Возвращение - Литтл Бентли

Все молчали, не решаясь заговорить.

Наконец подал голос Рэнди.

— Но скелета тут нет, — сказал он. — Голову явно отделили от тела.

— Да, — улыбнулся Эл.

— Это предполагает нечто вроде ритуального убийства, — вслух размышлял Рэнди. — Указывает на то, что обитатели поселения считали важной эту смерть. Они либо хотели убедиться, что парень останется мертвым и не воскреснет, либо использовали его в каком-то стандартном ритуале или церемонии.

— Совершенно верно!

— Возможно, ему поклонялись, — сказала Джуди, явно заинтересовавшись. — Злое божество. В таком случае обезглавливание позволяло избежать неприятных последствий.

— Думаешь, он был богом?

— Они могли считать его богом. Может, это был какой-то… урод, и они приписывали ему магическую силу… — Она пожала плечами. — А может, Эл прав. Может, именно он виноват в исчезновении анасази.

Бак с сомнением покачал головой.

— Я собираюсь немедленно позвонить Пейсу, — сказал Эл, — и выяснить, сможет ли он приехать. Впрочем, маловероятно, и в этом случае я хотел бы послать вас, Мелани и Глен, в каньон Чако, чтобы отвезти череп. Я бы и сам поехал, но мне нужно вызволять Рона из тюрьмы. Кроме того, я жду указаний из университета относительно наших полномочий и ответственности. И… если честно, я хочу сам тут все исследовать и выяснить, не обнаружится ли… кто знает? — Он радостно улыбнулся. — Я понятия не имею, чего ожидать; могу лишь признаться, что чертовски взволнован!

— А нельзя ли просто сделать фотографии, отсканировать и отправить вашему приятелю по электронной почте? — спросил Бак.

Эл решительно покачал головой.

— Пейсу нужно видеть оригинал. Вероятно, он захочет сделать какие-то анализы. Кроме того, у него есть место для хранения таких артефактов, где череп будет в большей сохранности. Я не могу оставить его тут, с остальными предметами, а одна мысль о том, чтобы держать его в своей комнате в мотеле… — Профессор умолк. — Нет. У Пейса он будет сохраннее. Это слишком ценная находка, и относиться к ней нужно серьезно. Мы не можем себе позволить лишиться ее.

Эл посмотрел на часы.

— Уже поздно. Я хочу сделать несколько снимков, прежде чем мы продолжим работу. Так что мне нужен запасной фотограф. Кто-нибудь знает, где Рон держит свое оборудование? И как им пользоваться?

Потом они разошлись по своим местам. Каждый получил новое задание, и все работали почти до захода солнца.

Ночью Глену снился череп. Во сне он кричал на него из стеклянной витрины музея… голосом матери.

Они выехали на рассвете, когда солнце еще не показалось из-за холмов на востоке, а в западной части неба не до конца рассеялась ночная тьма. Мелани купила кофе и пончики, и, перекинувшись несколькими дежурными фразами, они оба погрузились в сонное утреннее молчание. В машине, которая мчалась по федеральной автотрассе на север, было слышно лишь, как они откусывают пончики с кленовым сиропом и прихлебывают горячий кофе, а также тихое мурлыканье радио, сигнал которого постепенно слабел.

Череп упаковали в деревянный ящик, который запечатали и положили в багажник, но Глену все равно было немного не по себе. Ему не нравилось, что эта штука находится у него в машине. На второй день череп казался даже страшнее — неестественно большие размеры и необычная форма, нечто среднее между черепом животного и человека, напомнили о предположениях Эла относительно его происхождения. Кроме того, в голове Глена все еще звучал голос из сна.

Когда они подъехали к пересечению с шоссе I-40, радио окончательно смолкло, и Глен указал на коробку с кассетами в ногах у Мелани.

— Поройся там. Может, захочешь что-нибудь послушать.

Она перебрала кассеты и выбрала композицию Пата Мэтини, что Глен счел добрым знаком, поскольку сам любил эту музыку.

Он посмотрел в окно на плоскую, почти лишенную всяких примет местность, потом перевел взгляд на Мелани.

— Почему Эл выбрал именно нас? — спросил он. — И почему хотел, чтобы мы поехали вдвоем? Разве не лучше, чтобы один из нас остался? Я хочу сказать, что без Рона у него совсем не хватает рабочих рук. Чтобы отвезти эту штуковину, достаточно и одного человека. Весит она явно не тонну.

Мелани смешно сморщила нос.

— Может, взял на себя роль сводни… — Глен снова посмотрел на нее, и она пожала плечами.

— На самом деле, — призналась Мелани, — Эл сказал мне, почему отправил нас. Потому что мы не студенты. Мы никак не связаны с университетом и поэтому вряд ли захотим заработать на этом или использовать как ступеньку в своей карьере. Кроме того, он уверен, что место раскопок сохранится до следующего лета. Это ценная находка, а с учетом того, что почти все жители города стали выкапывать артефакты, Эл практически не сомневается в присвоении местности статуса охраняемой территории.

— Даже несмотря на арест Рона?

— Они не смогут использовать это против Эла. Кроме того, это дело десятое. Эл ничего не знал и ни на что не мог повлиять.

— Но почему мы двое? Почему не вы или я?

— Не знаю, — сказала Мелани. — Потому что путь неблизкий?

До границы Нью-Мексико они добрались к середине утра, заправились в Галлапе и поехали дальше. Каньон Чако имел статус национального парка, представляющего историческую ценность, но добраться до него было непросто, потому что находился он вдали от городов, больших и маленьких. Судя по письменным инструкциям Эла и автомобильной карте Глена, самый быстрый и короткий путь — это пятьдесят миль по шоссе, находящемуся в ведении штата, затем еще около сорока миль по грунтовой дороге, ведущей к индейским руинам. Но шоссе было закрыто, причем перегорожено не просто конусами, а кучей гравия. Взглянув на карту, Глен понял, что единственный путь к месту назначения — продолжить путь до Альбукерке, затем поехать на север через горы и несколько маленьких городков до тридцатимильного участка еще одной грунтовой дороги, которая ведет к каньону с востока. Это был длинный, кружной маршрут, удлинявший путешествие на несколько часов. Но других вариантов не было.

— Не стоит терять времени, — сказал Глен. — Нам предстоит долгий путь.

Ланч у них был в Альбукерке. Они съели гамбургеры и заскочили в туалет в придорожном «Макдоналдсе», потом поехали дальше. Бензобак был наполовину полон, и Глен решил не заправляться — глупость, о которой он пожалел, когда они проезжали через маленькие городки, которые правильнее было бы назвать деревнями. Похоже, там не было даже электричества, не говоря уже о современных автозаправках.

Штат Нью-Мексико выглядел беднее Аризоны — и, конечно, не мог тягаться с Калифорнией. Города, через которые они проезжали, как будто перенеслись сюда из старой Мексики. Ни ресторанов фастфуда, ни супермаркетов, ни магазинов, ни банков — только старые постройки непонятного назначения, сложенные из необожженного кирпича, и маленькие деревянные домики рядом с полями. Глен видел надворные постройки за домами и смуглых мужчин, которые ехали верхом по обочине дороги.

В одной из деревень — безымянной россыпи домов среди зеленых деревьев в узкой речной долине — имелась автозаправка, не принадлежащая ни одной из крупных сетей. На рукописной вывеске, установленной на крыше какой-то хибары, красовалось единственное слово: БЕНЗИН.

Глен свернул к заправке, переехав кусок черного троса, и в глубине ветхого домика зазвенел колокольчик. Они с Мелани вылезли из машины и с наслаждением потянулись. Одинокая колонка была старой. Она не принимала ни пластиковые карты, ни чеки и выглядела весьма экзотично — только запертый насос с обтрепанным шлангом. Когда стало ясно, что никто к ним не выйдет, Глен вошел в открытую дверь.

— Эй! — окликнул он. — Есть тут кто-нибудь?

За конторкой и металлическим столом, заваленным всяким хламом, никого не было, и Глен заглянул в темный гараж.

— Эй!

Похоже, и тут пусто. Он вышел наружу и обогнул хибару. Около шлангов со сжатым воздухом и водой тоже никого не было. Только металлические стеллажи с лысыми покрышками. Озадаченный, Глен вернулся к машине.