Сергей Зверев - Минный дрейф
Иных опасностей в этих катакомбах Сергей не видел. Затопленных кораблей здесь не было, коряги и затонувший плавник в пещеры вряд ли могло занести течением, опасных тварей, кроме щук и сомов, в этой местности не водилось… Разве что остатки рыбацких сетей, но это не морские сети из тонкого, но прочного пластика или стального троса. Речную сеть перерезать ножом – как нечего делать. Тонкий и прочный фал, который был прикреплен к поясу аквалангиста и разматывался по мере углубления в пещеру, исключал любую возможность заблудиться, так что…
Однако по своему большому опыту подводного пловца Полундра знал, что и в таких, казалось бы, совершенно безопасных условиях может возникнуть совершенно непредвиденная ситуация, которую ты даже в расчет не брал. Поэтому старший лейтенант плыл осторожно, то и дело поглядывая на часы, засекая время и мысленно прикидывая расстояние до воздушных колоколов, в которых можно было укрыться в случае опасности и отсидеться, дожидаясь помощи извне.
Сергею, в отличие от Наташи, с тоннелем повезло куда больше. Расстояние между боковыми стенками позволяло в любую минуту развернуться и дать задний ход. Потолки, правда, были очень низкими, и Сергею то и дело приходилось останавливаться и пробираться чуть ли не ползком, боясь задеть массивными баллонами зыбкий верхний свод и рискуя быть заживо погребенным под песчаным обвалом. Но, позагребав ластами донный ил, он пусть и неторопливо, но уверенно продвигался вперед.
Он уже успел обследовать несколько тупиковых боковых ответвлений и необъяснимое предчувствие беды уже стало покидать его, как сначала лежащая на боковой стенке рука, а потом и все тело уловило колебания почвы и невнятный гул. Вибрация воды подтвердила самые худшие опасения аквалангиста, и сердце его тревожно екнуло. Уж кто-кто, а Сергей безошибочно мог определить, что этот невнятный гул вызван недалеким взрывом. Предчувствуя недоброе, он сразу глянул на часы. Кислорода в баллонах оставалось минут на сорок – сорок пять. Не решаясь испытывать судьбу и продолжать исследование пещер, Сергей повернул назад, наматывая на пояс капроновую нить Ариадны.
Быстро проделав обратный путь, Полундра со всей скорости чуть не врезался в песчаный завал, которого еще двадцать пять минут тому здесь не было.
«Та-а-а-ак, – размышлял Сергей, пробуя толщу песка ножом, – грамотно кто-то постарался. Устроил обвал как раз на том месте, где расходятся мои с Наташей пути. Значит, и ее замуровало в тоннеле. – Полундра с силой вонзал лезвие в податливый песок, но на место отброшенной породы сверху целыми гроздьями падали новые комья земли. – Значит, кому-то мы здесь сильно не потрафили. Прямо как кость в горле. – Боевой пловец не сомневался, что этот взрыв был кем-то произведен именно для того, чтобы спровоцировать обвал как раз в этом месте и похоронить обоих аквалангистов разом. – Ну, что ж, – подбодрил себя старший лейтенант, – значит, мы на правильном пути, и эта сволочь сплавляет в Питер свои штучки с сюрпризами аккурат отсюда. Это сильно упрощает задачу. Осталось только выбраться из этой западни».
Однако те, кто устроил этот искусственный обвал, тоже, видно, были не дураки и знали, что и как надо делать. Поковырявшись ножом и взбаламутив воду так, что дальше собственного носа ничего не было видно, Полундра по достоинству оценил способности врага работать со взрывчаткой и повернул назад. Ковыряться здесь можно было долго, и без толку, а воздух в баллонах не бесконечен. Надо было искать другой выход, и Сергей двинулся вперед в надежде, что в не обследованной еще части катакомб найдется еще какой-нибудь выход.
«Этот проход я обследовал. – Старший лейтенант проплыл мимо одного из ответвлений. – Здесь тоже тупик. – Он оставил за спиной второй тупиковый проход. – А это… кажись, кранты…» – Он уперся в конец пещеры. Никакого второго выхода не было.
«Химический источник света» предупредительно мигнул, давая понять, что его ресурс не бесконечен и в запасе у Полундры светлых всего минуты три-четыре. Азотно-гелиевой смеси в баллонах тоже оставалось минут на двадцать – двадцать пять. Правда, был еще в запасе воздух двух воздушных колоколов, которые Сергей заприметил раньше, – это еще минут сорок. Максимум. К тому же от одного до другого без акваланга никак не добраться. А дальше все – хана.
«Ладно, пиротехники хреновы, – выругался про себя Полундра и направился к первому воздушному мешку, тщательно обследуя по дороге более удаленную боковую стену, – кадыки вам повыгрызаю. Дайте только до вас добраться».
Однако добраться было не так легко. Свет в последний раз жалобно мигнул на прощание и погас окончательно. В наступившей кромешной тьме Полундра на ощупь добрался до первого воздушного колокола, выбросил теперь уже ненужный «химический источник света» и сдернул загубник.
– Ничего, – тихо прошептал Полундра после того, как сделал несколько вдохов-выдохов, – это, конечно, не сосновый лес, но дышать можно. Выпутаемся как-нибудь, – убеждал себя Сергей, тревожно поглядывая на единственный в этой темени источник света – светящийся циферблат часов, – бывало и хуже… До сих пор обходилось, обойдется и на этот раз, – уверенно прошептал Полундра.
Однако в душе старшего лейтенанта такой уверенности как раз и не было. Да, ситуации бывали и куда более критические, и все пока обходилось. Везло. Только ведь везение – такая штука, что оно когда-нибудь, да заканчивается…
– Хорошо, что хоть водичка теплая, – все еще бодрился Полундра, – не замерзнешь, – он пошевелил под водой ластами, – отсидимся. Командир на берегу через двадцать минут забьет тревогу, спустится, по шнурочку нас найдет, откопает. Не сам, так наши люди помогут, – убеждал себя Сергей, прекрасно осознавая, что – да, через двадцать пять минут Геннадий Геннадьевич обнаружит обвал, но вот что откопает… Один он тут будет ковыряться невесть сколько времени, пусть даже и лопатой, а подмога прибудет никак не раньше чем через час-полтора. Значит, на все про все уйдет часа два, а у Полундры в запасе было минут сорок. Сергей лихорадочно соображал, что бы такое предпринять для своего освобождения, но ничего придумать не мог. Он сам залез в этот мешок. Вернее, кто-то совершенно определенно знал, что Полундра полезет в этот кварцевый мешок, дождался, когда аквалангист в него заберется, а потом хладнокровно и очень тщательно завязал у этого мешка горловину…
– Найду эту падлу, – скрипнул зубами Полундра, – и убью. Лично!
Глава 19
Оставшись в лагере исполнять обязанности старшего, Геннадий Геннадьевич тут же принялся хозяйничать. Для начала необходимо соблюсти конспирацию и показать затаившимся по берегам многочисленным рыболовам, что он – тоже из их когорты. Поэтому капитан третьего ранга взял в руки несколько спиннингов и спустился к реке. Там он немного поколдовал с наживкой и забросил удочки, расставив их на значительном расстоянии друг от друга, так, чтобы течением не могло спутать лески. Проделывая эту операцию, Геннадий Геннадьевич успел хорошо рассмотреть и то место, откуда двое его подчиненных должны были начать обследование саблинских катакомб. Все вокруг тихо, ничего подозрительного, лодка спокойно покачивалась именно там, где ей и положено было быть.
Продефилировав минут десять по открытому берегу, Малиновский решил, что уже вполне достаточно «засветился» в роли азартного рыбака, для вящей убедительности приветливо помахал рукой неизвестному знакомому и, незаметно исчезнув за кустами, направился в сторону лагеря.
Первым делом он со всей тщательностью и щепетильностью проверил свои и пару запасных аквалангов, убедился, что баллоны полностью заполнены азотно-гелиевой смесью и готовы к погружению. Еще раз по отработанной годами привычке основательно осмотрел гидрокостюмы, ласты, маски, оружие, подводные фонари и прочую необходимую при погружении мелочь, удовлетворенно буркнул: «Отлично», – и вышел из палатки, спрятав ее содержимое от любопытных глаз за плотным замком-«молнией».
Времени у Геннадия Геннадьевича было не менее двух часов, и старый морской волк с удовольствием принялся за стряпню.
За последние годы капитану третьего ранга Малиновскому редко удавалось отдохнуть на природе. Жил он с семьей в живописных деревенских краях, служил там же – на базе подготовки боевых пловцов ВМФ России. Получалось как в той поговорке – сапожник без сапог. Живешь на природе, а насладиться-то ею и некогда: днем – служба, вечером – семья. Это как в Сочи, например, можно безошибочно определить, кто коренной житель, а кто приезжий. Если белый – значит, сочинец, если загорелый – значит, отдыхающий.
Впрочем, нынешнюю рыбалку тоже никак нельзя было назвать «отдыхом», но Геннадий Геннадьевич умел ценить и распределять время, выкраивая минуты для маленьких радостей.
Малиновский покрутил настройку радиоприемника, нашел нужную волну и под ностальгические мелодии ушедшего вместе с его юностью века соорудил из прутьев небольшой веник и занялся приборкой. Времени это заняло немного, и, закончив дело, капитан третьего ранга снова спустился к реке, изображая озабоченного рыбака. К вящему его удивлению на всех трех удочках оказалась пойманная рыба.
