Горячий угон - Корецкий Данил Аркадьевич
– Не гони, жирный, мозги вышибу!
– Этот сученыш нашу тачку дернул! – вмешался Заяц. – Наши вещи забрал. Мы только хотим их вернуть!
– Он сам виноват. Чего тебе за него в землю ложиться? – Мирон демонстративно взвел курок. Сухой щелчок дал понять, что от смерти Сёмку отделяет легкое движение корявого, с обгрызенным ногтем пальца. А в том, что он шевельнется, нет никакого сомнения… И его мозги действительно вылетят наружу… А эти рожи продолжат искать Валеру и обязательно найдут… Да и Бампер сейчас очухается и все расскажет. Так что, от него, Семена, ничего не зависит – он ничем не может помочь…
– Считаю до трех! Раз, два…
Сёмка заплакал.
– Лермонтовская сто восемьдесят, квартира двенадцать…
Этот же адрес назвал таксисту вышедший из ресторана Гаврош.
* * *Это был пятиэтажный дом сталинской постройки, судя по обновленному фасаду, подвергавшийся капитальному ремонту. В скверике напротив Гаврош натянул латексные перчатки, поглубже надвинул бейсболку, скрывая лицо от возможных видеокамер, и прогулочным шагом направился ко входу. По стертым клавишам замка, он определил код и вошел в чистый, приятно пахнущий подъезд – здесь явно не ссали по углам. Поднялся на третий этаж и позвонил у деревянной двери с потертой полировкой. Никакого ответа. Постучал, подергал ручку, приложил ухо к дверной щели и прислушался – тишина. Оглядевшись, достал отмычки, вставил в замочную скважину, с минуту повозился… Наконец, раздался щелчок и дверь открылась. Он ужом проскользнул внутрь, заперся, посмотрел в глазок – никого!
Прошелся по квартире. На двери между комнатами висел красивый цветной плакат – тот самый, о котором говорил Бразилич: гибкая стройная девушка в полный рост – короткий топик, сетчатые чулки, высоченные каблуки. Над головой полукругом имя – «Марго»…
Марго и Перевозчик уходили утром явно второпях: постель была не заправлена, в кресле – небрежно брошенная женская блузка, бюстгальтер, юбка, на столе в кухне – две немытые чашки и тарелки с хлебными крошками. Гаврош осмотрел посудные шкафчики, ящики стола, потом прошел в гостиную, заглянул в шифоньер, под завязку забитый вещами, в основном женскими. Так же наскоро пошарил в спальне. Как и следовало ожидать, телефона не нашел: это было бы слишком просто! А тщательно обыскивать квартиру нет возможности – увлечешься и пропустишь приход хозяев… Или, что еще хуже, менты приедут и захватят врасплох…
Он поискал место для засады и нашел: кладовка в коридорчике между спальней и гостиной – довольно просторная, и дверь не скрипит… Оставалось дождаться хозяев… Он привинтил глушитель к «ПМ», сел в свободное от вещей красотки Марго кресло и стал ждать. К этому ему было не привыкать… Он мог просидеть так несколько часов – сколько понадобится. Скорей всего, они придут к вечеру.
Но уже через полчаса в дверь позвонили. Странно! Он бесшумно подкрался и, глянув в глазок, отпрянул: прямо перед ним маячила наглая рожа Мирона! Неужели выследили?!
В замочную скважину вкрадчиво скользнула отмычка. Гаврош заскочил в кладовку и прикрыл за собой дверь. Нельзя сказать, что он испугался. Просто события развивались не по плану, поэтому надо было к ним приспосабливаться и действовать в новой реальности. С ним такое нередко случалось, наверное потому, что он плохо умел планировать и не учитывал возможностей изменения обстановки. Но до сих пор это ему не мешало.
Хлопнула дверь.
– Кажется, никого…
По комнатам быстро протопали тяжелые шаги.
– Опа! Гля, какая цыпа! Гы-гы-гы!
– Да-а-а-а, классная!
– Скоро пощупаем, какая она классная…
– Прям-таки, губы раскатал! На, лучше лифон пощупай! Гы-гы-гы!
Наступила короткая пауза.
– Чё-то у меня чуйка играет… Стрёмно как-то…
– Чё вдруг?
– Да звену нашему не фартит… Бобра закрыли, Еремея убили, он всего день в звеньевых проходил… И ты, Мирон, сегодня первый день за звеньевого…
– Ну и что?! Что ты каркаешь?! Глохни, давай!
– Все, молчу… А этого, Наполеона, кто ищет?
– Оно тебе надо? Кому поручили, те и ищут! Только его хрен найдешь… Все время хаты менял, никого к себе не водил, ни с кем не бухал, не болтал… Никто про него ничего не знает!
Снова пауза, проехал по паркету стул.
– Пойду гляну, что у них пожрать есть!
– Не боишься жрать в чужих хатах?
– А чего бояться?
– Один так выпил и копыта отбросил. Бутылку отравленную оставили, спецом для таких, как ты.
– Это старая байка. Бомж в садовом домике. А мы не бомжи! И это не домик…
Послышались шаги, с кухни донесся звук открывающейся двери холодильника и шаги вернулись.
– Там у них мышь повесилась!
– Какая мышь?
– Какая, какая… Говорят так! Пустой у них холодильник.
– А жуёшь ты что?
– Хлеб. Скорей бы его завалить, да пойдем пожрем.
– Нам главное, не валить, а телефон забрать! Чем сидеть да порожняки гонять, ошманайте тут все, может, и сами найдем эту трубу!
Снова шаги протопали по комнатам. С кухни раздался звук выдвигаемых ящиков, звон перекладываемых вилок и ложек. Кто-то возился в спальне, потом вышел в коридор, подошел к кладовке. Гаврош поднял руку. Дверь открылась.
– Щелк! – в изумленное лицо Кота ударила пуля, он отлетел назад и с грохотом опрокинулся на спину.
Гаврош выскочил наружу.
– Что там упало? – спросил Мирон, выглядывая из комнаты. И, увидев Гавроша, остолбенел.
– Наполеон, ты?! Тебя же…
– Я! – не стал отпираться Гаврош и выстрелил.
– Щелк! – на белой майке, в области сердца, вспыхнуло быстро расползающееся красное пятно. Ноги Мирона подогнулись, и он, скорчившись, опустился на пол.
Гаврош быстро направился в кухню, но Заяц сам выскочил ему навстречу.
– Нашли, что ли?
– Щелк! – пуля вошла ему между глаз. Тяжелое тело ударилось о стену и сползло на резиновый коврик у входной двери.
– Конечно! – как ни в чём не бывало ответил Гаврош мертвецу. – Кто ищет, тот всегда найдет!
И сам себе сказал:
– Все, надо делать ноги, а то набегут…
Отвинтил глушитель, спрятал оружие, оправил рубашку и, убедившись, что на лестничной площадке никого нет, спокойно спустился по лестнице и вышел из подъезда. Дверь он прикрыл, но запирать не стал.
* * *Уже за квартал Перевозчик заметил впереди нездоровое оживление. Возле подъезда монументальной «сталинки» толпился народ, стояли полицейские автомобили и унылый серый фургон без опознавательных знаков – труповозка. Перевозчик замедлил шаг, потом остановился, перешел на другую сторону улицы, осторожно подошел поближе. С безразличным видом остановил несколько вышедших из толпы зевак, спросил, что там случилось. Те неопределенно пожимали плечами:
– Убили кого-то…
И хотя он не знал – где убили, кого, и за что, но понял, что идти домой нельзя, ибо то, что произошло, связано с событиями, в центре которых он оказался.
Прозвонил телефон.
– Валера, это ты сделал?! – кричала в трубку возбужденная Рита.
– Что сделал? Ничего я не делал! Иду домой, смотрю, – стоит толпа… Что там случилось?
– В нашей квартире убили троих, вот что!
– А откуда эти трое в нашей квартире? – хрипло спросил он. – Кто они вообще?
– Откуда я знаю?! Подошла к дому, а тут такое… Соседи из десятой разговаривали, я и услышала… Так что мне делать?
– На работу не ходи, спрячься где-нибудь… К родителям поезжай! Хотя там тебя быстро найдут…
– Ну и что? Я же ни при чем…
– И я ни при чем, но разбираться никто не будет! Полиции лишь бы козла отпущения найти, а бандиты вообще кишки выпустят… Найди место, о котором никто не знает, отсидись, я тебя найду.
– Но мне же надо вещи забрать!
Он почувствовал страшную усталость и безразличие ко всему.
– Потом заберешь! Я же тебе все объяснил! А там – делай что хочешь!
– Что ты объяснил? Я ничего не поняла! Какие бандиты?
– Из бригады Авила, вот какие! У него ко мне счеты, а больше некому!
