Антон Первушин - Миротворцы

– Нет, Володя мне ничего не показывал.

Заметил подсказку оперуполномоченный или нет, осталось неясным, но он ничего по по-воду не сказал и продолжил допрос:

– Обычно при изучении того или иного вида спортивных единоборств используются тео-ретические материалы, – сказал Артемьев. – То есть книги, пособия, справочники. Вам ничего такого у Володи не попадалось? Например, справочника по холодному оружию – не попада-лось?

И снова ответ был отрицательным.

– Получается, Володя скрывал своё увлечение?

– Получается, что так, – согласился Сергей Фёдорович.

– Как вы думаете, почему?

– Он всегда был стеснительным мальчиком, – соврал Зак, который бывали времена – видел Володю совсем другим: живым, общительным, почти без комплексов и уж, конечно, без заумно-твердокаменных позднехристианских идей.

Как он там сказал: "Он – нечистый! Прикосновение нечистого оскверняет Книгу!"? Книга, книга – вот ключ ко всему. Но Артемьеву об этом знать рано. Потом – может быть. Но не сей-час.

– Военно-спортивная организация, фехтование и никто ничего не знает… – задумчиво перечислил Артемьев. – Вы часто общались с Володей, Сергей Фёдорович?

– Не очень. Откровенно говоря, то, что произошло между Владимиром и Шнырёвым, для меня – полнейшая неожиданность.

– Володя знал, что вы служили в МВД, на оперативной работе?

– Конечно. Да у меня и смысла особого не было это от него скрывать.

– Он не просил вас научить его каким-нибудь приёмам самообороны?

– Нет, скорее наоборот. Я хотел обучить его боксу, чтобы он… ну вы понимаете… мог за себя постоять при случае. Но он отказался.

– Чем мотивировал?

– Я уже не помню, – Зак пожал плечами. – Может быть, вообще ничем не мотивиро-вал.

– Как он относился к происходящему в стране?

Зак встрепенулся. В словах Артемьева был подвох.

– Что вы имеете в виду? – переспросил Сергей Фёдорович на всякий случай.

– Я вас спрашиваю, Сергей Фёдорович, – мягко уточнил Артемьев, – как Володя вос-принимал происходящие в нашей стране реформы? Интересовался ли он политическими про-граммами? Высказывал ли своё мнение по поводу негативных социальных явлений, сопровож-дающих реформы?

– Ага, – сказал Зак. – Кажется, я вас понял, капитан. Вы полагаете, что Владимир вступил в некую партию, стал "наци" или "комми" и прошёл там соответствующую подготовку?

– Это одна из возможных версий, – ответил Артемьев.

Если бы ты знал о Книге… Нет, пока рано тебе знать.

– Версия, безусловно, интересная. Но думаю, здесь вы промахнулись, Кирилл. Влади-мир интересовался политикой настолько, насколько ею интересуется шестнадцатилетний па-цан, ученик десятого класса средней школы.

– Ясно, – Артемьев нахмурился. – Получается, у нас нет никаких зацепок?

– Смотря что называть "зацепками", – Зака было трудно смутить.

– Остаётся один путь – друзья и одноклассники.

– Совершенно правильно, капитан. Своё дело, вижу, вы знаете.

– Вы забыли кое-что добавить, Сергей Фёдорович, – Артемьев, поднимаясь из кресла, кривовато улыбнулся.

– Что именно, Кирилл?

– Вы забыли добавить: "Давайте вашу зачётку".

– Я ещё не в маразме, капитан, – урезонил Артемьева Сергей Фёдорович, хотя намёк понял. – Вас проводить?

– Не нужно, – сказал Артемьев, чем поставил последнюю точку в беседе.

Когда за Артемьевым закрылась дверь, Сергей Фёдорович подхватил свою сестру под локоток и повлёк на кухню. Там усадил её за кухонный стол, собственноручно зажёг плиту, по-ставил на огонь чайник и, усевшись напротив Анастасии Фёдоровны лицом к лицу, сурово по-требовал:

– Ну а теперь, Тася, всё, как на духу. Какой длины был клинок? С локоть? Заметила ук-рашения? Рассказывай! И быстро!..

Глава восьмая. Рассуждая логически

Кирилл Артемьев не был бы капитаном МВД, оперуполномоченным уголовного розыска Кириллом Борисовичем Артемьевым, если бы не заметил (а уж тем более – не придал бы зна-чения) сложному мимическому обмену, произошедшему между Сергеем Фёдоровичем Заком и его сестрой. Что-то они знали – точнее, знала сестра, а Сергей Фёдорович был ещё не в курсе, но уже догадывался, и эта информация могла повлиять на ход следствия. Не коренным образом, конечно – Артемьев привык скептически оценивать степень влияния любых новых данных на магистральную последовательность процесса дознания – но существенно.

Скорее всего, Анастасия Фёдоровна что-то знала о фигурировавшем в деле клинке ("меч или палаш"), но Зак, имея, видимо, какие-то свои соображения по этому предмету, велел ей молчать. Что ж, размышлял Артемьев, шагая к остановке троллейбуса, вряд ли эта информа-ция нам поможет – вот если кто-нибудь из них знал, откуда у Володи этот клинок… Только вряд ли они знают. Ни Анастасия Фёдоровна не знает, ни Сергей Фёдорович. Только вот по-следний ещё и ершится при этом, щёки раздувает – ни дать, ни взять комиссар Мегрэ. Заду-мал, небось, собственное расследование – деятель ещё тот. Ну-ну, пусть повоюет на старости лет. Мешать – вряд ли помешает, а вот информацию, может, какую и наскребёт. Совсем было бы хорошо, если он Володю по каким-то своим каналам отыщет. Как отыщет, так сразу приве-дёт – тут двух мнений быть не может. Потребует, конечно, оформить явку с повинной и чисто-сердечное, но это как раз без проблем: мальчишку гробить нам незачем. Тем более, что Шны-рёв давно и сам напрашивался.

Другой вопрос – дело оказалось не таким лёгким, как уверял друг Шурик. Не "глухарь" пока, но и явных ниточек не видать. И клинок – снова этот клинок! К чему и зачем он здесь?..

Артемьев всё ещё не отказался от своей версии о существовании в городе военно-спортивной организации патриотического толка. Хотя у версии имелись существенные изъяны. Во-первых, уже упомянутый клинок. Если организация основана на принципах марксизма-ленинизма-сталинизма, то ей в качестве базового атрибута скорее подошёл бы серп. Или мо-лот. Фанатам Адольфа Шикльгрубера меч подошёл бы несколько больше, но, честно говоря, Артемьев ни разу не слышал об обществах носителей врила, которые бы размахивали мечами где ни попадя. Они предпочитают автомат с подствольником. Как, впрочем, и носители идей марксизма.

Во-вторых, если бы организация такого рода существовала в Ветрогорске, Артемьев бы об этом знал. Уровень компетенции, конечно, не тот, чтобы ему позволили этими ребятами всерьёз заниматься – на то у нас ФСБ имеется – но ориентировку дали бы: всё-таки опера-тивник – чтобы имел в виду при случае.

Если же такой ориентировки не было – значит, организация глубоко законспирирована, и Артемьеву по долгу службы полагается доложить о ней куда следует и передать дело. А этого ему, капитану Артемьеву, в свете новых событий делать совершенно не хотелось. Потому что он всё ещё уважал Зака Сергея Фёдоровича, ценил его заслуги и помнил доброе. Потому что понимал, что в этом случае мальчишку Володю возьмут в такой крутой оборот, из которого он не выберется до конца жизни. Потому что у Артемьева подрастал сын Коленька (осенью этого года уже в третий класс пойдёт!), и он, Артемьев, мог сопереживать Заку, у которого своих де-тей не было и который держался за Володю.

В общем, Кирилл с ходу отверг идею передать дело в ФСБ.

Сам разберусь, решил он. Не "глухарь" ещё. А клинок… у Князева проконсультируюсь, что это может быть за клинок. У него источники информации и полнее, и надёжнее.

Вспомнив о Князеве, Кирилл взглянул на часы. До назначенной встречи (в шестнадцать ноль-ноль) было ещё три часа с полтиной. "Как раз успеваю в спортивный комитет заглянуть", – подумал Артемьев и сел в подъехавший к остановке троллейбус.

Сказать, что Андрей Мишуков нервничал, значило бы не сказать ничего. Мишуков не нервничал – он сходил с ума. И на то были веские причины.

Получив заказ и расставшись с Лысым Герой, Андрей вернулся на своё рабочее место, вышел в "Интернет" и минут за пять выстроил "щупальце", преодолев восемь границ и три ты-сячи километров. Затем с коммерческого сервера, находившегося где-то в Финляндии, соеди-нился с каналом общего доступа МВД России и уже через этот канал вышел на базы данных Ветрогорского управления. Ещё пятнадцать минут Мишуков потратил на то, чтобы раскусить сегодняшний пароль. Потом – запрос. Сортировка. Перекачка результата по "щупальцу". За-чистка логов. Отключение. Деформация и разрыв "щупальца". Мишуков вытер трудовой пот. Бoльшую часть времени у него как и всегда отнял компьютер Ветрогорского УВД ("редкос-с-стный тормоз!"), не самая могучая машина из тех, с которыми Андрею приходилось работать. К тому же всегда существовала опасность, что наша телефонная сеть, по уровню модернизации соответствующая эпохе царя Гороха, не выдержит нагрузки, и связь прервётся на самом инте-ресном месте. Но в этот раз бог миловал, и через тридцать пять минут после начала работы Андрей приступил к её второму этапу.