Михаил Серегин - Доноры за доллары
Следующий вопрос: для кого вырезались органы? Вероятнее всего, пересадка осуществлялась не в стенах клиники – это очень сложно скрыть. Значит, существовала какая-то связь с внешним миром. Какая? Кто и куда вывозил органы и трупы? С этим тоже надо разобраться. А значит, устанавливать круглосуточное наблюдение за клиникой? Как же это сделать? У меня же нет своего детективного агентства...
Так размышляя о трудной судьбе частного детектива, я полез в портфель за сигаретами и неловко толкнул его. Он скатился на пол, посыпались бумаги, ручки и видеокассета.
Увидев ее, я хлопнул себя рукой по лбу. Это ж надо так закрутиться! А может, разгадка вся там. Не зря же ее мне передали! И быстро-быстро пошел к комнате психологической разгрузки, к видеомагнитофону.
* * *Они достаточно долго колесили по Москве, останавливаясь у разнообразных учреждений, застревая в пробках, ныряя в тоннели и кружа по дворам. Где-то на втором часу пути, сидя в пробке на Кутузовском, водитель заявил, что он дальше ехать не намерен, и Дима, расплатившись с ним, пересел в стоящее рядом такси. Объяснив таксисту его задачу, Дима снова стал молча и сосредоточенно смотреть на габаритные огни медленно двигающейся впереди бронированной машины.
Как раз в этот момент в броневике охранник спрашивал у водителя:
– Посмотри, этот хрен на «восьмерке» по-прежнему у нас на хвосте висит?
– Не, налево свернул, – ответил водитель, глянув в зеркало.
– Ну, туда ему и дорога, – удовлетворенно сказал охранник. – Значит, померещилось. Гони тогда напрямую.
Такси пристроилось за инкассаторской машиной. Причем таксист оказался очень сообразительным, он не вел прямое преследование, а срезал путь по проходным дворам.
– Что вы делаете? – тревожился Дима. – Мы же их потеряем!
– Не боись, пацан, не потеряем, – весело отвечал водитель, косясь на методично щелкающий счетчик.
Преследуемые так ничего и не заподозрили. Никто не обратил внимания на безликое такси, похожее на сотни таких же.
После того как выехали за город на Волоколамское шоссе, таксист придержал машину и отстал от инкассатора. Теперь уже трудно было бы потерять из виду такую приметную ярко-желтую тачку на сером шоссе.
Километров пятьдесят они прошли, когда броневик притормозил и свернул налево.
– Уходят через посадки, – сказал таксист. – Думаю, тебе лучше тут выйти и дальше идти пешком – неподалеку их гнездовье, можешь быть уверен. Там дорога заканчивается.
Дима расплатился, отдав последнее, что у него осталось. Водитель покачал головой, подождал, пока он захлопнет дверь, и с пробуксовкой тронулся с места.
Дима спустился с дороги в перелесок и пошел по неширокой дороге, укатанной колесами автомобилей.
* * *В комнате психологической разгрузки не было никого, кроме психоаналитика Ананьева, который лежал на софе с пультом в руках и задумчиво смотрел по видику «Шестое чувство».
– Привет, Олег! – Мой тон был насколько можно непринужденным.
– Здорово, – ответил он, не отрываясь от экрана.
– Слушай, тебе еще долго искусством наслаждаться?
– А что? – лениво спросил психоаналитик, нажимая на паузу.
– Там такое дело... – Я не знал, что придумать, под каким предлогом отогнать его от телевизора.
К счастью, вошла медсестра – она показалась мне гораздо симпатичнее Инночки, и я Ананьеву втайне позавидовал – и приятным голосом объявила:
– Олег Валерьевич, вас ожидает пациентка.
Тот вздохнул, нажал на стоп и прошипел:
– Ну, смотри свою порнуху, счастливчик!
Я вежливо улыбнулся, потом запер за ним дверь на щеколду, вставил кассету и нажал на «рlay», предварительно смотав кассету на начало.
Минут пятнадцать я смотрел и недоумевал, потому как просто не мог понять происходящее на экране. Мне показывали какое-то домашнее видео: семейный отдых на природе, чей-то день рождения, бытовые зарисовки и все – с участием совершенно незнакомых мне людей. Наверно, произошла какая-то ошибка. Я стал обладателем видеокассеты, которую ждет какая-нибудь бабушка от своих любимых внуков.
Только я поднял пульт, чтобы выключить эту лабуду, как картинка на экране резко изменилась и я увидел какую-то комнату с диваном, на котором сидел не кто иной, как Роман Ураев собственной персоной. И обращался он ко мне. Видеопослание, как в детективе.
Я прибавил громкость. С каждым услышанным словом мне становилось все страшнее и страшнее.
– Дорогой Вовка! – говорил Роман сбивчиво. – Ты, наверное, единственный в этом городе, кто меня поймет и мне поверит. К тому же все это и тебя касается некоторым образом. Знаешь, я по натуре всегда был человеком спокойным и больше всего на свете не любил совать нос в чужие дела. Меньше знаешь – крепче спишь.
Роман криво усмехнулся, прокашлялся и снова заговорил в камеру:
– И вот – сунул. Да так сунул – мало не покажется. Так что, Вовка, если со мной что случится, знай – это не несчастный случай или что-то там еще. Просто я много лишнего узнал, а потому мешаю...
Из дальнейшей его речи, которая изобиловала повторами и путаными объяснениями, я узнал, что Роман работал в инкассации, будучи твердо уверенным, что они занимаются перевозкой денег и ценных грузов. И однажды по чистой случайности он сунулся в кузов и обнаружил там герметические емкости с отрезанными человеческими органами. Так как он повредил одну из емкостей, стало бы очевидно, что конфиденциальность перевозки кем-то нарушена. По этой причине он буквально в тот же день оставил машину и начал скрываться, боясь, что от него постараются избавиться.
По его словам, органы забирались из нашей клиники и еще нескольких других и доставлялись в какое-то закрытое загородное лечебное учреждение. В тот момент, когда Роман открыл уже рот, чтобы назвать его местоположение, его что-то отвлекло. Он несколько секунд напряженно смотрел куда-то в сторону, затем сказал в камеру:
– Ну, мне пора закругляться. Если что со мной случится, друг, отомсти за меня...
Подошел к камере и выключил ее – дальше на пленке ничего не было.
Нажав на стоп, я несколько минут сидел в темноте, приходя в себя от услышанного. После этого кинулся в регистратуру.
– Нина Ивановна, когда инкассаторы приезжают? – спросил я у дежурной.
– Обычно в восемь.
До восьми оставалось еще полдня, и я решил пока заняться своими прямыми обязанностями – разбираться дальше в этом грязном деле у меня просто не было сейчас сил.
* * *Уже стемнело, и Дима не без опаски двигался по дороге в глубь густеющего хвойного леса, стараясь не думать, куда и зачем он идет. Вскоре он услышал урчание двигателя и сообразил спрятаться за деревом. Мимо пронеслась знакомая желтая машина с зелеными полосами.
Значит, недалеко. Дима твердо решил разведать, что делали инкассаторы в лесу вечером. Он снова спустился на дорогу и пошел в прежнем направлении, замерзая все больше и больше. Решимость его, правда, уже таяла. Но тут впереди между деревьями мелькнули огни, и Дима пошел быстрее.
Вскоре он вышел на поляну, которую окружал высоченный забор. За забором поднималось большое и красивое здание, сделанное в псевдорусском стиле. На витых воротах красовалось название: «Санаторий „Сосновая шишка“. Дорога, по которой путешествовал Дима, здесь и заканчивалась, упираясь в ворота. Значит, инкассаторы были здесь – больше им деваться некуда.
Дима свернул с дороги и стал лезть через сугробы, огибая санаторий с той стороны, которая была менее освещена. Зайдя достаточно далеко, Дима понял, что санаторий охраняется, как секретный объект: по территории гуляли охранники с доберманами.
Чтобы получше разглядеть, что происходит внутри, Дима влез на дерево, благо их было предостаточно. Устроившись поудобнее на ветке, он прямо перед собой увидел в освещенном большом окне пожилого и очень толстого человека, сидевшего в нижнем белье за чтением журнала. Остальные окна либо были занавешены, либо не горели вовсе.
На территории ничего не происходило. Он только напрасно теряет время. Дима спрыгнул с ветки и провалился в сугроб по пояс. Побарахтавшись немного, добрался до более твердого участка и отряхнулся.
Ну вот, его цель достигнута – он выследил злосчастную машину. Но как узнать, что творится в этом санатории, больше похожем на какое-то гнездо мафиози из американских боевиков? Точнее, на гнездо международных террористов.
Однако сидеть под забором всю ночь в такой мороз и бесполезно, и невозможно. Дима решил выбираться отсюда, чтобы потом вернуться.
Приняв решение, он еще раз оглянулся на витые ворота и зашагал по совсем уже темному лесу к автостраде, соображая, как он попадет в Москву – ночью и без денег. Выйдя на шоссе, Дима понял, что попутной машины он скоро не дождется. Околеет. Поэтому поднял воротник, поглубже засунул руки в карманы и, широко шагая, отправился пешком.
