Укрощенный тигр - Сергей Иванович Зверев
– Вольно, товарищ лейтенант. Вижу, пришли уже в себя после вчерашнего вашего геройского марша по оккупированному поселку.
– Так точно, товарищ подполковник, – хотелось ему возразить, что не собирались геройствовать, выбора не было, но промолчал, в армии командиру не возражают.
– Товарищ Соколов, жду вас у себя через 10 минут на важный разговор, обязательно с военным билетом. – И Любицкий удалился, провожаемый удивленными взглядами танкистов.
– Товарищ командир, а чего к вам подполковник приходил? – Омаев издалека наблюдал за коротким диалогом и сейчас бросился разузнать, зачем приходил заместитель роты по политической части.
Логунов тоже с опаской уточнил:
– Вроде же вчера без всяких проблем прибыли. От моста на нейтралку и потом к нашим, доложили все по форме. Что случилось-то, Алексей Иванович? Не там границу перешли? Или чего?
– Не знаю, вызвали на разговор в штаб. Как обратно выйду, расскажу. – Соколов торопливо перетягивал ноги свежими портянками и застегивал петлицы. Тоже волновался, знал, что часто к тем, кто вышел из окружения или сбежал из плена, относятся с недоверием. Вдруг завербовали в шпионы и отпустили. Теперь служит офицер двойным агентом, сообщая важную информацию о расположении и составе войск противнику. Да что там, вернувшихся чудом из немецкого плена, несмотря на обстоятельства, почти сразу отправляли в штрафную роту. Уж тем более тяжелого разговора с политруком не избежать.
Но в полутемной комнате, где вместо разбитых во время авианалетов стекол были приколочены доски, беседа пошла совсем в другую сторону.
– Товарищ Соколов, ваши подвиги, верные тактически решения доказали, что вы отличный танкист и командир. Поэтому у Родины есть для вас отдельное секретное задание. Необходимо перейти на вашем танке линию фронта, в сторону Гомеля, доставить ценный груз и вернуться обратно. – Любицкий внимательно наблюдал за парнем, как тот отреагирует. – Кажется, вы уже выполняли похожее задание? Тогда вам надо было разыскать на оккупированной территории высокого чина и доставить на территорию укреплений Советской армии.
– Так точно. Я готов, товарищ подполковник, – согласился он, не раздумывая, лишь услышав о Гомеле, ведь там рукой подать до Оли. Может быть, даже удастся узнать у партизан о судьбе девушки. Но его горячность усилила осторожное отношение заместителя командира.
– Товарищ лейтенант, вы даже не спросили, что за задание, и вот так соглашаетесь? А ваш экипаж, они согласны проникнуть в тыл врага? Чтобы вам поручили боевую задачу, необходимо добровольное согласие каждого танкового отделения. И вам к тому же придется отказаться от одного члена экипажа, необходим состав из четырех человек.
– Хорошо, – все так же коротко согласился Соколов.
И снова Алексей почувствовал оценивающий взгляд, который вчера скользил по его лицу.
– Не сомневайтесь, товарищ подполковник, свой экипаж я смогу убедить, доверяю им как себе. Рисковать мы готовы ради скорейшего освобождения от фашистов мирного населения.
Замполит нехотя протянул ему коричневый конверт:
– Держи, лейтенант. Тут документы все, обрати внимание гриф «секретно», там листы для заявлений. Как положишь мне на стол согласие от каждого танкиста, так, считай, ты на секретном задании. Вся информация в конверте, и что там, даже я не в курсе.
Алексей вдруг остановился, почти уже коснувшись плотной бумаги, залитой сургучом с гербовым оттиском.
«Засомневался все-таки? Погорячился наш герой, а сейчас на попятную?» – в глазах замполита проскользнуло снова недоверие.
– Товарищ подполковник, у нас же танк в ремонтной части. – Соколов вдруг вспомнил, что верная «семерка» после вчерашнего бешеного марша теперь в цеху у техников. Туда с самого утра убежал и Бабенко, чтобы присматривать за починкой верного друга. – Разрешите, я узнаю, когда обещают в порядок машину привести? И тогда уже приду за конвертом.
– Час тебе даю на технические вопросы, – сухо отрезал командир по политической части. – И помни про строжайшую секретность. – Но лейтенант уже спешил из штаба на улицу. Надо как можно быстрее узнать, когда будет готов танк к маршу, поговорить со всеми и убедить их на вылазку за линию фронта. Такой шанс узнать хоть что-то об Ольге ему упустить никак нельзя.
Но в ремонтном цехе механик развел руками:
– Был ваш мехвод, всю подвеску перебрали с ним. Теперь будем с дулом разбираться. Но быстро сделать не обещаю, на первую очередь к сварщикам вы стоите. А он сам час, как убег в госпиталь, туда вот, на соседней улице.
– В медсанчасть, вы уверены? – Соколов про себя так и ахнул: «Ну какой же я эгоист! Скромному Семену Михайловичу после вчерашней нагрузки стало плохо, рычагами почти 12 часов без остановки двигать, это сколько силы надо. А я тут бегом с новым заданием и даже о его самочувствии не поинтересовался».
– Точно, точно, – механик для убедительности махнул грязной ветошью в нужную сторону. – Он у меня спросил, где перевязочная, и туда ушел. Сказал, после обеда забежит, поможет с траками разобраться, там пальцы надо вправлять. Но это недолго.
– Через сколько танк будет готов для боя? Сегодня сделаете?
Техник махнул рукой в глубину, где сверкали искры металлосварки:
– К вечеру выправим, детали с других машин снимаем. Пожгли фрикционы, масло от пробоины подтекает. Ремонта много.
– Мне срочно, мне вот очень надо. К утру будет готов? – взмолился Алексей.
– Думаю, за ночь подлатаем.
– Спасибо, товарищи, ждем! Очень ждем! – потряс он руку мастеру и зашагал назад в библиотеку.
С хорошими новостями приятно возвращаться к месту постоя, где изнывают от нетерпения товарищи. Только Алексей показался на пороге, как весь экипаж, кроме Бабенко, бросился к нему.
– Ну что, Алексей Иванович?
– Хорошие новости, да? Улыбаетесь! – лукаво протянул Руслан, который тоже заулыбался от облегчения, что у командира не сдвинуты брови.
– Ну, дело еще не решенное, товарищи. Необходимо коллективно принять и обсудить все.
Они нашли укромный уголок, где Соколов обвел своих верных танкистов испытующим взглядом:
– Нам хотят поручить важное задание, секретное. Перевозку важного груза на территорию, занятую противником.
– Не впервой, – заметил степенно Логунов.
– И в операции будут участвовать всего четыре человека из экипажа.
Николай насупился – конечно, в первую очередь это его оставят не у дел. Без механика танк не поедет, Соколов как командир, без наводчика и радиотелеграфиста тоже не обойтись во время перехода. Если задача как можно тише пройти туда и обратно, без выстрелов, то для заряжающего работы нет. Но Николаю меньше всего хотелось изнывать в беспокойном ожидании, когда весь экипаж и с ними
