Любовь Рябикина - У каждого свой путь
Собинов не сразу понял:
— Что вы предлагаете, Алексей Михайлович?
— Распорядитесь насчет УАЗика. Пусть привезут вещи Марины.
— Это можно. Иван Николаевич, минут через десять сюда шофер на УАЗике подъедет. Надеюсь, часа вам хватит на перевоз вещей, а то в десять у солдат отбой?
Ушаков поблагодарил:
— Спасибо большое за помощь, Петр Леонидович. Времени вполне хватит.
Командир и замполит попрощались и вышли. На улице подполковник повернулся к Варнавину:
— Алексей Михайлович, я бы все-таки Степанова наказал. Это надо же, девчонку из деревни утащил!
Замполит дипломатично высказался:
— Не стоит внимание на этом заострять, Петр Леонидович. Если история дойдет до начальства, нам так всыплют, на всю оставшуюся жизнь хватит. А то зашлют в какой-нибудь Салех и не выберешься оттуда до пенсии. Поженятся и хорошо, пусть живут! Тогда начальство вмешаться не сможет — родители сами дали согласие на брак дочери и мы не при чем!
Собинов вздохнул:
— Вот за что я люблю с вами работать, Алексей Михайлович, так это за то, что вы всегда нужное решение находите. Действительно, нам стоит подольше молчать об этом случае. Как-то не подумал…
Несколько минут после ухода начальников длилось тягостное молчание. Наконец Елена Константиновна тихо сказала:
— Александр Сергеевич, вы уж не обижайте Маринку. Она ведь, в сущности, еще ребенок. Когда думаете заявление подавать?
Он ответил:
— Завтра Марина в школу не пойдет. Если вы согласны и время у вас найдется — завтра и подадим. Свадьбы нам не надо, так стол для своих и достаточно. Мы даже здесь его можем устроить. Верно, Марин?
Она подняла лицо и улыбнулась:
— Верно! Пышная свадьба ни к чему.
Иван Николаевич и Елена Константиновна замахали руками и горячо возразили:
— Нет! Так дело не пойдет! Единственная дочь замуж выходит, а свадьбы не будет? Даже и не думайте! По всем правилам сделаем, чтоб перед людьми не стыдно было! Вы, Александр Сергеевич, всех своих родственников оповестите. Пусть приезжают. Надо же нам познакомиться! Во сколько завтра в город поедете? Может с нами на нашем рабочем автобусе? Тогда вместе в ЗАГС зайдем.
Степанов кивнул:
— Можно и с вами. Я сейчас к командиру схожу, договорюсь на завтра.
С улицы донесся гудок. Иван Николаевич встал:
— Вот и машина подошла. Уговаривать не будем, Маринка, но если решишь до свадьбы с нами жить, тогда поехали.
Дочь отрицательно покачала головой:
— Нет, пап! Я все понимаю, но от Саши уже не уйду.
Отец покачал головой:
— Тогда мы с матерью сейчас привезем вещи и учебники. Говори, что еще привезти?
Она пожала плечами:
— Что привезете, то и ладно.
Родители уехали. Маринка прижалась щекой к плечу Александра и спросила:
— Ты не осуждаешь, что я остаюсь жить с тобой до свадьбы?
Он погладил ее по носу пальцем:
— Нет. Я же сам унес тебя и знал, что делаю.
— Саша, как же мы жить будем? Ведь я не работаю, а учусь.
Он расхохотался:
— Дурочка! Зато я работаю. Нам хватит, вот увидишь! А ты учись! После школы в какой-нибудь институт с тобой поступим, на заочное отделение. Будь уверена, закончим! И будет у тебя высшее образование, как у меня. Станешь Мариной Ивановной для всех…
Маринка растерянно улыбнулась:
— Ой, как смешно! Странно слышать, когда тебя по имени-отчеству называют.
— Кстати, а ты куда собираешься поступать?
Маринка подумала:
— Раньше хотела в лесо-техническую академию в Ленинград, но эта профессия не годится. Ты же не всегда будешь в лесу служить. С недавних пор решила в юридический поступать. Адвокаты в любой части пригодятся.
Он встревоженно спросил:
— Тебе это нравится?
— Помнишь, когда тебя Колька с Толькой избили? Вот тогда и решила.
— Значит, ты уже тогда хотела выйти за меня замуж?
Она спрятала лицо на его груди:
— Хотела…
Раздался стук в дверь и на пороге показались родители Марины с тюками и узлами в руках. Саша бросился им навстречу:
— Там еще что-то есть?
Отец, пыхтя под тяжестью перины, ответил:
— Полная машина! Впопыхах собирали. Все громоздко и раскидано. Помогай, будущий зятек!
Саша усмехнулся и вышел на улицу. В несколько минут перетаскали вещи в дом. Командирская машина отправилась в гараж, а родители вошли в квартиру офицера. Иван Николаевич спросил:
— Сосед-то твой куда подевался? Я слышал, что холостяки здесь по двое живут. Ты уж извини, что на “ты” перешел, зять все-таки!
— Правильно и делаете! Юрий в соседнюю квартиру перебрался. Он все понял правильно. Марина, поставь чайник, надо твоих родителей хоть чайком напоить.
Маринка с готовностью кинулась выполнять просьбу. Отец и мать разделись. Иван Николаевич огляделся в комнатке, потрогал стены:
— Вот что, Александр, весной ремонт с тобой здесь проведем. Домик-то гниловат, я смотрю. Если зимой холодно будет, к нам перебирайтесь. Понимаю, что тебе далеко до работы, но мерзнуть тоже не годится.
Елена Константиновна ушла на кухню к дочери. Вполголоса сказала:
— Удивили вы нас! От твоего… — Она с трудом подобрала слово: — …Саши я подобного поступка не ожидала. Если бы знала, что он так к тебе относится, ничего бы этого не было. Ты извини меня, Марина, что наговорила чепухи. Об одном прошу, с дитем погодите. Тебе отучиться надо.
— Мам, я не дам тебе такого слова. Я на заочное поступать буду. Саша хочет, чтоб я училась, а я от него ребеночка хочу. Совместим. Да и вы, как я думаю, помочь не откажетесь. Смотрю, вон отец вполне мирно разговаривают вместе.
— Что нам остается? Ты же вся в батьку, упрямая. Придется и с зятем примириться…
Маринка обняла мать за плечи и как взрослая сказала:
— Мам, ну чего ты в самом деле? Ведь вы Сашу совсем не знаете. Это вам Толян или его родители наболтали? Скажи честно.
Елена Константиновна помялась, а затем кивнула:
— Ефимовна с нами ехала и на весь автобус поздравила со скорым прибавлением…
Маринка зло усмехнулась:
— Вы бы хоть разобрались! Да, я ходила сюда, но зачем? Толян с Колькой напали на Сашу, голову ему пробили палками, если бы не я, наверное, убили бы. Он неделю лежал и в милицию сообщать не стал, чтоб деревенских не злобить. Вот так я стала сюда приходить, но между нами до сих пор ничего не было. Ты мне веришь?
Мать расплакалась:
— Господи, я завтра этой Ефимовне все волосья на голове выдеру! Толька тоже хорош! Я считала, что он тебя любит, а он пакости распространяет! Дружок детства!
Девушка погладила ее по плечу:
— Вы с папой многого не знаете. Судите меня и Сашу с чужих слов, словно каких-то преступников. Когда вы его немного узнаете, сами поймете, что он замечательный человек. На Беловых плюнь, себе дороже выйдет, чтоб из-за таких дураков нервы трепать.
— Я найду, что ей сказать про сыночка и тоже в полном автобусе!
Саша вышел на кухню:
— Вы тут поговорите пока, а я к командиру дойду. Отпрошусь на завтра.
Накинул куртку на плечи и вышел. Прошел вдоль окон, но едва повернул за угол, наткнулся на замполита. Тот стоял на крылечке в накинутом на плечи бушлате и курил. Окликнул не громко:
— Степанов, подойди сюда! Разговор есть.
Саша подошел и остановился рядом. Алексей Михайлович протянул руку и крепко стиснул ладонь старшего лейтенанта:
— Поздравляю! Чувствуется жилка офицерская. Сильный ты мужик, Александр Сергеевич! Девчонку береги, она у тебя с характером. Командиру не больно доверяй, предупреждаю, как мужик мужика. Я по мере сил прикрою, но и сам ушки на макушке держи. Ты куда направился?
— К командиру. Отпроситься хочу на завтра. Думаем с Мариной и ее родителями в ЗАГС съездить, да заявление подать.
— Не ходи. Я сам ему утром доложу. Езжай смело. Заходи, коли что! — Наклонился с крылечка и прошептал: — Я ведь свою Лидию тоже у родителей украл! Она за другого должна была выйти, ими присмотренного.
Саша едва не сел в сугроб:
— И вы, Алексей Михайлович!?!
Замполит усмехнулся:
— А ты думаешь, почему я тебя так хорошо понимаю? Из-за этого самого. Хотя моя-то постарше была… Считаю так, возраст не помеха для любви. Я свою до сих пор люблю и на сторону не тянет. Желаю и тебе того же. Ладно, иди, а то Маринка заждалась!
Варнавин усмехнулся еще раз и скрылся за дверью. Степанов удивленно поглядел ему вслед, развернулся и бегом рванул домой.
Маринка с родителями разбирали привезенные вещи и разговаривали, поджидая Сашу. Елена Константиновна складывала стопки одежды и постельных принадлежностей в полупустом шкафу. Развешивала привезенные вместе с плечиками Маринкины наряды рядом с мужскими рубашками. Иван Николаевич, развесив привезенное пальто и куртки на вешалке, вошел в комнату и сообщил:
