Сергей Алтынов - Армейская заповедь
Автомобильные дороги Москвы и Подмосковья Астафьев знал не хуже, чем свои пять пальцев. Не прошло и двадцати минут, как он был уже на загородном шоссе. Астафьев так спешил, что не заметил, как ему в хвост пристроился «Опель Кадет». Машина двигалась на приличном расстоянии, тем не менее шла за Астафьевым, никуда не сворачивая и не теряя его машины из виду.
Глава 3
– Гриднев! Баканов! Подготовиться с вещами на выход!
Утренняя команда ничуть не удивила Сашу. Из изолятора временного содержания на Петровке заключенных частенько этапировали в различные СИЗО. Странно только то, что его этапируют вместе с Сенатором. Заметно недоволен был и Виссарионыч, носивший в миру фамилию Баканов. Он перекинулся с Александром недоумевающе-вопросительным взглядом, хотел было что-то сказать, но в этот момент в камеру вошли трое здоровенных ребят в камуфляже с шевронами спецподразделения минюста. Дело было серьезным, раз для конвоирования прибыл тюремный спецназ. Под пристальными взглядами минюстовских бойцов Саша и Сенатор собрали свое небогатое имущество и тронулись на выход. Первым в бронированный автозак «загрузили» Сенатора, а Сашу неожиданно тронул за плечо один из конвоиров.
– Александр Борисович?
Обернувшись, Гриднев попытался вспомнить, где он мог видеть этого высоченного, лет двадцати восьми, прапорщика, но тот напомнил сам.
– Мы с вами в Чечне были... – робким, совсем не «спецназовским» голосом пояснил прапорщик. – В одном подразделении. Вы – переводчик и инструктор спецдисциплин, а я стрелок и пулеметчик в одном лице. Ефрейтор Корнев, помните?
Да, в самом деле. Саша только сейчас вспомнил. Парень служил срочную в отряде специальной разведки.
– Ну, теперь ты уже не ефрейтор, – улыбнувшись, отозвался Гриднев.
– И не в десанте, – кивнул Корнев.
– И куда меня? – поинтересовался Саша.
– В Подмосковье, СИЗО, – ответил Корнев, назвав дальний, свыше семидесяти километров, городок.
– Не задерживаться! – подал команду офицер минюста, старший группы конвоирования.
Минут восемь Сенатор и Саша ехали молча. Первым заговорил Глеб Виссарионович:
– Молчишь, Сашок? Видать, и тебе эта поездка поперек горла?
– Не то слово, – пожал плечами Гриднев. – А не попробовать ли нам рвануть при случае?
– Думай, о чем звонишь! За такое и ответить можно, – в голосе Сенатора появилась явная угроза.
– Глеб Виссарионович, – миролюбиво отозвался Александр. – Чего ты заводишься каждый раз... Все еще думаешь, что я подсадной и толкаю тебя под пулю? Да зря ты это. Я сам ничего не пойму. Одно мне ясно: по моему делу следствие вести можно только в Москве. А в дальнем Подмосковье кому я нужен? Ну ладно, доедем – узнаем, что к чему. Сейчас же только башкой о потолок биться можно...
Сенатор ничего не ответил. Ему тоже нечего было сказать Гридневу. Так, в молчании, прошло еще минут двадцать.
При этапировании заключенных старший группы конвоя должен периодически информировать свое начальство о прохождении маршрута. Пришло время докладывать, и капитан, старший группы, попытался выйти на связь и доложить о благополучном следовании, отсутствии происшествий и инцидентов. Однако ни рация, ни мобильник у капитана не сработали. Через минуту он выяснил, что мобильники у его подчиненных также не работают.
Астафьев покинул пределы Москвы и мчался по шоссе. Автомат был приведен в боевое положение. Автозак впереди пока был не виден, но, по подсчетам Алексея, в ближайшие минуты он должен был догнать его.
– Алексей! Я с двумя отделениями спецназа готовлюсь выезжать! – послышался во встроенной внутри машины рации голос Островного.
– Да? Ну готовься, – сквозь зубы отозвался Астафьев.
Готовятся выезжать! Да они должны были уже давно выехать! Генеральский племянничек не мог не подвести! Алексей гнал машину на максимальной скорости. Все, что он мог сейчас сделать – это догнать автозак и любым способом остановить его. Затем связаться с местной милицией, ОМОНом...
– Мне его не догнать, – произнесла Нелли Миронова, откинув со лба прядь волос из растрепавшейся прически. – Машину этот мент водит лучше меня и гонит, как наскипидаренный. Поворачиваем в Москву?
– Миронова, не сдавайся! – Катя слегка шлепнула подругу по плечу.
Та лишь покачала головой, но скорости не сбавила и назад не повернула. Около часа назад, ранним утром, обе дамы заявились к зданию Петровки, 38, чтобы в последний раз поговорить с оперативниками. Екатерина набралась смелости заявить ментам, что если они и дальше будут игнорировать ее показания и заставлять подписывать фиктивные протоколы опознания невиновного, то она, Е.А. Терентьева, немедленно отнесет свои зарисовки в одно очень популярное столичное издание и на его страницах расскажет, как все было на самом деле. Одной, конечно, делать подобные заявления было боязно. Поэтому она уговорила Миронову, которая, высказав пару хлестких «комплиментов», все-таки согласилась быть сопровождающей. Но не успели они подъехать на мироновском «Саабе» к зданию на Петровке, как увидели майора Астафьева, который в буквальном смысле слова вылетел из проходной, разговаривая при этом по мобильнику, добежал до своей машины, стоявшей на стоянке ГУВД, переговорил с кем-то еще и рванул в дорогу.
– Давай за ним! – неожиданно для себя скомандовала подруге Катя.
Нелли пообещала потом высказать Катьке все те слова, которых будущий режиссер-оскароносец заслуживает, тем не менее резво двинулась вслед.
– Понимаешь, это единственный мент, с которым можно говорить по-человечески, – пояснила в дороге Катя. – Может, и лучше будет, если мы с ним переговорим в неофициальной, так сказать, обстановке...
Миронова произнесла не слишком приличную даже для российской бизнес-леди фразу и прибавила скорости. Не прошло и пяти минут, как вдалеке вновь показался астафьевский лимузин.
– Пока он не свернет, мы его удержим, – пообещала Миронова.
– Отлично! Продолжим наше кино! – С сияющим видом Катя нажала кнопку портативной цифровой камеры, которую постоянно таскала с собой, как и большинство студентов режиссерских курсов.
– «Итак, – произнесла Катя, поймав в объектив астафьевский багажник, – мы продолжаем преследование мента Астафьева. Он уходит от нас на максимальной скорости. Куда он так спешит? Пока что мы не имеем об этом ни малейшего понятия. Но в ближайшее время это выяснится».
Сева Кунг-фу прижал к уху рацию «Моторола». Она была глуха и нема. Сева удовлетворенно крякнул.
– Сколько километров охватывает твой купол? – спросил он у находившегося рядом парня, который именовался Технарем.
– Я уже говорил, в пределах пяти кэмэ. Потом, это не «купол», а «лассо». По счастью, я сумел набросить его на автозак, но удержу я его не более минуты.
– Мои бойцы должны уже остановить его! Давай двигай, в темпе! – скомандовал Сева водителю своего бронированного джипа.
Связаться со «штурмовой группой» у Севы не было ни малейшей возможности. «Лассо» и «купол» одинаково глушили и своих, и чужих.
Несмотря на проблемы со связью, старший конвоя решил не останавливать машину. Однако отдал своим подчиненным команду повышенной боеготовности. Автозак двигался по бетонированной дороге, до пункта прибытия оставалось около двадцати километров. И тут водитель увидел лежащий поперек дороги спортивный велосипед. Он был заметно покорежен, его владельца нигде не наблюдалось. Травмирован и уполз в кусты? Искать ответы на эти вопросы спецконвой уполномочен не был.
– Объехать, не снижая скорости! – дал команду старший.
Водитель вынужден был слегка съехать на обочину. Автозак поравнялся с велосипедом, уже обходил его, ничуть не касаясь, и тут грянул взрыв. Две мины рванули точно под шоферской кабиной – уложив водителя и старшего офицера и обездвижив еще двух бойцов. Автозак с развороченной кабиной и капотом, с вывороченной передней осью, пропахал несколько метров и встал, чудом не перевернувшись. Минер, он же Технарь, был опытным подрывником, прошедшим обе чеченские. Свое дело он знал туго. Останавливаться машина не будет, задевать велосипед – тоже (чревато как минимум проколом). Значит, водитель попытается объехать препятствие, объезд – как раз на ширину корпуса, и машина неминуемо проутюжит аккуратно замаскированную заводскую мину «ТМ-62». На самом деле мин две, они соединены детонирующим шнуром. Колесо наехало на одну, взорвались обе. Боец спецконвоя прапорщик Корнев оказался слегка контужен, однако сумел выпрыгнуть из остановившегося автозака и дал очередь по кустам, где, как он предполагал, могла быть засада.
Взрыв ощутил на себе и Астафьев, в его машине задрожали стекла. Он еще не видел покореженного, начавшего гореть автозака, но был уже достаточно близко. Внезапно по передним колесам ударила автоматная очередь, с двух сторон шоссе выскочили двое в полумасках и с автоматами. «Группа прикрытия, – догадался Астафьев. – К месту боя с конвоем не пропустят никого...» Связываться с Островным времени не было. Астафьевская машина встала намертво.
