Иван Стрельцов - Псы войны

Глеб курил и смотрел в окно, он тоже вспоминал Афганистан. Впрочем, почему же только Афганистан — война взяла у него пять лет молодой жизни, рассчитавшись за это пинком под зад. Кольцов усмехнулся. Он стал своего рода маньяком. Война и бродяжничество впитались в его кровь и теперь были для него своего рода наркотиком. Он остался жив, выкрутившись из таких передряг, где не один расстался с жизнью, и имел денег столько, что можно жить безбедно. Казалось бы, что еще надо человеку. Спрячься и живи припеваючи. Ну, хотя бы как Кутепов, чем не жизнь. Нет, надо на эти деньги сколотить команду и снова воевать. Хотя в этой войне вряд ли удастся выжить…

— Слушай, Николай Ильич, — неожиданно прервал свои размышления Глеб. — Ты как, еще не передумал? Может, все-таки со мной, а? Вспомним пустыню Регистан.

— Знаешь что, Каскадер, иди ты к черту, — ответил Кутепов. Было видно, что старому вояке хочется вспомнить молодость. — У меня две дочки. Старшую уже пора выдавать замуж, младшая хочет поступить в Академию художеств. Четверть века, проведенных мною в различных операциях комитета, моя жена понятия не имела, что я там воюю или учу других воевать. Я ей регулярно посылал деньги и письма с рассказами о какой-нибудь грандиозной стройке в недоразвитых странах. Когда я лежал в госпиталях, нашпигованный свинцом, приходилось писать, что подцепил очередную тропическую болячку. Я, приезжая в отпуск, рассказывал ей о прекрасных пляжах, о прозрачной синей воде и голубом небе. В общем, то, что успевал прочесть в рекламных проспектах, когда летел в Союз. Она до сих пор думает, что я чуть ли не миссионером был там. (При этих словах Глеб усмехнулся.) Не смейся, Глеб, это так. И в конце концов, у меня есть свой бизнес. Это хорошо отлаженная система, дающая небольшую, но стабильную прибыль, а мои связи с наемниками и всевозможными оружейно-экспортными конторами — своего рода развлечение, но и здесь я имею доход, и при том неплохой. Да и просто мне уже пора нянчить внуков, а не рыскать по тайге. Знаешь, Глеб, я тебе помогу всем, чем смогу. Но в саму преисподнюю я не полезу. А что ты там устроишь ад кромешный, я ни на минуту не сомневаюсь.

Окончив говорить, Кутепов затянулся полуистлевшей сигаретой, пальцы его нервно подрагивали.

«Да, Николай Ильич состарился. Что четыре года спокойной жизни с ним сделали, — думал Глеб, глядя на друга. — Душа и мысли у него старика. Ладно, помолчу».

В дверь позвонили. Вошел мужчина среднего возраста, шатен с аккуратной прической. Лоб пересекали дугообразные морщины, взгляд слегка настороженный. Опрятно одет в недорогой полушерстяной костюм, который не мог скрыть выправку кадрового военного.

— Добрый день, — Поздоровался вошедший и, слегка замявшись, добавил: — Мне нужен Николай Ильич Кутепов.

— Я вас слушаю, — отозвался полковник.

— Меня прислал генерал Калманов.

— Вот, Глеб, — это тот второй, о котором я говорил, — сказал Кутепов.

Кольцов обратился к гостю:

— Кто вы? Чем раньше занимались? Что можете? И что вам надо?

— Георгий Шлосов, — представился вошедший. — Тринадцать лет на службе в Вооруженных Силах, из них девять лет инструктором общей подготовки в учебных центрах горно-стрелковых частей, сперва в Таджикистане, потом на Кавказе. Последние четыре года — командир разведроты Майкопской бригады.

— Что значит — общая подготовка? — бесцеремонно перебил его Кольцов.

— В общую подготовку входит обучение новобранцев скалолазанию, стрельбе, рукопашному бою, тактике ведения боя в условиях гор, кроме того, оказанию первой медицинской помощи в боевых условиях, — отчеканил Шлосов.

— Почему вы ушли из армии? — спросил Кольцов.

— Я не ушел, меня ушли, — быстро парировал кандидат в наемники.

— Мотивы были, надеюсь, не политические?

— Нет, личного характера.

— Хорошо, с приемами кинжально-десантных операций знакомы?

— Не только знаком, но и владею почти инстинктивно, — выпалил Шлосов. Увидев не совсем уверенные лица, добавил: — Этот комплекс приемов входит в общую подготовку новобранцев, а в разведвзводе выведен в специальный тренаж. Так что за тринадцать лет можно выдрессировать и обезьяну, не то что человека.

И Кольцов, и Кутепов улыбнулись, услышав такой ответ.

— В боевых операциях участие принимали? — наконец спросил Глеб.

— Нет, — честно признался Шлосов. — В 1985 году выезжал в Герат в качестве стажера-наблюдателя. Но прямого контакта с противником не имел.

Глеб молчал, и Кутепов уже решил, что, раз нет боевого опыта, Кольцов его не возьмет. Чтобы заполнить паузу, спросил:

— Ваше воинское звание?

— Старший лейтенант, — сухо ответил тот.

— За тринадцать лет — и только старший лейтенант. Вы, наверное, нерадивый служака, а?

— Дело не в отношении к службе, я неоднократно поощрялся командованием. Но горно-пехотные части находятся на строгом лимите, чтобы повышаться в звании, необходимо либо ждать, либо переводиться в мотострелковые части. Я выбрал первое.

Кутепов хотел еще что-то спросить, но его перебил Глеб:

— Скажите, Георгий, в тайге побывать не хотите?

— В каком смысле побывать? — вопросом на вопрос ответил Шлосов.

— Естественно, вас приглашают не на пикник, как вы понимаете после наших вопросов.

— Значит, воевать?

— Да.

— Сколько это займет времени?

— Два месяца, вместе с предварительной подготовкой.

— Гонорар?

— Двадцать тысяч. В случае гибели по вашему завещанию пятьдесят переводится родственникам или другим наследникам.

— Оплата в долларах? — Это уже был второстепенный вопрос.

— Нет, в фунтах.

— О, — непроизвольно вырвалось у Георгия, после этого спросить, какова вероятность гибели, он посчитал неуместным. Он задал другой вопрос: — Что надо будет делать?

— Это вы узнаете после того, как подпишете соглашение и пройдете предварительную подготовку, — ответил Кольцов. — Если эти условия вас устраивают, завтра в полдень в адвокатской конторе «Новиков и К°» вы можете подписать договор и получить аванс.

— Хорошо, я подумаю, — сказал Шлосов, вставая.

— До свидания. — Глеб тоже встал, проводил его до двери. Когда он вернулся в холл, Кутепов наливал в рюмки коньяк.

— Зачем он тебе нужен? — спросил, подавая Глебу рюмку. — Ведь у него нет и грамма боевого опыта. Что-то, Глебушка, ты противоречишь своим принципам.

— Дело не в принципе, — ответил Кольцов, смакуя коньяк, — дело в трезвом расчете и прямой выгоде.

— Какой расчет, какая выгода? — не понимал Кутепов.

— Сейчас объясню. — Глеб поставил пустую рюмку. Полковник хотел налить еще, но Кольцов отрицательно покачал головой. — Так вот, Николай Ильич, этот Шлосов кадровый военный. Согласись, что тринадцать лет в армии — это достаточно. Тем более что у него стаж непрерывный, а у меня, например, девять, да еще с какими перерывами. Плюс то, что он боевой офицер, а не службист тыла. И кроме того, что он владеет почти в совершенстве, как он сказал, холодным оружием, он еще знаком со скалолазанием, альпинизмом и боевыми действиями в условиях гор. Там это нам может очень даже пригодиться. Вот так-то, дружище. Да, а где твой пулеметчик, твой супер? — спросил Кольцов, глядя на часы.

— Не знаю, уже давно должен был прийти.

Домой Владис возвращался в прекрасном настроении. Правда, оно было немного омрачено ссорой с Родионом.

Ссора произошла в гостиничном номере Кутепова, которого они с Лаптевым знали по Афганистану, потом Кутепов перешел на службу в «Каскад». И уже после этого вернулся в Союз. Лицо второго тоже было знакомо, но Владис никак не мог вспомнить, где его видел. Этот второй и сказал об условиях контракта. Из этих условий Владис понял только о деньгах, и сумма его вполне устраивала. А где придется действовать, он не понял, да его это, в общем-то, и не интересовало. А вот Родион воспринял все по-другому.

— Что это за контракт, это же кот в мешке, — возмутился Родион. — Вы хотите, чтобы я ехал неизвестно куда и воевал неизвестно с кем, и все это за жалких двадцать тысяч.

— Что ты предлагаешь? — спросил Кутепов.

— Удвоить сумму и гонорара, и завещания, на случай ранения тоже необходимо денежное вознаграждение, — высокомерно сказал Лаптев.

— А за скальпы убитых тоже премии платить? — с иронией спросил второй.

— Хотите шутить, шутите, а ваши условия мне не подходят, — поджал губы Родион.

— А что вас не устраивает? — спросил второй Владиса.

— Только одно, — ответил латыш, — то, что контракт надо подписывать завтра, соответственно и аванс завтра. А мне бы хотелось устроить это дело сегодня.

Кутепов и его друг рассмеялись, потом полковник сказал:

— Знаешь, Викинг, для тебя можно сделать исключение. Зайди в контору, а я позвоню им. Полезное рвение надо поощрять.