Антон Первушин - Миротворцы
– Итак, оперуполномоченный, – не стал тянуть Зак, – вы говорили, что находитесь здесь по серьёзному делу. Что это дело касается и меня.
– Да, именно так.
– Я вас слушаю.
– Скажите, пожалуйста, Сергей Фёдорович, когда в последний раз вы видели Володю?
– Что он натворил? – быстро спросил Зак.
На стандартный вопрос следует давать стандартный ответ. Единственный способ скрыть свои истинные намерения и чувства.
Артемьев же, напротив, темнить не стал, ответил прямо:
– Статья сто двенадцатая, часть первая. По новому Кодексу.
"Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни, но вызвавшего длительное расстройство здоровья или значительную стойкую утрату общей тру-доспособности. До трёх лет," – быстро сообразил Зак.
– Он в больнице? – спросил Сергей Фёдорович тревожно, хотя и понимал уже, что Во-лодя в этом деле выступает, скорее, в качестве ответчика.
– Кто? – не понял капитан. – Шнырёв?
Та-ак. Он, значит, до Шнырёва добрался. Сам, значит. Молоток – парень!
Зак вспомнил, как Володя сорвано выкрикнул от двери: "А со Шнырёвым я разберусь без вашей помощи!". И улыбнулся про себя. Внешне же, продолжая изображать непонимание сути вопроса, Сергей Фёдорович никак восторга по поводу заметных успехов Володи не выказал, а, наоборот, даже продемонстрировал высшую степень раздражения очевидной глупостью собе-седника:
– При чём тут Шнырёв? Володя, Володя – в больнице?
– Нет, – спохватился Артемьев. – Володя не в больнице.
– В милиции? – грозно осведомился Зак.
Это была рабочая версия. Однако она в отличие от других версий, имевшихся у Сергея Фёдоровича в загашнике, объясняла многое. Если не всё.
Действительно, представим следующую ситуацию. Володя, взбешенный вторжением старших в его личную жизнь и таким образом стимулированный на подвиги, идёт и разбирается наконец со Шнырёвым и его командой, да так успешно разбирается, что Шнырёв отправляется на больничную койку, а команда разбегается, повизгивая от ужаса и призывая на помощь пра-воохранительные органы. Органы не заставляют себя долго ждать, и Володя оказывается в КПЗ, где и будет пребывать до окончания следствия. Оперативник же Артемьев пришёл со-брать "материалец" для следака, который будет вести дело. И судя по всему, успешно собира-ет.
"Если так, – успел прикинуть Сергей Фёдорович, – тогда всё в полном ажуре. Из КПЗ я его вытащу".
Однако додумать и спланировать возможные свои действия на случай, если Володя дей-ствительно был задержан родимыми органами, Зак не успел. Артемьев чуть наклонился впе-рёд и сказал доверительно, но в то же время очень серьёзно:
– Володи нет ни в больнице, ни в милиции – его, Сергей Фёдорович, вообще нигде нет. И он разыскивается уголовным розыском за вооружённое нападение на группу подростков.
Оружие? Какое оружие? У Володи разве было оружие? Не помню. Книгу помню, а оружия – нет.
– У Володи было оружие? – медленно переспросил Зак.
– Да, – ответил Артемьев. – У Володи было оружие. Свидетели описывают длинный клинок: меч или палаш. Причём, действовал им ваш Володя весьма умело. Сильно порезал Юрия Шнырёва – вам эта фамилия что-нибудь говорит?
Зак кивнул.
– …Затем скрылся с места преступления. Вы понимаете, что это значит, Сергей Фёдоро-вич?
Ещё бы не понимать! Уже упомянутая статья сто двенадцать. При отягчающих, потому что скрылся. Полный срок. А вернётся уже не человеком. Точнее сказать, не тем человеком, каким Зак хотел бы своего племяша видеть. Эх, Володька, Володька, откуда же у тебя меч? И кто научил тебя им пользоваться? Какая сволочь?! А у меня учиться боксу не хотел, не уважал. И что нам теперь с тобой делать?
Анастасия Фёдоровна принесла на подносе чашки с горячим свежезаваренным чаем. Зак потянулся и выбрал из трёх свою, "фирменную", привезённую им в составе большого сервиза лет двадцать назад из самого Ленинграда. Сервиз стал свадебным подарком семейству Киль-чицких. От любимого брата – на долгую память.
Подавая чай, Анастасия Фёдоровна украдкой взглянула на Зака. Смятенно, но с надеж-дой. Сергей Фёдорович никак не выказал своего отношения к её появлению.
– Я, наверное, вам мешаю? – с этими словами сестра попыталась вернуться на кухню, но Артемьев остановил её.
– Я считаю, вам нужно остаться, – сказал оперуполномоченный. – В конце концов, не вы у меня в гостях, в кабинете, а я у вас. К тому же, вы можете вспомнить что-нибудь ценное.
– Я уже вам всё рассказала, – заявила Анастасия Фёдоровна, но осталась в гостиной.
– Вернёмся к делу, – спокойно продолжил Артемьев. – Вы были моим наставником, Сергей Фёдорович, вы прекрасно знаете, как ведётся оперативная работа. Поэтому я не буду играть с вами в известные вам игры, что-то скрывать и провоцировать. Я буду предельно от-кровенен. И в ответ жду такой же откровенности.
Зак снова кивнул:
– Приятно слышать.
– Ситуация действительно очень серьёзная, – сказал Артемьев, отхлебнув чай из своей чашки. – Статья сто четырнадцатая, "превышение пределов самообороны", не проходит в лю-бом случае: клинок длинноват. Статья сто тринадцатая, "состояние аффекта" – с большей вероятностью. У нас на Шнырёва собран богатый материал; не сегодня – завтра он бы загре-мел. Поэтому можно будет попытаться осветить дело таким образом, что Шнырёв и его компа-ния постоянными издевательствами довели Володю до акта отчаяния, до ultima ratio, своего рода…
Зак изогнул бровь, выражая таким образом своё восхищение высокой образованностью опера, знающего, что такое ultima ratio. Артемьев, впрочем, не заметил мимического жеста.
– …Но это пройдёт только в том случае, – говорил он, постукивая пальцами по кожаной папке, которую положил на колени, – если Володя даст о себе знать в самое ближайшее вре-мя.
– Я понял, – сказал Зак, – и готов оказать следствию всяческое содействие. Я отвечу на любой ваш вопрос… э-э… Кирилл… как вас по батюшке?
– Просто Кирилл, – Артемьев был сама предупредительность. – Итак, начнём? Мы с Анастасией Фёдоровной уже выяснили, что никаких других родственников, кроме её и вас, у Володи нет.
– Нет, – подтвердил Зак.
– Таким образом, прятаться он может только у друзей. Вы знаете кого-нибудь из его дру-зей?
Резонно, подумал Сергей Фёдорович, только вот тех "друзей", у которых действительно может прятаться в настоящий момент Володя, ни я, ни Таська не знаем.
Ещё Зак подумал, что засиживаться здесь с Артемьевым нельзя; что каждая минута на счету; что Володю, быть может, уже вывозят из города в закрытом фургоне или просто на зад-нем сиденье неприметного "жигулёнка"; что если рассказать о своих соображениях: секта, втя-нули, плохому научили, сволочи! – Артемьеву, то тот, скорее всего, не поверит, а если пове-рит, то разовьёт бурную деятельность по выявлению и пресечению, чего совсем при данном раскладе не надо, не нужно, просто противопоказано.
– Этот тоже вопрос не ко мне, – ответил Зак вслух. – Я не был настолько близок к Владимиру. Анастасии – виднее.
– Да я уже рассказала, – сестра немедленно завсхлипывала. – И про Пашку Королёва, и про Диму Лача. Я и звонила им уже. Не видели, говорят, Володьку.
– Ну… – сказал Артемьев, – эту информацию мы ещё проверим.
– И проверять нечего! – вдруг взвилась Анастасия Фёдоровна. – Они ребята хоро-шие. Правильные. Не Шнырёв!
– Не шуми, Тася, – урезонил сестру Зак. – Капитан прав: доверяй, но проверяй.
Артемьев изменил направление ведения допроса:
– Если по поводу друзей вы ничего сказать не можете, тогда вернёмся к самому Володе. То, что он ловко управлялся с мечом, говорит нам, что кто-то научил его фехтовальному искус-ству. Володя посещал какую-нибудь спортивную секцию? Что вы знаете об этом?
– Может быть, и посещал, – ответил Зак, – только я так понял, что он не фехтовал там, а бегал и прыгал. Лёгкая атлетика. Тася подтвердит.
– Одно другому не мешает, – заметил Артемьев. – Можно и бегать-прыгать, а в про-межутках – фехтовать… Значит, вы, Сергей Фёдорович, и вы, Анастасия Фёдоровна, утвер-ждаете, что никогда и ни при каких обстоятельствах не видели у Володи холодного оружия?
– Да, я так утверждаю! – сказал Зак и покосился на Анастасию Фёдоровну.
Он был уверен, что сестра в том или ином виде воспроизведёт его ответ. Однако Анаста-сия Фёдоровна вдруг замялась, поджала губы в некоторой неуверенности, словно принимая решение, и Зак моментально догадался, что ей есть что сказать по поводу оружия, и видела она клинок, но не зная, повредит это Володе или нет, не решается сказать всё сразу и при по-стороннем.
Зак хрипло и громко кашлянул, на мгновение привлекая к себе внимание Анастасии Фё-доровны, а когда она взглянула на него, он чуть заметно качнул головой из стороны в сторону. Анастасия Фёдоровна осеклась и ответила Артемьеву так:
– Нет, Володя мне ничего не показывал.
