Сергей Самаров - Пуля – лучший антидот
– Смотри...
– Смотрю.
– Тогда докладывай.
– Грузят какие-то контейнеры. Пластиковые. Что в контейнерах, определить не имею возможности. Могу только выстрелить в контейнер и проверить реакцию на такое неординарное событие. Какие будут приказания?
– Не стрелять. На что контейнеры похожи?
– Бывают такие чемоданчики с электроинструментом. Каждый ручкой снабжен и защелками... Затрудняюсь определить. Но укладывают аккуратно... Стоп!
– Что там происходит? Отчего заминка?
Заминка произошла по непонятной наблюдателям причине. Командир прибывшей группы долго рассматривал очередной контейнер, потом подозвал к себе старшего встречающей группы. Вместе они осмотрели контейнер, потом уложили его в багажник отдельно и склонились над самим багажником. Видимо, вскрыли и рассматривали содержимое.
– Контейнер поврежден моей пулей, – сделал вывод старший лейтенант Луговкин. – Когда в рюкзаки стрелял...
– Товарищ подполковник, – вмешался в разговор майор Макаров. – Наш «краповый» капитан воспользовался моим биноклем, поскольку его собственный то ли слабоват, то ли линзы затерлись. Если китайский, то линзы через полгода затираются. Так вот... Точно он сказать не может, но ему кажется, что примерно такой же контейнер, только пустой, вертел в руках один из следователей в доме, где была уничтожена часть банды Везирхана Дашаева. Один из умерших следователей или нет, Валтузин не знает. Он не видел тех, кого доставили в больницу. Но контейнер внешне похож...
– Понял. Это ничего не решает. Без команды из Москвы мы пока не можем их ликвидировать. Даже если есть подозрения, что такой же контейнер был в том злополучном доме. Подозрения не есть доказательство. Если бы знать, что в контейнерах... А если не знаем, то должны отследить, куда их направляют. Кстати, Макаров, ты что разлегся? Гони за БМП! Выезжай на дорогу и кати прямо сюда, но неторопливо. Пусть звук двигателя услышат. Может, будет какая-то интересная реакция... Это лучше, чем выстрел.
– Понял. Валтузина с собой взять?
– Бери, чтобы одному не страшно было.
– Понял. С ним не страшно. Он большой, и его много...
Как уходили со склона майор Макаров и «краповый» капитан Валтузин, не слышал никто. Тем более люди в черном. Остальные продолжали наблюдение.
Контейнеры наконец-то были загружены в багажник автомобиля, накрыты сверху чем-то похожим на одеяло, и крышка багажника захлопнулась. Теперь пришло время очереди, что стояла перед дверцей «Опеля». Прибывшие бойцы снова что-то вытаскивали из рюкзаков и протягивали в салон машины, где уже сидели их командир и командир встречающих. Причем действие это происходило достаточно быстро, и никак не удавалось рассмотреть, что же передается в салон. Видно было только целлофановые упаковки размером с кирпич.
– Луговкин! – Голос подполковника Гризадубова прозвучал требовательно.
– Не могу понять, товарищ подполковник... – пожаловался снайпер. – Вижу, но понять не могу. Весит каждая упаковка больше, чем пластиковый контейнер, это точно. Больше ничего сказать не могу. Разве что там что-то не такое жесткое, как пластик...
– Я скажу... – У старшего лейтенанта Долматова был лучший в группе бинокль. Естественно, трофейный, поскольку стандартные армейские бинокли пригодны только для плохих охотников. А сидел он под таким углом, что мог рассмотреть упаковки даже лучше, чем снайпер со своим мощным прицелом. – Это пачки с деньгами. Упаковка включает в себя десять пачек. Упаковка стандартная, банковская. Я однажды держал такую в руках, к сожалению, купюры были только сторублевыми. Здесь, похоже, побольше...
– Фальшивомонетчики? – сам себя спросил Гризадубов. – Фальшивомонетчики обычно печатают доллары или евро.
– Может быть, – согласился старший лейтенант. – Те, наверное, точно так же упаковывают. А подделать банковскую упаковку тому, кто подделывает деньги, – проще, чем плюнуть.
– Какой смысл фальшивые баксы упаковывать в банковскую упаковку? – издалека спросил майор Макаров. – Объясните мне кто-нибудь? Если ими расплачиваются, то не упаковками и даже не пачками... Это настоящие деньги!
– Ты БМП нашел?
– Здесь стоит, родимая. Сейчас, только затворы в курсовые пулеметы вставим, и едем...
– Какие затворы? – не понял Алексей Викторович.
– Мы с капитаном на случай, если кто-то раньше нас до машины доберется, сняли затворы с курсовых пулеметов. Это здесь единственное заряженное оружие. Ставим на место...
– Выезжай в темпе. Припугни банкиров...
Тем временем погрузка денег была завершена.
– Ровно сто упаковок, – констатировал старший лейтенант Луговкин.
– Ты тоже банкир? – спросил капитан Каркунов.
– Я когда-то даже в школе учился, чем и тебе советую заняться на досуге, – отпарировал снайпер.
– Если купюры по десять рублей, – сразу подсчитал Гризадубов, – то они загрузили один миллион. Если купюры по пять тысяч, то загрузили полмиллиарда. Не хреново, надо сказать... Интересно, кто такими деньгами может ворочать...
* * *Тяжелый и весомый звук двигателя боевой машины пехоты и лязганье ее гусениц по асфальту, сливающееся со звуком двигателя в один, но узнаваемый звук, пришли по дороге издалека, сразу заставив людей в черном засуетиться.
Из машины вышли оба командира. Прислушались, быстро посовещались. Тот, что встречал банду с грузом, тут же начал звонить куда-то. Получил, видимо, команду, передал ее второму, оба тут же отдали распоряжения и сели в машину. К ним присоединился только водитель, а два охранника остались с прибывшей группой. «Опель» слишком торопливо стал разворачиваться и выезжать к дороге, и потому несколько раз чуть было не застрял. Все-таки создан он был вовсе не как кроссовая машина. Но все же выехал. И теперь уже был слышен звук его двигателя, быстро удаляющийся. А в группе оставшихся сразу выделился командир из охранников «Опеля». Так, видимо, распорядились уехавшие. Командир стал что-то объяснять, показывая руками то на заросли на склоне, то в сторону приближающегося звука двигателя БМП. И в это время подполковнику Гризадубову позвонили. Помня предупреждение подполковника Оздемирова о том, что могут звонить напрямую из Москвы, Алексей Викторович сначала посмотрел на определитель номера. Да, звонили не с трубки Оздемира Оздемировича.
– Слушаю, подполковник Гризадубов...
– Утро доброе, товарищ подполковник, – сказал незнакомый уверенный в себе голос. – Полковник Горемыкин, Федеральная служба безопасности... Меня зовут точно так же, как вас, Алексеем Викторовичем, и теперь мы будем работать с вами напрямую. Подполковник Оздемиров должен был вас предупредить...
– Да, меня предупредили.
– И отлично. У нас только что закончилось небольшое совещание по вашей настоящей ситуации. И принято решение ликвидировать эту группу убийц, а вам потом заниматься конкретно поисками Везирхана Дашаева.
– Вы могли бы позвонить пятью минутами раньше... – с сожалением сказал Гризадубов.
– Это что-то решает? – не понял московский полковник.
– Это многое решает. Пять минут назад на месте еще была машина с двумя главарями, с грузом, который банда доставила в зону карантина, и с деньгами. По нашим подсчетам, там было сто банковских упаковок по десять пачек в каждой упаковке. В зависимости от купюр, в машину загружено от миллиона рублей до полумиллиарда. В любом случае, это большие деньги, и идут они, надо полагать, не на благотворительность...
– Так что же вы не действовали? – спросил полковник с возмущением.
– Меня предупредил подполковник Оздемиров, что необходимо дождаться приказа. У нас автоматы чесаться начали, так хотелось действовать... Но мы люди военные и вынуждены были ждать приказа.
– А сама банда?
– Начинаем уничтожение...
– Пленных не брать. Вам их просто деть будет некуда... Раненых – добить. Иначе, если просочится какая-то информация, она может быть истолкована в народе как угодно, и поднимется паника.
– Понял, товарищ полковник. Но расстрел пленных – это военное преступление...
– Не мне вам объяснять, как следует действовать. – Это было сказано предельно жестко.
– Да, я вас понимаю... – поморщился Алексей Викторович. – Я доложу о выполнении.
– Обязательно. Номер у вас в трубке теперь есть...
– Вопрос разрешите, товарищ полковник?
– Слушаю.
– Подполковник Оздемиров отправлял запрос по паспортным данным. Вышли на сотрудника частного охранного предприятия «Сталкер»... Что это за предприятие? Вы в курсе?
– Вас это почему волнует?
– Меня волнует все, что касается работы моей группы.
– Пусть это вас не волнует. Вы работайте, выполняйте приказы. Остальное вас не касается. Все следственные действия – это наша прерогатива. Вы тонко поняли, что я говорю?
– Я тонко понимать не умею, товарищ полковник. Я человек русский и привык говорить русским, а не тонким языком.
