Данил Корецкий - Отдаленные последствия. Иракская сага
Гудка не было. Уборщик глянул на экран трубки, где светилась надпись: «Сеть отсутствует». Этого не может быть. Сеть всегда есть! Даже на самых диких участках Альп заблудившиеся туристы вызывают службу спасения по мобильнику!.. Хоть один оператор, да должен быть!
Он опять нажал кнопку вызова. Не дожидаясь гудка, крикнул:
– Сахад, мать твою за ногу! Возьми трубу, придурок!
В следующее мгновение откуда-то появились двое здоровенных мужиков в железных нагрудниках и железных шапках. Один вырвал телефон и бросил его на поднос, словно ядовитое насекомое, второй пребольно выкрутил Клоду руки, толкнул в спину, так что тот грохнулся на колени, и вдобавок еще уперся коленом между лопаток.
– Вот мы и узнали имя демона, который помог этому юноше высушить колодцы Котлена! – прогремел под сводами торжествующий голос монаха.
Поднялся шум, затопали ноги, загремело железо. В зал вбежали люди с копьями, встали кольцом вокруг уборщика и отца Игнасия.
– Отдайте мой мобильник! – заорал, едва не плача, Фара.– Не трогал я ваши колодцы, уроды! Отпустите меня!
Придавленный тяжелым коленом, он с трудом приподнял голову и увидел перед собой прикрытые белой рясой ноги отца Игнасия, обутые в войлочные туфли. От туфель воняло.
– Я отпускаю тебя, некромант из Котлена,– провозгласил старец, в голосе которого не осталось и следа былой теплоты и снисхождения. Теперь он был ледяным и беспощадным.– Отторгнувший Церковь отторгается ею! Мы не властны более над твоей судьбой...
Клод Фара с облегчением перевел дух.
«Не властны. Вот и прекрасно!»
– А мобильник мой вернете?
– ...и посему ты передаешься в руки светской власти! – перебил его голос отца Игнасия.– Зови теперь своего лукавого демона по имени Сахад! Звони в свои дьявольские колокола! Пусть они помогут тебе избавиться от костра!
Его подняли рывком, схватив за волосы, поставили на ноги. На шее защелкнулся замок железного ошейника. В кольцо солдат шагнул некто толстый, бородатый, с широким зеленым беретом на голове.
– Настало твое право выбора, некромант из Котлена! – прорычал он, нацелив на Клода маленькие злые глазки.– На каком костре предпочитаешь гореть – на медном или золотом?
Уборщик понял, что радовался слишком рано.
Усиленный взвод
– Эй, Санчес, почему у тебя Прикквистер и Крейч машут лопатами?
Мастер-сержант Чико, выполняющий функции интенданта, расчехлил кейс, в котором лежали два цифровых «Никона» с функцией макро– и микросъемки, а также миниатюрное устройство ввода с клавиатурой и принтер. Здесь же находилась копия инструкции по составлению протокола формы «ММ» – осмотра места массовых захоронений.
Прикквистер с хмурым видом начал было изучать ее, но Санчес вырвал листок из его рук, уткнулся в него взглядом и, делая вид, что читает, выкрикнул:
– Итак, матрос Прикквистер! Слушать меня внимательно! Пункт первый: трупы пересчитать! Пункт второй: произвести вскрытие! Пункт третий...– Санчес на мгновение задумался.– Взять анализы! Действуйте, матрос Прикквистер!
Кто-то из солдат улыбнулся, кто-то и вовсе пропустил мимо ушей остроты сержанта, а вот Джелли и Фолз откровенно скалились – это были штатные подпевалы Санчеса.
– Ага, конечно,– пробормотал Прикквистер.
– Что? – рявкнул Санчес.– Не слышу вас, матрос!
– Так точно, сэр! – в тон ему крикнул Прикквистер.
Санчес взял себе одну камеру и с группой особо приближенных отправился к дальним кострищам,– правда, первым делом сержант почему-то велел запечатлеть на фото себя в позе Гамлета с обугленным черепом в руках.
Прикквистер деловито осмотрел свой «Никон», проверил настройки, сделал пару пробных снимков.
– Держи, Крейч! – Он сунул сослуживцу свой старый, видавший виды мобильник.– Только не раздави своей лапищей, смотри. Вот так. Прислони к этому черепу и наклони, чтобы мне были видны дата и время.
– Зачем? – удивился Крейч.
– Надо,– сказал Прикквистер.– Потому что документ. Потому что порядок такой.
Он навел камеру и жестом показал Крейчу, чтобы тот присел.
– Чтобы каждому дураку было понятно, что это я сфотографировал не в прошлом году на ранчо у своей бабушки. Понял?
– Понял,– сказал Крейч.
– Понял он...– проворчал Прикквистер.– А вот я ни хрена не понял. В кадре и так время выставляется, разве нет? Зачем еще мобильник сюда совать, спрашивается? Идиот, который составлял эту инструкцию, видно, ни разу камеру в руках не держал... К тому же в «фотошопе» можно нарисовать какую угодно дату. Да там все что угодно можно нарисовать...
– Да,– уверенно сказал Крейч, явно имевший дело с «фотошопом».
– Встань теперь там. Нет, левее. Да присядь же, тупая твоя башка! Ты же в кадр не вмещаешься!
Подошел скучающий Барт, попытался вместить Крейча в кадр, потом плюнул, отобрал у него мобильник и встал сам. Прикквистер отщелкал необходимое количество кадров и стал печатать протокол, поминутно проклиная идиотов, сработавших такую крошечную клавиатуру.
– Сигнала нет,– сказал Барт, возвращая ему телефон.– Утром еще были в зоне покрытия, можно сказать... Если, конечно, одну «палку» считать сигналом. Это где-то под Эс-Сальманом вышка осталась еще не раздолбанная. Я даже удивился.
– А сейчас не удивляешься? – проворчал Прикквистер.– В этой несчастной стране еще до нашего прихода раздолбали и разворовали все, что можно было...
– Ага,– сказал Барт.– Твои любимые арабы. Месопотамцы.
– Месопотамцы и арабы – это разные люди,– сразу набычился Прикквистер.– Как ты... и как Крейч, к примеру. А были еще марбеки, я сам читал. Правда, Макфлай говорит, что все это фальсификации...
Крейч сидел на корточках и рассматривал очередной найденный наконечник стрелы, при этом он сильно смахивал на какого-то неандертальца. Услышав последние слова Прика, он вопросительно поднял голову:
– Арабы – это ясно... А кто такие эти... мессамцы и марбеки? Небось негры?
Прикквистер качнул головой:
– С марбеками не все понятно. В летописях их описывают как ифритов огромного роста, от которых отскакивает нож и стрела, которые ходят по воде, словно по суше, метают громы и молнии и непобедимы в бою...
– Ифритов и джиннов не бывает,– заулыбался Крейч.– Их только по телику показывают... Прикольные, с рогами! Они и летать умеют...
Умник разозлился:
– Да что ты понимаешь! Ты же ни одной книжки не прочел, только мультяшки смотришь! Летописец мог преувеличить или ошибиться! Тем более что первоначальные свитки до нас не дошли: их не раз переписывали в более поздние времена! Любая ошибка или неточность многократно преувеличивалась! Ты закуришь, Барт запишет: «Крейч выпустил дым изо рта». А через сто лет переписчик уточнит: «Дым и пламя». А еще через сто: «Огнедышащий Крейч сжег деревню»!
Прикквистер уже орал во весь голос.
– Да ладно тебе, уймись – примирительно сказал Барт.– Тут у нас, я слышал, посерьезнее проблемы. Связи нет, на десантников не можем выйти. И навигаторы отказали... И вообще.
– Я тоже слышал,– кивнул Прикквистер. Он приноровился набирать текст, используя авторучку вместо пальцев, и дело сразу пошло быстрее. Он говорил, не отрывая глаз от клавиатуры:
– У некоторых ребят есть приемники... В смысле, где не только FM-диапазон, но и средние, и длинные волны, на которых еще вчера передавали «Субботний вечер в Радио-Сити» из Нью-Йорка... И вот после того, как нас тряхануло тогда,– все, аут. Как отрезало. Ни звука.
На какое-то время он замолчал, погруженный в свой отчет.
– Странное какое-то землетрясение,– сказал подошедший Шон Смит. Он зачем-то надел каску, но все время сдвигал ее на глаза и ощупывал затылок.
Никто не обратил на его реплику внимания.
– Не пойму, как получается, что у всех айраков автоматы Калашникова, а убивают они стрелами? – Крейч бросил наконечник в пакет и, подперев голову, стал тихонько напевать что-то на незнакомом певучем языке.
– А потом нам выдали по порции виски,– продолжил Прикквистер.– Знаешь, в каких случаях бойцам выдают спиртное?
– Ну... чтобы подбодрить в сложной обстановке,– сказал Барт.– И чтобы животами не мучились...
– Животами не мучились! – передразнил его Прикквистер.– А о «радиационном похмелье» ты не слышал? Не слышал, что гамма-излучение в первую очередь бьет по слизистой кишечника? И что всем смертникам на урановых рудниках в Айове положены ежедневные сто грамм от дяди Сэма?
Барт настороженно уставился на него и пробормотал:
– Нет, не слышал. А ты...
– Вот в том-то и дело. У всех мозги набекрень, всех в детстве роняли с пеленального столика, никто ничего не соображает. Смотри. Землетрясение, или что там было такое,– это раз. Эфир опустел – это два. Откуда ни возьмись, появился радиационный фон. Кстати, ты заметил, что Руни бегает с такой железной херовиной – называется радиометр?.. Это три. Что еще нужно объяснять?
– А что? – никак не мог взять в толк Барт и повернулся к Смиту: – Ты что-нибудь понял из болтовни Умника?
