Михаил Серегин - Доноры за доллары
Димин взгляд задержался на стройке высотного дома, которая велась неподалеку от клиники. Он прикинул обзор, который открывается с этой позиции, остался доволен результатом и направился прямиком туда. На стройке он без труда нанялся на хронически вакантную должность ночного сторожа, которая позволяла ему спокойно сидеть в тепле и наблюдать за клиникой столько, сколько его душе угодно.
Отсюда он видел абсолютно все – и кто приходит, и кто уходит, и как в подсобках санитары пьют спирт. Но больше всего Диму интересовала бронированная машина желтого цвета с двумя полосами на корпусе, которая иногда подъезжала к клинике глубокой ночью.
Именно сидя в скрипучем кресле, потягивая горячий чай и спокойно глядя в треснувшее стекло, он видел странную пантомиму, которая разыгралась как будто специально для него, единственного зрителя, во дворе клиники.
Сперва дверь открылась и выпустила двоих санитаров с носилками, на которых лежало нечто завернутое в белую простыню. После этого санитары на некоторое время пропали из его поля зрения, зато появился водитель машины, который нервно смотрел на часы и воровато озирался. К нему присоединился врач, которого Дима легко узнал по белому халату и шапочке. Он передал ему блестящие металлические емкости, оживленно поговорил о чем-то, размахивая руками и пожимая плечами. Потом из клиники вышел человек в камуфляже – у Димы непроизвольно дернулся рот, – и машина уехала. Некоторое время спустя Дима снова увидел санитаров, которые несли носилки с телом в клинику.
Из всего произошедшего Дима вывел, что в этой клинике дела нечисты и именно с этой машиной, которая вызывает такую суету и беготню с носилками, связана разгадка исчезновения Наташи.
Дима взял на себя вдвое больше ночных дежурств и старался ночами не смыкать глаз, боясь пропустить важный момент. И он его едва не пропустил. Как-то идя вечером на дежурство, он увидел стоящую у ворот клиники знакомую машину. Сердце его упало, как упали от неожиданности в снег его перчатки, вынутые из кармана. Он совершенно не предполагал, что нужно сейчас делать, но знал, что это нужно делать немедленно.
Дима поставил в снег сумку с едой, надел перчатки и, оглянувшись, стал потихоньку подбираться к машине.
* * *Странным звуком, разбудившим меня, было недовольное шипение телевизора, по которому прекратилось всяческое вещание. Я ругнул себя за то, что так бездарно уснул, не обдумав свои дальнейшие шаги. Голова болела, и о чем-то думать вообще не хотелось.
Я стал разбирать постель, и мой взгляд упал на стол, где лежал оранжевый бумажный пакет с моим адресом. Я хлопнул себя по лбу: вот идиот, как я мог забыть! Вдруг в нем что-то важное!
Продолжая зевать, разорвал жесткую бумагу. В пакете оказалась видеокассета без всяких опознавательных знаков. От кого была посылка и что было записано на кассете, оставалось только гадать.
Потому что свой видик я уже давно оттаранил к Марине и теперь остался без этого чуда техники. Я сидел над кассетой, как абориген над кокосом, думая, что же мне теперь делать. Идти посреди ночи к Марине за видиком – глупо. Там встретит на пороге какой-нибудь усатый милиционер в исподнем – объясняй ему, зачем мне понадобилось мое имущество в столь поздний час. Мне вообще за имуществом идти не хотелось – как бы не приняли за повод встретиться, как уже бывало не однажды. Нет уж, увольте!
Оставалось только одно – дождаться утра и проникнуть в комнату психологической разгрузки нашего продвинутого учреждения, в котором стоял пишущий плеер «Panasonic» для практических занятий. Ничего тут не поделаешь – придется отложить знакомство с неожиданно полученными подарками.
* * *С утра я кинул кассету в портфель и опять начисто о ней забыл, погрузившись с головой в свое расследование.
Первым делом надо просмотреть всю информацию об этом постоянном клиенте. А значит, идти к Хоменко. Не успел я подумать об этом, как в дверь постучали и на пороге появился он, собственной сияющей персоной.
– Скажи мне, друг, компьютерные технологии дошли до того, что позволяют читать мысли на расстоянии? – с неподдельным интересом и удивлением спросил у него я.
– С чего вы это взяли, Владимир Сергеевич? – с теми же искренними чувствами спросил он в свою очередь.
– Я только о тебе подумал – и вот ты!
– Нет, Владимир Сергеевич, вы что-то путаете! Я вам – не белый маг высшей классификации, я простой российский пользователь... В смысле – компьютерный. А к вам я по настоятельной просьбе вашей милой помощницы, которая, похоже, с шести утра дежурит у меня под дверью, – миролюбиво ответил Хоменко, проходя в кабинет и оглядывая серый корпус машины влюбленным взглядом.
– А-а, – вспомнил я вчерашний инцидент. – Она просто очень скучает без своих развлечений. Но мне ты нужен совсем по другому вопросу.
– Задавайте, задавайте мне свои вопросы, а я пока в вашем компе покопаюсь, вы не против? – Он отодвинул меня вместе с креслом от стола и сделал приглашающий жест, который намекал, что мне неплохо бы и уступить свое место.
Я немедленно переместился на диван, а Хоменко воцарился за моим компьютером, напряженно вглядываясь в экран и время от времени щелкая по клавишам. На его манипуляции мой компьютер отзывался ласковым попискиванием. Видимо, что-то шло не так – Хоменко покачивал головой и уговаривал компьютер не упрямиться.
– Мне нужно от тебя вот что, – наконец начал я. – Можно посмотреть через мой компьютер информацию по пациентам клиники?
– Как только у вас будет компьютер, так сразу же станет можно. Нельзя так некорректно вырубать его из сети, он может и вовсе сломаться! – добродушно запугивал меня компьютерный гений.
– И надолго это?
– Да нет, – радушно отозвался тот. – Сейчас закончу тестирование жесткого диска, тогда посмотрим.
Я терпеливо ждал. Дождался – Хоменко констатировал:
– Итак, утеряно шесть кластеров, даю добро заменить их на новые, и после небольшого тайм-аута мы с вами можем приступить к поиску вашей ценной информации.
И действительно – уже через пару минут он позвал меня к монитору.
– Что нам конкретно здесь нужно? – поинтересовался Хоменко, выводя на экран какой-то каталог.
– Полная информация по пациенту Сергеенко В. И.
Хоменко еще пощелкал клавишами и заявил:
– А вот и она!
На экране появилась искомая информация, но меня она не устроила, потому как согласно ей Сергеенко являлся пациентом клиники только с ноября прошлого года, а его первым визитом был обозначен визит к терапевту Юдину П. П.
– Ну, я так не играю! – разочарованно протянул я. – Какая-то неполная у тебя здесь информация.
– Какая есть, – пожал плечами Хоменко. – А вас что-то не устраивает?
– Понимаешь, у меня есть информация, что этот человек у нас на операции лежал.
– Когда? – спокойно спросил Хоменко, пытаясь найти какое-нибудь еще упоминание о пациенте Сергеенко.
– Если его жена ничего не путает, то это было лет пять назад.
– Э-э, Сергеич! Умываю руки. Сам-то вспомни: когда у нас компьютеры в клинике появились?
Я нахмурился, понимая, что этот предмет никогда меня особенно не интересовал:
– Не помню. А когда?
– Года полтора назад, – просветил меня Хоменко. – А до того все записи велись вручную, на классических карточках.
– Понятно, а то я уж хотел совсем разочароваться в вашей технике, в которой никакой полезной информации в жизни не найдешь – то сотрут ее, то неправильно запишут...
– Смотри, Владимир Сергеевич, я и обидеться могу!
– А старые сведения где искать?
– Их хотели тоже в память внести, только это очень трудоемкий процесс – вручную набирать кто будет? К тому же в медицинских каракулях сам черт не разберется, а здесь нужны люди, которые еще и в компьютерах более или менее разбираются. Поэтому все старые карточки элементарно свалили в архив. Там они, наверное, и хранятся. Ну, все – машина ваша в порядке, с вами мы, надеюсь, закончили – пойду я, некогда! – Хоменко бодро отправился по своим делам.
Я же понял, что теперь моя жизнь будет временно посвящена вдыханию бумажной пыли и порче зрения в катакомбах клиники.
Быстро пробежавшись по палатам самых тяжелых больных и отчитав нянечку за то, что она разрешает курить на площадке, я спустился в подвал. Если кто-нибудь наблюдал за мной все это время, он наверняка заподозрил бы неладное, видя меня спускающимся вниз ежедневно. На этот раз я свернул внизу не налево – в морг, а направо – в архив.
Архив был заперт – видимо, за ненадобностью. Пришлось возвращаться на вахту, за ключом. Я обратился к вахтерше со всей возможной обходительностью. Та посмотрела на меня сквозь очки и невозмутимо ответила:
– Нет ключа.
И снова занялась вязанием.
ГЛАВА 12
Гладкие ее бока и абсолютная непроницаемость порождали отчаяние. Дима Красников лихорадочно вспоминал все виденные им боевики, в которых герои проделывали чудеса, тайно проникая в багажник, прыгая на крышу и прилипая к днищу автомобиля злодеев. Ничего из этого здесь не подошло бы. Чтобы не привлечь к себе внимания водителя, Дима с непроницаемым лицом прошел мимо и остановился вне поля его зрения.
