Тайный груз - Олег Владимирович Кондратьев
Анатолий взял из руки Вадима бумажку и внимательно вчитался в написанные корявым, «докторским» почерком строки. Потом достал из кармана конверт и выложил на стол несколько фотографий.
– Смотри, Вадик, – это были фото трупа Симакова, которые Толя раздобыл в криминальном отделе, – видишь вот эти темные точки на груди жертвы? Они есть и в других местах, но не так хорошо заметны. Не догадываешься, что это?
Вадим долго вглядывался в фотографии, вертел их под разными углами, даже включил настольную лампу.
– Точки вижу. Может, это дефект пленки?
– Ага. На всех кадрах в одном месте.
– Ну, тогда не томи!
– Это хорошо, что не узнаешь. Значит, не сталкивался вплотную. А мне приходилось. Такие следы остаются на теле от электродов! Здесь на них не обратили внимания, а на фото в Москве их просто не видно.
– Пытка электротоком?
Вадим утвердительно кивнул:
– Помимо дробления кое-каких суставов и виртуозной работы ножичком был еще и «электростимулятор».
– Серьезно ребятки подготовились.
– Да-да, и опять же сразу ощущается рука специалиста: электроды прикладывали к самым чувствительным местам организма… – Вадим изобразил указательное движение куда-то в область паха. – …И туда обязательно. Только в фотосессию это не вошло. Зато область груди, соски отлично запечатлелись.
Толя снова уселся в кресло и отхлебнул большой глоток из бутылки.
– А здесь, – он потряс в воздухе медицинской справкой, – стопроцентное подтверждение окончательного диагноза. Он звучит так: ВСС – внезапная сердечная смерть. Она наступает в связи с нарушением электрических процессов в сердце. Резко уменьшается снабжение кровью головного мозга, наступает потеря сознания и смерть. А сердечная аритмия как возрастная патология дефекта межпредсердной перегородки – это один из сильнейших факторов риска. Никак нельзя ему было электротоком прямо в область сердца! Тебе – можно, мне – тоже, а вот ему категорически противопоказано. Синдром мгновенной смерти.
– Умный ты, как Гиппократ.
– Не-а, книжечек специальных начитался. В части касающейся. Вот и выделываюсь перед тобой.
– Лишь бы делу на пользу.
– Вадька! Еще как «на пользу»! При таком интересе к его багажу они просто права не имели лишать жизни Симакова.
– Мало ли исполнительных идиотов в любых структурах!
– Это правда лишь отчасти. Они не собирались его убивать! Ни одно из причиненных повреждений не было смертельным. Здесь вмешался Его Величество Случай.
– А как же великая доктрина нашего друга Редина?
– Не путай ты божий дар с яичницей! Не бывает СОВПАДЕНИЙ, а случайности происходят. Спасти Симакова было невозможно даже бригаде реаниматоров.
Два следующих дня друзья провели в милицейском архиве. Им даже выделили отдельный стол в углу длинного, как паровозный вагон, помещения с единственным окном в торце. Дневной свет из него проникал не далее чем на полметра в комнату.
– Господи! Ведь совсем недавно у меня было стопроцентное зрение! А на что похожи теперь мои красивые глаза?! Нет, ты посмотри! Красные, слезятся, на ресницах «уголовная» пыль, которая тоннами сыплется из этих допотопных папок.
Толя лишь изредка ухмылялся на все тирады друга. Главное, что тот умудрялся ни на минуту не прекращать основную работу: бегло пролистывая «дела», впитывать массу информации, выискивая закономерности и тенденции, чтобы потом сделать (если удастся) выводы о реальном положении дел в преступном мире города и получить надежную «ниточку».
Сотрудники архива быстро сообразили, что, пока эти два серьезных мужчины с огромными полномочиями из самой Москвы будут завалены бумажной работой, всему Управлению не грозят никакие ожидаемые проверки. Поэтому живой конвейер по перетаскиванию залежалых папок из самых дальних уголков самых пыльных полок на стол, четыре стула и широкий подоконник функционировал бесперебойно.
«Кофе хотите?» Пожалуйста! «А может, чайку?» Это мигом! «Ах, еще одну настольную лампочку?» Только свистнуть! «Нет-нет! Не вставайте! Горячую еду, бутерброды, закуски вам прямо сюда принесут». «Не за что! Это вам спасибо. Туалет тоже прине… Ох, простите! Два шага по коридору».
В свой гостиничный номер Толя и Вадим выбрались часа на четыре. Помыться, побриться и забыться коротким неглубоким сном без сновидений. Они даже почти не разговаривали друг с другом, не обменивались «достижениями и впечатлениями». Покинув стены Управления, они продолжали жить кровавыми событиями годичной, месячной, недельной давности, запечатленными строками милицейских протоколов, теперь надолго отпечатавшимися в их головах.
К вечеру второго дня сумасшедшей работы, когда «папочный» поток, с утра превратившийся в ручей, потом в ручеек и, наконец, в «комариную струю» – по образному определению Вадика – иссяк окончательно, друзья поняли, что долгожданный прорыв наступил. Это не было везение или удача, это был закономерный результат.
Право на итоговое «озвучивание» Вадим щедро подарил другу, оставив, впрочем, за собой возможность уточнять и корректировать немногие спорные моменты. По принципиальным вопросам расхождений между ними не было. Картина вырисовывалась такая…
В последнее время, год или полтора, нити расследований все большего числа преступлений стали протягиваться к городскому рынку. Если раньше существовал определенный паритет между признанными лидерами среди преступных группировок – Центральными, Северными, Кольскими, – то теперь три четверти всех уголовных дел организовывались именно там. Планировались, направлялись и осуществлялись оттуда! Мурманск не был исключением среди большинства городов России: рынок там «держали» выходцы из Кавказского региона, «черные». Как раз в тот период на рынке всплыла фигура Азера. Никто раньше этого имени не слышал, хотя он и работал там какое-то время в экспертной лаборатории. Производили анализы продуктов и давали заключения о годности. Говорили, что он даже бывший офицер российского флота, заканчивал химический факультет Бакинского училища и служил где-то здесь, на Севере. Может быть, азербайджанец. Но с таким же успехом мог быть и турком или еще кем. С ним пришли большие деньги и был спровоцирован бандитский передел. Не желающие продаваться безжалостно уничтожались. Сам Азер держится в тени. Никто в городе не может точно сказать, что конкретно принадлежит его людям, но все остальные, безусловно, платят им дань. Ни одно сколь-нибудь крупное дело не осуществляется без согласия Азера, ни один вопрос не решается без его одобрения. Наказание за ослушание жестоко и неотвратимо.
– Вот и начали срастаться первые концы. Нет никаких сомнений, куда мог направиться Симаков. Даже если он попытался обзвонить из гостиницы своих старых знакомых, путь ему указали только один: на рынок к Азеру. Он и есть главный покупатель.
– А какой замечательный нюанс: его знание химии! Даже если
