Вирус ненависти - Александр Александрович Тамоников
Неизвестный повернулся и посмотрел на Когана. Оперативник никак не отреагировал, лишь стиснул зубы и продолжил идти той же походкой с той же скоростью, что и раньше. Мужчина в кепке остановился и принялся перешнуровывать ботинок. Рядом была дверь двухэтажного дома. Дверь открылась, и оттуда вышла девочка. Коган заметил, что подъезд сквозной. И в этот момент мужчина в кепке бросился в эту дверь. Почти одновременно с ним туда же бросился Буторин, поняв по поведению преследуемого, что тот догадался о слежке. Женщины, оказавшиеся рядом, взвизгнули и шарахнулись в сторону. Придерживая подолы юбок, они поспешили дальше по улице, то и дело оборачиваясь и прикрывая платками рты.
Коган опоздал всего на несколько секунд, зато Буторин не опоздал. Он бросился в подъезд за незнакомцем, едва не высадив плечом ветхую дверь. Можно было нарваться на нож, на пулю, пущенную от отчаяния. Даже на гранату. Нельзя было только медлить. И Буторин бросился догонять незнакомца. Топот двух пар ног прогрохотал по скрипучим рассохшимся полам подъезда, и вот уже мужчина в кепке выскочил во двор дома. Белье на длинных веревках, подпорки, поддерживающие веревки, чтобы белье не касалось земли, две старушки на лавке у стены и двор, уходящий к следующей улице.
Мужчина рванул подпорку на себя и, поднырнув под белье, побежал быстрее. Буторин, обругав его последними словами и мысленно извиняясь перед хозяйками, постарался перепрыгнуть через чистое белье, но это у него плохо получилось. Вслед ему понеслись женские крики и ругань. Еще один проходной подъезд впереди. Мужчина, не оборачиваясь, бросил в преследователя вещмешок, но Буторин не обратил на него внимания. Он со злостью начинал понимать, что не успевает догнать человека. И только когда он увидел под ногами половинку красного кирпича, то сразу понял, как поступить. Правда, он мог промахнуться, и тогда эта остановка и потеря скорости сведут на нет всю погоню.
Буторин нагнулся на бегу и одним движением подхватил кусок кирпича, и так же, почти не останавливаясь, он размахнулся и с силой швырнул его в ноги мужчине. Оперативнику повезло! Кирпич угодил мужчине в икру пониже сгиба колена. Видимо, удар был болезненным, потому что мужчина сразу как-то странно подскочил на одной ноге и, не удержав равновесия, грохнулся лицом в пыль и проехал метр на животе. Исторгнув довольный рев, Буторин взлетел в воздух и всем телом грохнулся на спекулянта. Тот громко охнул и закашлялся от удара, от пыли, попавшей в рот. Но Буторин уже перехватил руку мужчины, заломил ее за спину и деловито начал обыскивать его. Подбежавший Коган на ходу раскрыл вещмешок и стал рыться в нем.
— Куда бежал, где тебя ждут? — рявкнул Коган, схватив задержанного за подбородок и резко повернув его лицо к себе. — Говори, сволочь, иначе я тебя сейчас при попытке к бегству пристрелю, паскуда.
— Да вы что, граждане начальники, — отплевываясь и кашляя, стал тараторить мужчина, — я же ничего такого не сделал, я обычный человек, а вы меня как преступника гоняете.
— А что ж ты бежал, раз знал, что мы из милиции? — на всякий случай требовательно спросил Буторин, поворачивая мужчину на спину и хватая его за грудки.
— А я и не знал, думал, шпана какая. Я ведь ничего не совершил, а может, меня ограбить хотят, так я подумал, поэтому и побежал.
— Откуда немецкие лекарства? — тряхнул Буторин задержанного. — Ты не придуривайся, по тебе расстрельный приказ плачет по условиям военного времени! Лекарства свежие! От кого получил, со шпионами якшаешься, с диверсантами?
— Куда бежал? Ну? — Коган сунул под нос мужчине удостоверение Смерш. — Нам шутки шутить с тобой некогда. Покаешься, выдашь подельников, глядишь, и в живых останешься!
— Я… не знаю… вы что! — забился в руках оперативников мужчина. — Какие шпионы, какие немцы?..
Буторин, глядя холодным ненавидящим взглядом на задержанного, медленно вытянул из-за ремня пистолет ТТ и отвел пальцем собачку курка назад. Он прижал дуло мужчине между глаз. Заговорил спокойно, холодно и жестоко:
— Слушай сюда, гад. Нам протоколы писать некогда, нам всю вашу гнусную банду скорее перебить надо, чтобы вы по тылам не ходили, жизнь не портили советским людям. С нас начальство три шкуры снимает, что мы мало таких, как вы, ловим и уничтожаем. Или ты говоришь, куда бежал и где тебя ждут, или я сейчас твои мозги в землю вобью, и мы уйдем. А ты будешь тут валяться, пока милиция катафалк не пригонит за тобой. И закопают тебя не на кладбище, а на пустыре и под номерочком, тварь. Говори!
И Буторин стал медленно нажимать на спусковой крючок. Хотя дуло пистолета и упиралось мужчине между глаз, но как сдвинулась собачка курка, он видел. Он всем своим нутром ощутил, что еще секунда или даже половина секунды, и грохнет выстрел. И нервы у мужчины не выдержали.
— Нет, нет! Не стреляйте!
— Говори, сука, времени у нас нет с тобой валандаться! — брезгливо проворчал Буторин.
— Машина… — прохрипел задержанный, потому что Буторин сжал его горло. — Машина ждет на соседней улице. Там продукты, там еще лекарства и продукты на обмен.
— Кто такой Иван Богданович? — Буторин тряхнул мужчину так, что тот едва не стукнулся затылком о землю, а кепка с его головы слетела.
— Я не знаю, кто он такой. Видел пару раз. Он всем заправляет, но я не знаю, кто он и где его искать. Он сам приходит, когда надо, проверяет. Заказы выполняет.
Когда во дворе появился Сосновский, озирающийся по сторонам, оперативники облегченно вздохнули. Не хватало еще вести задержанного по улице под прицелом пистолетов. Так можно какую угодно операцию рассекретить. Только слепой не поймет, что происходит. Спугнуть таким образом можно и мелкую рыбешку, и крупную рыбу. Сосновский заломил задержанному руку за спину и повел его к подъезду, за которым на улице стояла машина. А Буторин и Коган бросились дальше через двор к тому месту, где, как показал задержанный, его ждала машина. Некогда было согласовывать операцию, надо было действовать решительно, потому что ситуация с арестом этого мужичка в кепке начала выходить из-под контроля.
