Чингиз Абдуллаев - День луны
Маркин промолчал. Ему казалось, что его спокойный попутчик еще не осознал всех масштабов грядущей катастрофы.
"Почему его считают лучшим аналитиком в мире? — подумал Маркин. — Наверно, он дает хорошие политические прогнозы. Как астролог или гадалка. Но в этом случае нужны будут конкретные действия по розыску террористов.
А он, похоже, только любит рассуждать. Вообще нельзя очень доверять старикам". Разумеется, он не сказал всего этого сидящему рядом человеку. Но, видимо, на лице у него что-то отразилось, если Абуладзе, заметивший, как хмурится полковник Маркин, чуть улыбнулся.
— Вы раньше работали в Сибири? — спросил Абуладзе.
— С чего вы взяли?
— Ваша левая рука. У вас на костяшках пальцев характерные покраснения. Чуть-чуть стертая кожа. Бурые пятна. Вы, очевидно, не любили носить перчатки в холодную погоду. У вас часто мерзли руки.
— Я не думал, что это заметно, — сказал Маркин, пряча левую руку. Ему было неприятно, что его рука была так заметна.
— Не беспокойтесь, — сказал Абуладзе, словно читая его мысли, — я просто люблю обращать внимание на разные мелочи. Сейчас вы сидите и думаете о том, как мог генерал Лодынин послать за таким чудаковатым типом, как я.
— Но я…
— Думаете, думаете, — ворчливо сказал Абуладзе, — и, наверно, правильно думаете. Вас, очевидно, перевели в центральный аппарат совсем недавно. Я ведь помню еще многих офицеров по старой работе. Просто после девяносто первого года я принял решение уйти на пенсию. Мне было уже много лет. А с вашим генералом я работал почти сорок лет. Или около того. Как вы считаете, впечатляющий срок?
— Вполне.
— Тогда все правильно. Он обычно знает, что делает.
Машина затормозила рядом с большим светлым зданием, знакомым почти каждому москвичу. Въезжать во двор уже не было времени, и быстро вышедший из автомобиля полковник побежал по лестницам, увлекая за собой Абуладзе. Дежурные офицеры уже знали о визите представителя ГРУ с неизвестным посетителем.
Но, увидев двоих незнакомцев в штатском, строго проверили документы и выдали уже заранее приготовленный пропуск, после чего разрешили пройти в здание. В кабинет министра обороны на пятом этаже они попали еще через четыре минуты. На часах было уже пятнадцать минут первого. Через пять минут должен был позвонить террорист.
Увидев вошедшего, все посмотрели на него.
Удивление смешивалось с разочарованием, а к зародившемуся беспокойству прибавлялась осознанная тревога. Вошедший был чуть выше среднего роста, широкоплечий, улыбающийся, лысоватый, полный мужчина лет шестидесяти пяти. Большой красный нос и мясистые щеки не придавали ему того благородства, каким должны были отличаться бывшие офицеры ГРУ.
Он был одет в просторный полосатый костюм, галстук был завязан не слишком туго. Вошедший казался каким-то недоразумением, случайно попавшим в это здание. По одежде и манерам он был похож на кого угодно — на удачливого коммерсанта средней руки, на бывшего спортсмена, на оперного певца, но только не на настоящего сыщика. В представлении собравшихся людей у профессионального сыщика должно было быть узкое, аскетичное лицо с горящими проницательными глазами. И обязательная трубка в руках. Под комиссара Мегрэ или Шерлока Холмса. Собравшиеся не знали, что вошедший даже не курит.
— Добрый день, — сказал со своим характерным акцентом Абуладзе, словно никогда не служил в ГРУ и не знал, как нужно обращаться к собравшимся генералам. Маркин замер за его спиной. Даже он, полковник ГРУ, видел такое количество генералов впервые. Кроме хозяина кабинета, здесь находились директор ФСБ, министр внутренних дел, начальник Генерального штаба генерал Колосов, заместитель министра обороны генерал Орлов и несколько других генералов, которых он не знал.
— Здравствуйте, — строго сказал министр обороны, посмотрев на него. — Вы и есть тот самый знаменитый аналитик?
— Я не знал, что меня так называют.
— Это он и есть, — вмешался генерал Лодынин. — Я думаю, что вам не нужно представлять людей, находящихся в этом кабинете. Некоторых из них вы наверняка знаете.
— Конечно, знаю, — улыбнулся Абуладзе, — спасибо, что вспомнил меня, генерал, — он обращался к Лодынину на «ты», что также было неслыханным нарушением субординации, — а остальных я знаю почти всех. Не будем терять времени.
Это было уж вообще недопустимо, но министр обороны, перехватив предупреждающий взгляд Лодынина, не издал ни звука. Генерал Лодынин взял инициативу в свои руки.
— Через четыре, вернее, уже через три минуты сюда должен позвонить террорист, который поставил нам условия от имени его товарищей, захвативших контейнер с капсулами.
Засечь террориста мы сумели, но это нам ничего не дало. Он находится в Германии. Сейчас мы пытаемся выяснить, где именно.
— Нужно позвонить министру иностранных дел, — предложил директор ФСБ, — у Привакова хорошие отношения с Кинкелем.
Пусть позвонит и попросит о помощи. После того как мы точно обнаружим этого террориста, нам понадобится помощь немцев.
— Да, — согласился министр обороны, поднимая трубку прямого телефона правительственной связи и набирая номер министра иностранных дел. Ему было приятно, что можно проигнорировать этого мешковатого грузина, по-прежнему стоявшего у стола в его кабинете.
Министр даже не предложил ему сесть, считая, что и так слишком много времени тратит на разговоры с этим неизвестным ему прежде офицером ГРУ. Он знал, что Приваков работает в своем кабинете даже по воскресным дням, предпочитая тишину рабочей обстановки отдыху на даче или с друзьями. В последнее время на МИД возлагали особые надежды по улучшению отношений с большинством стран, с которыми ранее эти отношения были прерваны. На этот раз повезло. Министр действительно был в своем кабинете. Поздоровавшись, генерал попросил своего коллегу приехать в здание Министерства обороны.
— Что случилось? — насторожился Приваков. Если министр обороны просит в воскресенье утром министра иностранных дел приехать к нему, то это не может быть дружеской беседой за чашкой чая.
— У нас очень важное дело. Чрезвычайное, — сказал министр обороны, — речь идет о национальной безопасности страны. У нас возникла проблема с террористами, один из которых находится на территории Германии. Нужна ваша консультация. Нам придется срочно связаться с немцами.
— Я понял, — сухо сказал министр иностранных дел, — но приехать не смогу, меня вызывает Президент. Я через несколько минут еду к нему.
— Очень хорошо, — обрадовался министр обороны, — поедем вместе. Я по дороге все расскажу. Я подъеду к вам в министерство.
До назначенного террористом времени оставалось две минуты. Все невольно посмотрели на часы.
— Какого размера капсулы? — вдруг спросил Абуладзе. Лодынин, не знавший ответа, повернулся, ища глазами либо Зарокова, либо Лебедева. Он нашел Зарокова. Тот пожал плечами. Командующему не обязательно было знать такие подробности.
— Они небольшие, — сказал Лебедев, — сантиметров тридцать — тридцать пять в длину.
— Они сделаны из стекла? — Абуладзе спрашивал так, будто в кабинете не было столько министров и генералов.
— Это не простое стекло. Оно огнеупорное и небьющееся. Разработано по нашей технологии.
— Как открываются капсулы? — Теперь уже Абуладзе игнорировал самого министра и его коллег.
— Их нужно отвинтить.
— Их можно разбить?
— При очень сильном ударе, в принципе, да. Но трудно. В контейнере практически было невозможно.
Министр обороны с неудовольствием подумал, что пора прекратить этот хамский диалог.
Такое ощущение, что, кроме генерала Лебедева и самого Абуладзе, в кабинете никого нет. Очевидно, так же подумал и директор ФСБ, который, нахмурившись, следил за обоими говорившими. А этот самоуверенный грузин продолжал спрашивать, будто никого не замечал.
Его интересовал единственный специалист среди генералов, и он обращался именно к нему.
Все остальные звезды на погонах его просто не интересовали.
— Опасность действительно велика? — спросил он еще раз.
— Очень. Если откроют хотя бы одну капсулу, трагедии не избежать, — честно признался Лебедев, — никаких вариантов защиты не существует.
— Но погибнет и тот, кто откроет капсулу.
— Безусловно.
— Может, вы закончите свой допрос, — вмешался министр обороны, — у нас совсем нет времени. — Он помнил, что они должны выехать к Президенту.
— Можно, я буду говорить с их представителем? — спросил вдруг Абуладзе. Министр обороны посмотрел на директора ФСБ. Тот отрицательно покачал головой. Только этого не хватало. Можно подумать, что здесь нет полномочных представителей. Если кто-нибудь узнает, что в присутствии трех министров и стольких генералов переговоры вел этот никому не известный тип, будет невероятный скандал.
