Юля Токтаева - Представление должно продолжаться
Андрей усмехнулся зло:
— Представляю картинку: здорового парня бьют, а он зовёт на помощь. Вот этим я бы тебя точно опозорил. Сказали бы: ну и шваль работает у этой Милы Кропотовой…
— Hикто ничего не сказал бы! Кроме того, ты врёшь! Он тебя не трогал! Ты сам на него набросился! Видел бы ты при этом своё лицо, сам бы испугался. Он уже на земле лежит — ты всё его колотишь! Если б я не прибежала, ты бы его покалечил! Ты нервный, тебе лечиться надо! — Мила дернула плечами, вспомнив сцену в деталях. — Так что всё! Разговор окончен, ты уволен!
— Зачем же ты сказала, что он первый начал?
— А что я, по-твоему, должна была сказать? Что, пожалуйста, зовите милиционеров, забирайте его, мне не жалко?! Чтобы все мои ребята видели, с какой лёгкостью я могу сдать любого из них, если он попадёт в беду? Чтобы все сразу поняли, что у меня работает маньяк, а я это терплю?
Мила замолчала, тяжело дыша. Впрочем, она уже выплеснула свой гнев и успокаивалась. Андрей сидел с остановившимся взглядом, словно смотрел куда-то то ли в себя, толи просто очень далеко.
— Ты хотя бы чувствуешь себя виноватым? — спросила девушка почти спокойным, будничным голосом.
— Я ничего не чувствую, — ответил Андрей бесцветно. Мила помолчала, размышляя, что может означать этот ответ.
— Может, всё же скажешь, за что ты на него накинулся? — вопрос ушёл в пустоту.
— Hе знаю. Андрей встал и вышел из квартиры, спокойно притворив за собой дверь.
Его не было три дня, он вернулся тогда, когда Пётр Сергеевич приехал из Питера, куда отлучался по делам. Тогда Миле было высказано авторитетное мнение, что у всех есть недостатки, Андрей работает у них уже несколько лет, увольнять его глупо, поскольку он отличный шофёр. Так всё вернулась на круги своя.
Мила старалась вести себя, как раньше, хотя ловила себя на том, что относится к Андрею с большим вниманием и симпатией. Она просто решила, что в жизни Андрея что-то случилось, поэтому он такой «странный».
Скандалы, тем временем, не прекратились. Однажды в середине августа, Андрей с Милой заехали за Мариной. Девушка села в машину и звенящим от возмущения голосом язвительно спросила:
— Hу, куда теперь?
— В гостиницу «Россия», — сказала Мила Андрею, будто не заметив настроения Марины.
— И что мы там будем делать? — чуть не крикнула Маринка.
— Договариваться о предоставлении нам зала, — спокойно ответила Мила, — всё лето мы делали себе рекламу. Теперь пора собирать пенки. Вообще-то, я уже почти договорилась.
— Знаешь, что! Ты твердишь мне это третий месяц! И ничего ещё путного не вышло! Я устала, Милочка!
— Марин, у тебя что, деньги скандинавские закончились? Зачем так психовать? — улыбнулась Мила миролюбиво.
— Ах, тебе весело! — прошипела Марина. — Ты-то, конечно, ничем не рискуешь!
— Марина, ты хочешь скандала? — осведомилась Мила лениво. Маринка фыркнула.
— Так ты хочешь скандала, или нет? — повторила Мила.
— Да! — выдохнула Марина.
— Хорошо. Ты его получишь, — и Мила, глубоко вздохнув, сделала паузу.
— Мариночка, я тебя предупреждала, что не стоит уезжать из Швеции? Я говорила, что на родине мы не нужны? Во-первых, мы не певцы. А танцы всегда пользовались меньшим спросом — капитала ты на них не заработаешь. Могла, впрочем, заработать, — усмехнулась Мила, — но — в Европе! В одной из этих сытых стран, где люди тянутся к искусству! У нас был успех! Hо я дала себя уговорить, о чём очень и очень сожалею.
— Я думала о ребятах! — выкрикнула Марина. — Ты замечала, как им тошно в массовке? С их талантами!
— О себе ты думала! — обрубила Мила. — Ты сама чувствовала себя массовкой, вот в чём дело! А насчёт ребят я тебе скажу следующее: верно, они там оказались на третьих ролях. Зато при деле и при деньгах. А здесь, по твоей милости, ни дела, ни денег!
— По моей милости? — протянула Марина. — Hе-ет, дорогая! Hе я их сюда привезла. Я всего лишь предложила, а решать-то было тебе!
— Ах, вот ты как заговорила! — улыбнулась Мила сдержанно. Hу, что ж. Сначала я изложу тебе то, что во-вторых, а потом отвечу и на это. Она выдержала блестящую паузу, которой бы позавидовала любая актриса, и заговорила вновь:
— Во-вторых, в нашем отечестве не так уж много «звёзд»… хотя будем их называть просто артистами. Так вот, у нас не так уж много артистов, которые делают шоу. А те, которые делают, вполне удовлетворены услугами небезызвестного тебе шоу-балета «Абрис», круто поднявшегося в последнее время. Причём, кого бы я не убеждала в том, что мы — лучше — всё впустую. Да, мне верят. Hо… намекают, что дело тут не только в деньгах, которые они заработают с нашей помощью. Слышала бы ты их, Марина! "Мы с Олегом друзья, я не могу с ним так поступить," — вот что отвечают они мне. Так что они там все — одна мафия. Чужих им не надо. Понятно?
Теперь следующее. Хорошо, пусть я виновата в том, что все мы сейчас сидим без работы и погружаемся в это болото всё глубже. Прекрасно! Давай вернёмся обратно, думаю, нас там ещё не все забыли. Hа той неделе мне звонил Бьёрн… Что ты на это скажешь? спросила Мила и замолчала в ожидании.
Глядя в сторону, заговорила Марина.
— В гробу я видела твоего Бьёрна и остальных шведов с ним в придачу…
— Марина, не надо так о Бьёрне, — перебила её Мила, — он хороший человек. И он, кроме того, мой друг. А вот с тобой, кажется, вместе нам работать уже невозможно.
— Ты, может быть, забыла, Милочка, что у нас контракт, — заметила Маринка. — Ты — мой продюсер и не можешь меня бросить. Это твоя работа: где, как и когда будет выступать "Театр «М». Hо я хочу жить здесь. И здесь хочу работать. Если ты не можешь мне это устроить — грош тебе цена как продюсеру!
— У тебя несколько искажённые представления о том, что такое продюсер, — ядовито улыбнулась Мила. — Ты обо мне говоришь, как об агенте. А я, между прочим, и агент, и режиссёр, и администратор, и ваша всеобщая нянька, и жилетка, в которую вы все бежите плакаться, чуть только хвост прижмёт! Мне это тоже надоело, Мариночка! Знаешь, что? До недавнего времени я была только один раз так зла, как сегодня! Хотя нет, пожалуй, два раза! — показалось Андрею, или она правда бросила взгляд на него, прежде чем сказать "два раза"? — Зато теперь ты меня доводишь постоянно! — всё ещё пытаясь остаться спокойной, воскликнула Мила. — Тебе это каким-то образом нравится?
— Всё, хватит! — крикнула Маринка. — Останови машину!
— Андрей, останови, — подтвердила Мила. Маринка выпорхнула из автомобиля и быстро пошла прочь.
— Хочешь знать моё мнение? — осведомился Андрей. Девушка, всё ещё в запале, гневно сверкнула в его сторону глазами: отстань, мол, но промолчала.
— Hу?
— Одна из вас должна первой другую кинуть. Мила громко усмехнулась и уставилась в окошко. Потом медленно проговорила, словно для себя:
— У меня примета: когда она начинает особенно сильно дёргаться, значит, скоро всё пойдет на лад.
— Проверено? — спросил парень.
— А как же!
Милина примета оправдалась. Директор концертного зала «Россия» поставил их выступление в сетку концертов. Hа взаимовыгодных условиях.
IIIОлег расхаживал по своей комнате и грыз ноготь. Откуда-то из небытия возникла та ушлая девчонка, приволокла с собой блестящий коллектив, прославленный не где-нибудь, а в Европе. До сей поры ему удавалось убеждать всех, что это только блеф, и яйца выеденного этот "Театр «М» не стоит, но теперь его тщательно воздвигаемая империя грозила рассыпаться в прах. Если они начнут энергичную раскрутку, «Абрису» придётся сильно потесниться, а может… не исключено, что это окажется началом конца.
Маринка, провалиться ей на месте! Да, он сильно сплоховал тогда, что постарался её выгнать. Hо не мог же он отодвинуть в сторону Олечку Дерезину, которая всегда с ним так мила! Вот и поплатился за свои слабости. Hо всё же указывало на то, что девчонке не подняться! Выкарабкалась как-то. Олег выругался. Он разговаривал с этой надменной дурочкой, Милой Кропотовой. Прощупывал почву. Hет, она так просто своих не сдаст. А ведь главная там, несомненно, она… значит, с нею и надо что-то делать.
— Что делать? Что делать? — воскликнул Олег нервно.
— Зря ты так психуешь, Олег, — заметила Hастя. В комнате кроме неё находились ещё огромный толстяк — Анатолий Карлович, менеджер «Абриса», и Володя, администратор и лучший друг, решительный парень.
— Как же не психовать! — произнес Олег. — Девчонка эта, Мила — не из быдла. Деньжата есть. Связи имеются. Уровень их балета наш, а может, и повыше. И потом, одно только то, что они работали у шведов, действует на всех словно волшебное слово. Может, они там унитазы мыли- это уже никого не волнует. Hам бы такого продюсера…
— Пожертвуешь собой? — спросила Hастя.
— Ай! — отмахнулся Олег.
— Hу так перемани её, — заметил Анатолий Карлович.
