Андрей Воронин - Ночной дозор
Перед ним мелькнули бетонные конструкции эстакады, блеснули рельсы, прогрохотало колесо маневрового локомотива. И только тогда милиционер глянул вниз, увидев серую россыпь щебня. Отбросив автомат в сторону, он сгруппировался и покатился, обдирая в кровь руки и лицо, по шуршащим камням. И тут же услышал страшный скрежет, грохот. Цеп не успел добежать до дверного проема, как локомотив на полном ходу врезался в толстые металлические ворота склада, снес их, смяв, как лист бумаги, и еще метров двадцать проволок перед собой.
Летели искры, высекаемые металлом о металл. Рушились стеллажи, сбивались опоры. И все это падало на продолжавший по инерции свой бег локомотив.
Его остановил лишь бетонный массив складской рампы. Удар оказался страшным. Его ощутили во всем порту.
Склад дрогнул, но выстоял, а локомотив развернуло, и он завалился на бок. Цеп, попытавшийся в последний момент выпрыгнуть из кабины, оказался раздавленным. Его череп хрустнул, как грецкий орех под тяжелым молотком.
Уцелевшие омоновцы секунд десять стояли в оцепенении, глядя на то, как над складом поднимается столб пыли.
— Вот черт! — сказал лейтенант, первым пришедший в себя, и, сам не понимая почему, передернул затвор автомата, выбрасывая патрон из патронника. — Ну и дела пошли!
Малютин и Барышев, надев бронежилеты, бежали к складу. Их остановил лейтенант:
— Там может быть взрыв, оставайтесь здесь!
Как ни странно, они подчинились. Вскоре Барышеву доложили, как произошла авария. Виновного определить было сложно, да и заниматься сейчас выяснением этого не имело смысла.
— Кого еще задержали? — допытывался Малютин у Барышева.
Но тот лишь развел руками:
— Так, всякая мелочь. Бомжи, которых наняли для разгрузки вагонов, водители, у которых не оказалось документов на груз. Но это все не те, кого мы с вами искали.
— Выяснили, кто был на тепловозе?
— Да. Часть завала уже разобрали, нашли пистолет, из которого бандит отстреливался. По первым прикидкам, это тот самый пистолет, из которого был убит капитан Федосеев. Но еще предстоит экспертиза. Баллистики должны дать заключение к завтрашнему утру.
— Черт, — выругался Малютин, — вот сегодняшний покойник нам и был нужен!
— Что ж поделаешь, — вздохнул Барышев, — судьба у него такая.
— Нет, это у нас такая судьба хреновая — могли взять и не взяли.
Барышев понимал, что придется отвечать за операцию в порту. Победителей из них не получилось, а проигравших, как известно, судят, даже если они были правы.
«Малютину-то не так туго придется, как мне, — подумал полковник Барышев, — его из Москвы прикроют, а мне перед местными отчитываться».
Малютин словно угадал эти мысли.
— Я, Барышев, тебя не сдам, найдется кому и за тебя слово замолвить. Главное, что мы действовали правильно.
— Правильно, но не законно, — грустно вздохнул полковник.
— А они что, тоже закон соблюдают? — усмехнулся Малютин.
— Они бандиты, — сказал Барышев, — у них свои законы, свои «понятки». А мы должны закон соблюдать.
— И тогда мы будем сидеть в заднице, — резко проговорил Малютин. — Или ты хочешь еще своих людей потерять?
— Нет, — коротко ответил Барышев, вытряхивая сигарету из помятой пачки. Сигарета дрожала в его пальцах, он явно нервничал и уже даже не скрывал своего волнения.
Ему было все равно, что произойдет сейчас, что произойдет завтра, потому что ничего хорошего ему ждать не приходилось.
— Одна надежда, что найдем левый груз, а потом и его хозяина.
Но и этим надеждам не суждено было оправдаться.
Нашли, правда, несколько контейнеров не учтенного спирта, контрабандную партию сигарет и неоформленный контейнер с аппаратурой. Но это были такие мелочи, из-за которых явно не стоило проводить столь широкомасштабную операцию, да и людей терять.
Когда они садились в машину, Малютин пожал руку Барышеву и, глядя ему в глаза, сказал:
— Я сам доложу губернатору.
Однако он не успел оказать этой услуги полковнику.
Лишь только тот сел на переднее сиденье уазика, как зачирикал мобильный телефон. Губернатор позвонил сам, он не спрашивал причины, не интересовался мотивацией, Он кричал:
— Какого черта сунулись в порт?! Кто позволил? Кто санкционировал? Почему действуете без моего ведома, без ведома прокуратуры?
Барышеву хотелось ответить, что если бы хоть одна живая душа, кроме него самого и Малютина, узнала о готовящейся операции, то она провалилась бы, еще не начавшись. Единственное оправдание, которое он мог бы противопоставить крикам губернатора, у него отсутствовало. Операция не удалась.
— Полковник, дай трубку…
— Понял.
Полковник еще несколько мгновений держал трубку у уха, а затем положил ее в ладонь Малютина. Тот сразу же прижал телефон к уху, а губернатор, не зная, кто его сейчас слушает, продолжал кричать:
— Я знаю, откуда ветер дует, знаю! Тебя Малютин заставил, но ты должен мне подчиняться. Мне на Москву плевать. Я здесь хозяин. Ты подчиняешься мне, а не Малютину.
— Не кричи, — тихо сказал в трубку Малютин.
Губернатор по голосу сразу понял, с кем говорит.
— Ну, раз ты уж слышал, что я говорил, давай быстро ко мне!
— Нет, я сейчас еду к себе. Барышев тут ни при чем, а подчиняется он в первую очередь закону. И ты, губернатор, это знаешь.
— Что, думаешь, мне недолго осталось? А вот я думаю, наоборот. Теперь тебе, Малютин, несдобровать, и никто за тебя не заступится. Ты хотя бы прикинул, какие убытки понесла область из-за твоих глупых действий? Да еще трое людей погибло, не считая бандита.
— Работа такая, — сказал Малютин.
— Думаю, теперь за тебя не заступятся. У меня тоже есть свои люди, и еще посмотрим, чья возьмет.
— Твоя, губернатор, возьмет, — вполне миролюбиво произнес Малютин.
Он отключил телефон, злобно выругался, выбрался из уазика и пересел в свою машину.
— Не передумал на выборы идти? — он перешел на «ты», общее дело их сблизило.
— Наоборот, укрепился в этой мысли. Уже не жалею, что в Москву приглашение Ершовой отправил.
— Мне куда сейчас направиться? — спросил полковник Барышев.
— Занимайся своими делами. Надеюсь, тебя я отобью.
Если что, ссылайся на меня.
Настроение у Малютина было ни к черту. Он понимал, что Барышева отстоит, но это будет стоить ему нервов, а главное, времени, которого сейчас было в обрез. Он связался из своей машины по мобильному телефону с администрацией президента и поставил в известность о случившемся. Там о событиях в Питере еще не знали. Малютина выслушали, сказали, что доложат помощнику секретаря и просили продолжать работу. Пообещали, что администрация подключится к этому инциденту, но по голосу Малютин понял, что если ему и сойдет этот провал с рук, то, скорее всего, в последний раз.
Не судят только победителей, а проигравшим достается всегда, даже если они были правы. Все помои выливаются на голову проигравшему, и, как правило, он становится козлом отпущения, хотя на словах и, возможно, в душе, все ему сочувствуют и его понимают. Но политика — это гонка, в которой нельзя отставать, и уж если споткнулся, упал, да еще не успел вовремя подняться, то забудь о лидерстве и пеняй в первую очередь не на выбоины в дороге, а на самого себя, на свою нерасторопность, на свою невнимательность. Ведь все бегут в одну сторону по одной и той же дороге, и первым бежать тяжелее всего.
Малютин понял, что давешняя угроза по телефону — это не простые слова, особенно после того, что он натворил в порту. Угрозу попытаются вскоре реализовать.
«Надо поскорее вывезти семью, спрятать и как можно надежнее». Та охрана, которую предоставила Служба безопасности, — это декорации. Будут нести службу, будут исправно дежурить, но если бандиты вознамерятся ему отомстить, то они улучат момент, когда охрана не сможет спасти. Ведь существуют снайперы, которые за деньги выполнят свою грязную работу, а денег в данной ситуации уже никто жалеть не станет. Ведь на карту поставлены такие суммы, от которых кружится голова.
Да что суммы? Деньги, в общем-то, здесь — не самое главное. Самым важным является то, что Малютин и его люди лишают бандитов перспективы и пытаются выбить у них из-под ног почву, лишают длительной перспективы.
Они не просто останавливают поток грузов, парализуя работу порта, а направляют потоки в другое русло, по другому маршруту.
Естественно, после таких событий многие компаньоны бандитов сочтут за лучшее не рисковать товаром, попробуют переждать или попросту сменят рынки сбыта, и товар пойдет не в этот порт, а, возможно, в Прибалтику, может быть, в Архангельск, Мурманск, на Дальний Восток. Ведь никому не хочется на ровном месте отдать товар в доход государства.
* * *Когда гол ос стюардессы, усиленный динамиками, сообщил о том, что самолет идет на посадку, что температура за бортом плюс двадцать восемь, Екатерина Ершова открыла глаза и даже не сразу сообразила, где она, что с ней. Ей снились удивительные сны, снилось детство, снилась вода.
