Павел Яковенко - Герои и предатели
Уже в постели Олег опять подумал: «Черт побери! Куда же я все-таки попал!»…
На следующее утро лейтенант Мищенко неторопливо начал приступать к своим обязанностям.
Встал он рано, даже раньше, чем Булкин, позавтракал лапшой быстрого приготовления, выпил кофе, и по утреннему холодку мерным армейским шагом отправился в часть. Идти пришлось минут двадцать. Хорошо, что вниз по склону, и ноги почти не устали. Когда он пришел к казарме, все три роты первого батальона были выстроены около нее, а вокруг майора Аманатова суетился уже знакомый Олегу лейтенант Лебедев. Остальные лейтенанты и прапорщики еще известны не были.
Аманатов, увидев Мищенко, тут же махнул ему рукой. Олег, решив, что подход строевым шагом тут будет, пожалуй, не вполне уместен, просто подошел ближе, но часть отдал, и представился по уставу.
Аманатов скривился, и даже как бы гримаса неудовольствия пробежала тенью по его усатому лицу. «Привык тут с неорганизованными «пиджаками» общаться», — беззлобно подумал Олег, — «и сам форму потерял».
— Вот, знакомьтесь, — сказал майор. — Это Мисиков.
Мисиков посмотрел на Олега с любопытством. Но ни почтения, ни особой благожелательности в этом взгляде Мищенко не увидел — так, для Мисикова он представлял собой любопытный экземпляр, и не более того. Сам же Мисиков был худ, жилист, как Лебедев, но заметно ниже ростом. Зато уверенность в себе била через край. И потому среднего роста лейтенант Мисиков производил гораздо более внушительное впечатление, чем высокий, но не такой уверенный в себе Лебедев.
— А вот и твой будущий подчиненный — лейтенант Близнюк. Это который из Ростова, — продолжил майор.
— Из Батайска! — обиженно перебил начальника «пиджак».
Майор прервал речь на полуслове, и тяжелым взглядом посмотрел на Близнюка:
— Ты со мной пререкаться вздумал, лейтенант?!
«Пиджак» деланно испугался, и обиженным голосом ответил:
— Ни в коем случае! Я так… Ради точности и справедливости!
«Тот еще экземпляр!» — подумал Мищенко. — «Глаза плутовские — это точно. Но еще и какая-то жестокость за ними сидит. С «перышком» в ночи представить его совсем не трудно. Прав был майор — блатота какая-то. Запру в отдельном помещении, и морду набью. Будет как шелковый».
— А уральца опять нет, — развел руками Аманатов. — Опять где-то что-то чинит. Это тебе потом с ним самому обговаривать придется.
Олег не успел еще осмыслить — бить ему и этого «пиджака», или использовать что-то другое, как майор уже дал вводную:
— Сегодня ротой Лебедев последний день командует. Сейчас все подразделения выдвигаются в парк, грузятся на машины, и на стрельбище. Поезжай с ними, и посмотри со стороны. Там всех увидишь, а с завтрашнего дня — ты — командир роты.
Олег не удержался, автоматически козырнул, и ответил:
— Так точно!
Но на этот раз Аманатов улыбнулся.
По команде подразделения повернулись налево, и нестройными колоннами направились в парк, который, как оказалось, был прямо за забором, рядом с казармой. Солдаты прошли под аркой, а дальше пути у рот разошлись — каждая отправилась к своим собственным боксам. Впрочем, «Уралы» для личного состава уже были выгнаны, и находились «под парами».
Лебедев слегка замешкался у кабины. Он явно не знал, кому из трех человек — ему, Мищенко и Близнюку — садиться в кабину. Свободных мест было только два. Олег сам разрешил эту небольшую заминку.
— Я — в кузов, — сказал он, и отправился к месту посадки рядовых. «Пиджаки» скрылись в кабине.
Когда последний солдат влез в кузов, Мищенко взлетел за ним одним прыжком. Он пригнулся, пока глаза привыкали к темноте. Внутри кто-то сказал:
— Дайте место лейтенанту!
Послышалась легкая возня, кого-то вытолкнули на пол, и перед Олегом освободилось место прямо у бортика. Он спокойно сел, и стал по очереди неторопливо и пристально рассматривать каждого солдата, кого мог увидеть со своего места.
Бойцы, видимо, уже знали, что это новый командир роты, и притом кадровый офицер, поэтому вся поездка прошла, без преувеличения, в суровой тишине.
Дорога до полигона оказалась по-настоящему горной. Она то поднималась круто вверх, то также резко устремлялась вниз. Потому, чтобы удержаться на скамейке, приходилось прилагать немалую физическую силу рук. Часть пути вообще шла по грунтовке, и пыль клубами залетала внутрь кузова, отчего все те, кто сидел ближе к выходу, периодически чихали.
Олегу тоже пришлось и чихать, и беспомощно наблюдать, как пыль оседает на его чистенькой форме.
«Придется запаску вынимать», — со злобой подумал он. — «И стирать придется… Тут на питье воды хрен наберешь, а тут надо на стирку набрать!».
Когда, наконец, транспорт прибыл к месту назначения, Мищенко испытал немалое облегчение, и решил, что обратную дорогу надо бы провести в кабине, не повторять ошибку. А с личным составом познакомиться он всегда успеет. Никуда они не денутся.
Рота построилась, и отправилась получать боеприпасы.
— Не желаешь из ПМ пострелять?
Неожиданный вопрос задал Аманатов. Сам он приехал на персональной «санитарке».
— Отчего бы и не пострелять? Я с удовольствием! — ответил Олег. А, собственно говоря, почему он должен был бы отказываться? Стрелял он неплохо, и показать это прямо сейчас было бы вполне уместно. Тем более, что предлагают сами.
Вместе с Аманатовым приехало еще два капитана — из штаба бригады. Мищенко представился им, они ему, но особого интереса он у них не вызвал. Эти парни были на какой-то своей волне, и почти все время, проведенное на полигоне, проговорили о каких-то своих учетных проблемах. Судя по их отдельным репликам, Олег пришел к выводу, что это спецы из службы РАВ. Соответственно, и они его также мало заинтересовали.
Стреляли в четыре мишени, сериями по три выстрела. Олег стрелял неторопливо, тщательно целясь, с удовольствием.
— Девять! Восемь! Восемь! — Аманатов посмотрел на его мишень, и уважительно покачал головой. Результаты остальных были заметно хуже.
— Учитесь, штабные! — сказал, обращаясь к капитанам комбат. — Вы там в своем штабе совсем стрелять разучитесь. Скажите спасибо, что я вас хоть на природу вывез!
«Штабные» кисло улыбнулись.
— Кстати, о природе! — сказал один из них. — У тебя скоро день рождения. Пригласишь?
Аманатов ехидно закрутил головой:
— Да куда же от вас денешься?! Ну, конечно, приглашу… Если барана поможете разделать. А то попить — поесть желающие есть, а как готовить…
— Поможем, — в унисон ответили капитаны.
Стрелки вернулись на исходную.
Вторая серия вышла чуть хуже — девять, восемь, семь.
Однако после осмотра мишеней комбат внезапно обратился к Олегу самым серьезным тоном:
— Вон твоя рота на огневую подходит. Тебе туда.
Мищенко вернул пистолет, отдал честь, и бегом отправился на стрельбище. Шагом он уже не успевал.
Первая шестерка как раз изготовилась к стрельбе.
— Я вовремя, — больше самому себе, чем Лебедеву, сказал Олег, переводя дух.
Бойцы стреляли весьма посредственно, но «пиджак» был доволен.
— Это еще здорово! — сказал он. — Это мы последнее время стали на полигон выезжать чуть ли не каждую неделю. Месяца два — три последних. Бойцы хотя бы стрелять перестали бояться. А некоторые и попадать иногда стали в мишень. А сам не желаешь пострелять?
— Я — последним, — хмуро ответил Мищенко. — Только вот автомат чей взять?
— Я тебе свой дам, — с готовностью отозвался Лебедев.
Олег кивнул. Его гораздо больше занимала информация о внезапном появлении настоящей, не «на бумаге», боевой подготовке. Что-то в этом виделось загадочное, подозрительное, и даже пугающее. «Значит, будем в кого-то стрелять… Но в кого? Неужели в чеченов?». Вообще-то, это было очевидно. Глядя на улыбающееся лицо Лебедева, Мищенко думал, понимает ли тот, что все это может означать лично для него. «Ну, может быть, «пиджака» и не пошлют еще. А вот мне — кадровому офицеру, не отвертеться». Впрочем, тут же мелькнула мысль и о боевых выплатах. От боевых выплат — к собственной машине, а там дальше… «Не стоит загадывать, что там будет дальше. Может, вообще еще ничего не будет!».
Задумавшись, Олег даже как-то упустил из виду, что вся его рота уже отстрелялась. Лебедев слегка толкнул лейтенанта.
— Олег! Ты чего? Заснул?
Мищенко поднял голову, протянул руку за автоматом, и отправился на огневую. Он даже спиной чувствовал, как подчиненные сверлят взглядами его спину. Однако это нисколько не пугало, а даже добавляло азарта и бодрости.
Отстрелялся он, словно в училище — на «пятерку». Оружие привычно лежало в руке, запах пороха, чувство отдачи — все было так знакомо, привычно… Не стрельба — а ностальгия какая-то.
Возвращая автомат Лебедеву, Олег с легким призрением окинул строй взглядом. Солдаты смотрели исподлобья, но в их хмурых взглядах чувствовалось уважение. «Надо закреплять!» — механически подумал Мищенко. — «Надо закреплять так, чтобы и помыслить сказать что-то против боялись… Кстати, хорошо, что местных вроде нет. С этими по любому были бы проблемы»…
