Отморозок 1 - Андрей Владимирович Поповский
— Юрка! Паршивец! Ты где шляешься? На улице такая гроза! Ты почему без зонта вышел?
Меня немного мутило, голова кружилась, и я непонимающе смотрел на нее, не говоря ни слова.
— Теть Валь — тут же как пулемет затараторил Славка — вы только не волнуйтесь. Юрку вашего только что молнией шибануло, но не насмерть, а так слегка… Он правда малость не в себе, никого не узнает и ничего не помнит, но целый. По правде целый, и даже совсем не обожженный.
Женщина, с проступившим на лице выражением испуга, качнулась ко мне, и в этот момент, я потерял сознание…
Я пришел в себя от резкого запаха. Увидел над собой склонившегося средних лет усатого мужчину в белом халате, который поднес к моему носу ватку. Я с облегчением подумал, что все, что было недавно, мне просто померещилось. Помню, садился машину, помню взрыв, потом темнота… потом помню дождь, какого-то непонятного пацана по имени Славка, не знакомую женщину у двери… снова темнота и вот рядом врач с ваткой нашатыря.
— Ну вот, молодой человек, замечательно — загудел басом врач — вы пришли в себя, расскажите что там у вас произошло.
— Молодой человек??? Да я лет на десять — пятнадцать постарше тебя буду. Да я конечно неплохо сохранился, о чем мне частенько говорили знакомые девушки, но не настолько же! И тут я увидел за спиной у врача давешнюю женщину из подъезда, и того самого тощего Славку, который и притащил меня сюда. Не померещилось! Так, сейчас лучше поменьше болтать, не то меня живо в местную дурку упекут. Надо прикинуться, что ничего не помню, и потихоньку все разузнать. Тем более, что я действительно ничего не помню из жизни хозяина этого тела.
— Голова сильно болит — как можно беспомощней прошептал я, и жалобно посмотрел на врача.
Тот верно меня понял и повернулся к женщине.
— Давайте-ка, вы мне не мешайте, я быстренько осмотрю его, а потом сделаю укольчик димедрольчика, чтобы он уснул. По виду с ним все в порядке, но по любому, отведите его завтра в поликлинику, пусть его там еще осмотрят на всякий случай.
Врач еще какое-то время повозился со мной, задавая короткие вопросы по существу, а потом сделал мне укол в ягодицу, и через некоторое время, я провалился в спасительный сон.
Солнечный зайчик легко пробился через неплотно задернутые шторы на большом окне и начал нахально светить в мой левый глаз. Я недовольно замычал, повернулся на другой бок, натягивая одеяло на голову, и вдруг как молния меня ударила мысль.
«Взрыв! Был взрыв! Я помню яркую вспышку перед глазами… потом темнота…. И я еще жив!»
Я резко откинул одеяло в сторону, сел и огляделся вокруг. Небольшая, оклеенная старыми обоями желтоватого цвета комната, заваленный всякой всячиной полированный письменный стол, с тремя выдвижными ящиками в углу у окна, над ним несколько полок заставленных книгами и учебниками. Рядом стул с ворохом одежды беспорядочно наваленной горкой. На стене висит старый отрывной календарь, прямо как в моем детстве. Я сижу на застеленном белой простыней стареньком красном диване, рядом смятая подушка и откинутое прочь одеяло. У стены, рядом с дверью, стоял старомодный шкаф с большим зеркалом, очень похожий на шкаф, который в детстве стоял в родительской спальне. Незнакомые костлявые ступни на потертом коврике, который когда-то был красным, а теперь скорее серо-коричневым, тощие голенастые ноги, впалый живот, тонкие руки без волос. Я встал и подошел к шкафу. Из отражения в зеркале на меня смотрел тощий дрыщь лет пятнадцати — шестнадцати. На всклокоченной белобрысой голове мигают испуганные карие глаза, большие, чуть лопоухие уши, тонкие губы и тоненькая шея. Мда-а-а, экземплярчик мне конечно достался не ахти. В прежней жизни, в свои пятьдесят четыре, я весил чуть более девяноста килограмм при росте метр восемьдесят пять. Закаленное десятилетиями тренировок тело было еще полно сил. В зале я работал почти наравне со своими молодыми учениками, шесть дней в неделю минимум по одной тренировке в день и выглядел соответственно. Здесь же на меня смотрел из зеркала типичный субтильный ботаник. Рост на вскидку около метра восьмидесяти, вес килограмм шестьдесят семь максимум. Многочисленные соревнования приучили меня более -менее точно определять вес противников на глазок и, как правило, я не ошибался более чем на два кило от реального веса. Узкие плечи, длинные тощие ноги, торчащие из черных семейных трусов и длинные хлипенькие ручки. Шея… ну что шея, она прямо таки удручает, от крепкого подзатыльника может и переломиться. Надо бы срочно заняться собой, я думаю, что у этого моего парнишки, с такими «потрясающими» внешними данными в жизни не все было гладко. Юра. Я вспомнил. Меня теперь зовут Юра. В памяти как информация из давно просмотренного фильма стали всплывать образы и обрывки воспоминаний. Вчерашняя женщина это моя здешняя мать, я у нее единственный сын, отец с нами уже давно не живет у него новая семья и мальчишки близнецы лет на десять младше меня. Мне шестнадцать лет и я учусь в девятом классе средней школы №25. И тут как молния вспыхивает мысль.
— Бляяя!!! Охренеть, вот я попал! Я в 1983 году!
На негнущихся деревянных ногах подошел к отрывному календарику висевшему на стене. Четверг 19 мая 1983 года День рождения всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина. С календаря на меня смотрел жизнерадостный бутуз в красном галстуке вскинувший руку в пионерском салюте. Вот это радость. Слава богу, что меня не забросило в тело какого-нибудь пионера, я бы тут совсем офигел. Значит, когда машина рванула, мою душу не разметало подобно моему телу на атомы, а каким-то непостижимым образом вырвало из моего 2024 года перенесло на 41 год назад, и втиснуло в тело несчастного парня, погибшего от удара молнии в грозу. Читал я подобные опусы в свободное время, но никогда бы не
