Виктор Нарожный - Любой ценой
А потом, к делу подключались огромные суперкомпьютеры, ежесекундно фильтрующие тысячи телефонных разговоров и фиксирующие их в своей необъятной памяти.
Зависший над Кавказскими горами спутник «Алмаз» был долгожителем. Уже лет десять он верой правдой служил в орбитальной группировке военно-космических сил России. И, невзирая на преклонный возраст, неплохо справлялся со своими обязанностями. По крайней мере, перехватить разговор по спутниковому же радиотелефону не составило для него большого труда. Гораздо сложнее, оказалось, перевести превращённые специальным кодирующим устройством в хаос звуки, в членораздельную речь.
Но, к утру, служба дешифровки справилась и с этой задачей. А когда стало известно содержание перехваченного разговора, стенограмму его снабдили грифом «Секретно» и положили на стол одного из руководителей Федеральной Службы Безопасности.
*****
Тбилиси.
Грузия.
Тбилисский аэропорт встречал делегацию Евросоюза и чартерный рейс из Анкары посадили в тридцати пяти километрах от грузинской столицы, на резервном аэродроме «Северный».
Спустившись по трапу, Саади остановился и подставил лицо тёплому ветру. Пахло бензином и свежей травой. «Ну, здравствуй, Союз Советских! – вздохнул он. – Давненько мы не виделись». Хоть Грузия, с некоторых пор и превратилась в самостоятельное государство, для Омара она продолжала оставаться частичкой огромной империи под названием «СССР». До сих пор эти четыре буквы будили в нём целую гамму чувств. Для его поколения Советский Союз был другом и надёжным союзником в борьбе с израильскими оккупантами. Сколько надежд и чаяний возлагалось на великую северную державу! И сколько разочарований принёс её скоротечный распад. а потом, бывший Союз Советских начал усиленно заигрывать с ненавистными любому палестинцу евреями. Это пахло уже настоящим предательством, откровенным плевком в лица старых друзей. И в душе Омара поселилась глухая ненависть. Даже учёбу в Москве он вспоминал теперь с большой неохотой, как что-то постыдное, о чём лучше никому не рассказывать…
-С вами всё в порядке, хозяин?
Голос Ахмеда вернул Саади в реальность и невольно заставил покоситься на застывшего чуть в стороне телохранителя. Что и говорить, без этого бритоголового гиганта Омар чувствовал бы себя не так уютно. За долгие годы знакомства Ахмед стал для него больше чем охранником. Он превратился в своего рода талисман, приносящий Саади спокойствие и удачу.
А удача, кстати, им очень даже пригодится.
Таможню миновали играючи. Полусонный офицер лениво заглянул в паспорта и на дрянном английском поинтересовался:
-Цель визита?
-Бизнес, - также лениво ответил Саади. За документы он был спокоен. Паспорта, хоть и фальшивые, но выглядят лучше настоящих. Омар всегда предпочитал иметь дело со специалистами экстракласса. Выходило дороже, но намного безопаснее.
Столица Грузии переживала далеко не лучшие времена. За двенадцать, проведённых в гостинице, часов дважды отключали свет, а горячая вода отсутствовала в принципе. Невольно вспомнился Советский Союз двадцатилетней давности, когда Омар, совсем ещё юнцом, учился в Университете Дружбы Народов и стало немного грустно. Довести до подобного состояния некогда могучую державу, это надо было очень постараться.
А ближе к вечеру, к ним в номер постучал горбоносый, по самые глаза заросший густой бородой, мужчина. С первого взгляда Омар угадал в нём воина. Прошедшего ни одно сражение моджахеда.
Гость поставил на пороге комнаты дорожную сумку и угрюмо бросил:
-Я – Максуд. Считай.
Брезентовое чрево сумки было туго набито долларами. Не верить человеку, о котором так лестно отзывался сам Шейх было глупо, но работа есть работа. Саади быстро пересчитал наличность. Довольно кругленькая сумма сошлась до цента. Потом кивнул Максуду и застегнул молнию на сумке.
-А теперь собирайтесь, - простужено - сиплым басом приказал гость. - Машины ждут внизу, у отеля.
И снова цивильные пиджаки пришлось сменить на застиранный камуфляж. А, выйдя на улицу Омар, не поверил собственным глазам. Прямо у центрального входа стояли два заляпанных грязью джипа, как селёдками в банках набитые вооружёнными людьми. В ответ на немой вопрос Саади, орлиноносый Максуд снисходительно улыбнулся:
-Это охрана. Там, куда мы едем, небезопасно.
Мимо джипов проходили горожане, невдалеке маячил, демонстративно повернувшись к машинам спиной, полицейский… Все старательно делали вид, что ничего сверх ординарного у гостиницы не происходит.
Двадцать лет прошло, твердил про себя Омар. За это время много воды утекло. Многое изменилось в мире. И то, что раньше можно было видеть лишь в родном, разрушенном войной Ливане, стало реальностью и для рассыпавшегося на полтора десятка осколков СССР…
Перекрывающий въезд в Панкиское ущелье блокпост, набитые автоматчиками джипы миновали играючи. Всё тот же Максуд подошёл к скучающим у шлагбаума полицейским и молча сунул что-то в руку старшему. Служитель закона быстро сжал широкую ладонь и спрятал её в кармане брюк. Потом, повелительно махнул напарнику:
-Открывай!
Шлагбаум медленно поплыл вверх и заросшие грязью джипы продолжили путь.
К вечеру они остановились в крохотной деревеньке, у самой границы с Россией. Это была даже не деревня, а своеобразный военный лагерь. Везде, куда не глянь, Саади натыкался на камуфлированных бородачей с автоматами.
«Почти как в Пешаваре, в восьмидесятых», - подумал он с усмешкой. Аналогия получалась стопроцентной. В нескольких километрах отсюда идёт война. А здесь, за незримой линией границы, отсыпаются, перегруппировывают силы и залечивают раны «воины Аллаха», сражающиеся под зелёным знаменем Пророка.
Максуд привёл заграничных гостей в один из домов и указал на две узкие койки:
-Отдыхайте. Завтра, с рассветом, выступаем.
*****
Веденский район
Чечня.
Расположенное в полукилометре от посёлка здание реммастерской выглядело совершенно необитаемым. И только свежие пятна машинного масла на асфальтовом пятачке у ворот, говорили, что первое впечатление обманчиво. По крайней мере, недавно сюда кто-то наведывался.
Антон Никулин взглянул на циферблат хронометра. Уже шестой час его разведгруппа «загорает» вокруг ангара. И за всё это время к нему не приблизился ни один человек и не подъехала ни одна машина. А болтающийся на врезанной в ворота калитке, замок красноречиво свидетельствовал о том, что внутри мастерской тоже пусто.
Неужели информатор ошибся? Или намеренно запустил «дезу» и пока федералы прохлаждаются вокруг пустого ангара, боевики спокойно достают оружие где-то в другом месте? А может лопухнулся и выдал место засады сам Никулин?
Гадать можно было долго. Факт же оставался фактом, к месту предполагаемого схрона никто из людей Минёра не торопился.
Неделю назад один из информаторов сообщил, что Зелимхан Махашев, известный более под кличкой «Минёр» готовит крупный терракт. Для его проведения нужна взрывчатка, которую Махашев и намерен забрать сегодня из тайника в здании заброшенной мастерской. Какая акция может прийти в голову полевого командира со столь красноречивым прозвищем, гадать не приходилось. А насколько серьёзны его намерения, говорили прошлогодние взрывы во Владикавказе, ответственность за которые следствие возлагало именно на Минёра.
Антон тихонько пошевелил немеющими от неподвижности ногами. В последнее время засады стали его утомлять. Видимо, ресурсы организма подходили к концу и скоро придётся переходить на более спокойную работу. А жаль. Нынешняя ему была очень по душе. Напряжение и риск делали жизнь не такой скучной…
-Первый, я – Заслон! – ожил динамик переговорного устройства голосом прапорщика Ситковецкого. Он сидел сейчас в кустах, на выезде из посёлка. - Вижу велосипедиста. Вернее – велосипедистку. Катит в вашу сторону.
Час от часу не легче!
-Кто такая?
-Чеченка. Молодая. С виду, лет 17-18.
Антон прильнул к окуляру бинокля. Так и есть. Размытая сумерками фигурка неторопливо приближалась к засаде. В общем-то, картина вполне мирная. Где-нибудь в средней полосе России на такую и внимания не обратишь. Вот только здесь не «средняя полоса»…
-Внимание! - шепнул Никулин в микрофон переговорщика. – У нас гости.
Через несколько минут путница поравнялась с ангаром. Действительно, совсем молоденькая, почти подросток. С полудетскими чертами лица, в платке и просторной, скрывающей очертания фигуры, куртке.
-Что ж тебе дома не сидится, красавица? - пробормотал Антон. – Разве можно в такое время по околицам шастать?
