Алистер Маклин - «Ураган» с острова Наварон
Группа в семь человек пошла вперед. Мэллори и Андреа возглавили колонну, а двое сержантов замыкали шествие. Снег прекратился, облака рассеялись, и сквозь верхушки поредевших сосен стали проникать солнечные лучи. Андреа, смотревший влево, неожиданно перегнулся в седле и тронул Мэллори за руку. Капитан взглянул в направлении, указанном Андреа. Ниже по склону, менее чем в сотне ярдов, там, где кончался лес, среди деревьев виднелся некий предмет ярко-зеленого цвета. Мэллори повернулся в седле.
— Вон там, внизу. Я хочу взглянуть. Из леса не высовываться.
Лошадки осторожно и вместе с тем уверенно зацокали копытами, спускаясь по крутому скользкому склону. Не доезжая до опушки ярдов десять, по сигналу Мэллори всадники спешились и осторожно пошли вперед, передвигаясь от одной сосны к другой. Последние несколько футов они преодолели ползком, пока наконец не залегли, укрывшись за стволами крайних сосен. Мэллори достал бинокль, протер затуманившиеся на морозе линзы и поднес его к глазам.
Перед ними ниже по склону простиралась заснеженная полоса ярдов в триста-четыреста. За ней начиналась каменистая поверхность, перемежающаяся участками коричневой почвы, а еще дальше шла полоса редкой чахлой травы, примыкающая к асфальтированной дороге, которая, к удивлению Мэллори, находилась в прекрасном состоянни. В ста ярдах от шоссе более-менее параллельно ему, тянулась‚ узкоколейка; заросшее травой полотно и покрытые ржавчиной рельсы выглядели так, словно ею не пользовались в течение многих лет. Почти сразу за насыпью начинался крутой обрыв, спускавшийся к узкому извилистому озеру. На противоположном берегу к небу сплошной вертикальной стеной вздымались высокие скалистые горы со снежными шапками на вершинах.
Напротив того места, откуда Мэллори вел наблюдение, озеро, невероятное по своей красоте, делало крутой изгиб вправо. В это весеннее утро под яркими лучами сверкающего солнца оно блестело и переливалось, словно изумруд. А когда налетали случайные порывы ветерка, гладкая поверхность покрывалась легкой рябью, от которой изумрудный цвет становился еще более глубоким, приобретая оттенок прозрачного аквамарина. В ширину озеро нигде не превышало и четверти мили, в длину же тянулось на несколько миль. Правая его часть петляла между горами, уходя далеко на восток, насколько хватало глаз. Короткий южный рукав, расположенный слева от излучины, окружали отвесные скалы, вершины которых, казалось, вот-вот сомкнутся. Еще левее озеро упиралось в бетонное основание дамбы. Однако внимание людей, словно магнитом, притягивалось к неправдоподобному отражению сверкающих далеких гор в столь же неправдоподобно изумрудном зеркале.
— Да, — прошептал Миллер, — красиво. — Андреа окинул его долгим непроницаемым взглядом и вновь принялся изучать озеро.
Любопытство Гроувза в какой—то момент взяло верх над враждебностью.
— Что это за озеро, сэр?
Мэллори опустил бинокль. — Понятия не имею. Мария? — Девушка не ответила. — Мария! Что-это-за—озеро?
— Это водохранилище на Неретве, — сердито ответила Мария. — Самое большое в Югославии.
— Значит, оно имеет важное значение?
— Да. Те, кто его контролируют, контролируют центральную Югославию.
— И я полагаю, его контролируют немцы?
— Да, контролируют. Мы контролируем.— На лице Марии появилась торжествующая улыбка. — Мы — немцы — полностью отрезали подходы к нему. С обеих сторон — скалы. А вон там, на востоке, выше но течению ущелье блокировано плавучим заграждением шириной в 10 ярдов. И оно охраняется круглые сутки. А также сама дамба. Единственный способ добраться до водохранилища — по лестнице, которая крепится к скале с внешней стороны плотины.
— Очень любопытная информация... для воздушного десанта, — сухо заметил Мэллори. — Однако у нас другие, более срочные дела. Пошли. — Он посмотрел на Миллера, который кивнул и зашагал в обратном нанравлении вверх по склону, за ним двое сержантов, Мария и Петар. Мэллори и Андреа задержались на несколько секунд.
— Интересно, какая она из себя, — пробормотал Мэллори.
— Какая из себя — что?
— Внутренняя сторона дамбы.
— И лестница в скале?
— И лестница в скале.
С того места, где лежал генерал Вукалович, то есть с вершины высокого утеса, что на правой или западной стороне ущелья Неретвы, ему открывался прекрасный вид на лестницу, вделанную в скалу, и не только на нее, а на всю внешнюю сторону дамбы и на ущелье, которое начиналось у подножья плотины и тянулось на юг примерно милю, после чего исчезало за крутым поворотом.
Собственно дамба не превышала тридцати метров в ширину, однако была очень высокая и немного сужалась книзу, где через выпускные отверстия, проделанные в основании, пенистым потоком вырывалась вода. В восточной части дамбы на небольшом возвышении располагались контрольный пункт и две небольшие будки, одна из которых, судя по наличию солдат, охраняющих плотину, служила караульным помещением. Над строениями поднималась вертикальная стена ущелья, которая на высоте тридцати футов выгибалась вперед, нависая устрашающими уступами.
Недалеко от караульного помещения начиналась зигзагообразная железная лестница, выкрашенная в зеленый цвет и крепившаяся к скале при помощи вбитых в камень кронштейнов. Она опускалась на дно ущелья. Рядом с нижними ступенями пролегала тропа, ведущая далее в ущелье на расстояние примерно в сто ярдов, после чего резко обрывалась, упершись в гигантскую расщелину — результат древнего оползня. Отсюда через реку был переброшен подвесной мост, ведущий к другой тропе на правом берегу.
Конструкция выглядела весьма ненадежной — старый шаткий деревянный подвесной мост, готовый в любой момент рухнуть под собственной тяжестью. Но еще хуже было само месторасположение мостика, которое, казалось выбирал человек с извращенной психикой, ибо над всем сооружением на высоте сорока футов нависал огромный валун, который, по всем признакам, не был надежно закреплен, и лишь отчаянные смельчаки рискнули бы задержаться здесь дольше не обходимого. Справедливости ради следует отметить, что иного места для строительства моста и нельзя было отыскать.
Вдоль реки пролегала узкая тропинка, усыпанная камнями. Она огибала место, которое вполне могло служить бродом, если бы не выглядело весьма опасным для жизни, и, петляя вслед за рекой, терялась из виду.
Генерал Вукалович опустил бинокль, повернулся к человеку, лежавшему рядом, и улыбнулся.
— Все спокойно на восточном фронте, а, полковник Янци?
— На восточном фронте все спокойно, — согласился Янци — невысокий моложавый человек с веселым, плутоватым выражением лица и неожиданно седыми волосами. Он переменил позу и посмотрел на север. — Но, боюсь, не очень спокойно на северном.
Вукалович повернулся и снова поднес к глазам бинокль. Улыбка сползла с его губ. Менее чем в трех милях под лучами утреннего солнца ясно просматривалось лесистое Зеницкое Ущелье, за которое в течение многих недель велись жаркие бои между оборонительными частями генерала Вукаловича под командованием полковника Янци и подразделениями наступающего 11-го армейского немецкого корпуса. То тут то там вспыхивали частые огоньки выстрелов, слева сплошной стеной к безоблачному голубому небу поднимались клубы дыма, а вдали не прекращалась ружейная стрельба, изредка заглушаемая артиллерийскими залпами. Вукалович отстранил бинокль и перевел взгляд на Янци.
— Ослабляем силы противника накануне его атаки?
— Разумеется. Решающей атаки.
— Количество танков?
— Трудно сказать. Сведения противоречивые Мой штаб сопоставил разные данные и определил, что их сто пятьдесят.
— Сто пятьдесят!
— Так подсчитали. И по крайней мере пятьдесят из них — «тигры».
— Боже всевышний, хорошо бы оказалось, что в вашем штабе разучились считать. — Вукалович усталым жестом потер воспаленные глаза: он не спал уже две ночи. — Пойдемте посмотрим, сколько удастся насчитать нам.
Теперь шеренгу возглавляли Мария и Петар, а Рейнольдс с Гроувзом, явно не желая ни с кем общаться, замыкали цепочку, растянувшуюся на пятьдесят ярдов. Мэллори, Андреа н Миллер ехали рядом по узкой тропе. Андреа вопросительно посмотрел на Мэллори.
— Есть какие-нибудь соображения о причинах смерти Сондерса?
Мэллори мотнул головой. — Спроси что-нибудь по легче.
— А радиограмма, которую ты передал ему для эфира. Что там было?
— Рапорт о нашем благополучном прибытии в лагерь Брозника. Больше ничего.
— Психопат, — объявил Миллер. — Тот, кто орудовал ножом. Только психопат может убить из-за подобной причины.
— Может, он убил вовсе не поэтому,— тихо сказал Мэллори. — Может, он думал, что донесение совсем иного рода.
