Траурный эндшпиль - RedDetonator
Броня с тихим жужжанием сервоприводов разблокируется и я спокойно вытаскиваю из неё бездыханное тело.
— Кстати… — пришла мне в голову одна идея. — Елизавета, есть решение, как тебе спокойно добраться до выхода.
Одно тело принадлежало женщине, которая лишь на пять с лишним сантиметров выше Гердт, а комплекцией, плюс-минус, такая же. Шейный отдел повреждён, броня покрыта кровью, но это ерунда на фоне того, что даёт эта броня.
Вытаскиваю труп из брони и несу бронекостюм к сидящей у стены тоннеля Елизавете.
— Давай, тут нетрудно… — начал я помогать ей облачиться в хай-тек броню.
Три минуты спустя наш псионик была в бронекостюме с сервоприводами и осваивалась со шлемом.
— Выбери «Сон де санте», — сказал я ей.
— Как-как?.. — не поняла Елизавета.
— Кхм-кхм, — кашлянул я. — «Соинс де санте» должно быть написано.
— Нашла, — почти сразу же ответила она.
— Выбери «диагностик» и подтверди, — продолжил я. — После этого костюм предложит решение и попросит ещё одно подтверждение.
Минуту ничего не происходило, а затем Елизавета облегчённо вздохнула.
— Это же не наркота? — спохватилась она. — Я в завязке уже десять лет.
— В том тюбике, что я тебе вколол, была наркота, — сообщил я ей. — А это комплекс препаратов, чтобы поправить положение дел с кровопотерей и упавшим давлением. Ну и подстегнуть сворачивание крови.
Елизавета встала с пола и покрутилась на месте, осваиваясь в бронекостюме.
— Чувство, будто могу взлететь… — поделилась она ощущениями.
— Главное, не лезь в личные данные и вообще, постарайся ничего лишнего в меню не трогать, — предупредил я её. — Иначе костюм заблокируется и всё, ты останешься в нём навсегда.
— Поняла, — кивнула она. — Выходит, Дракошу понесу я, да?
— Выходит, — улыбнулся я. — Дракоша, ты ведь не против, если тебя понесёт на руках очень сильная женщина?
— Я только за, — ответил тот. — Ноги вообще не держат.
— Идите, — приказал я. — Дальше действовать буду я.
Дракоша признательно кивнул мне, как и Елизавета, а Ахмара лишь хмыкнула и подобрала секиру Дракоши.
Я же проводил удаляющихся спутников взглядом, после чего залез в новую броню. Теперь это полноценный бронекостюм с сервоприводами, поэтому я даже не знаю, как его изменит маска.
Специально меняю маску на образ Тесея, чтобы броня вышла привычной.
Образ «думал» примерно минуту, после чего началось преобразование брони.
Шлем обзавёлся личиной и гребнем, кираса обрела форму лорики мускулаты, а поножи и наручи сразу стали какими-то античными.
Интерфейс сменился на русский, а также стал чуть более удобным — контекстное меню начало появляться только при перемещении взгляда в верхний левый угол.
— Хотел бы я, чтобы ты всегда была со мной, — произнёс я.
Кишки крутануло так, что я не устоял на ногах, но после падения охренительно паршивое ощущение никуда не делось, поэтому меня плющило ещё минуту или около того.
Когда отпустило, я сорвал шлем и выблевал на пол не так давно съеденную тушёнку.
Проковылял к рюкзаку и вытащил из него бутылку минералки. Прополоскал рот, после чего напился тёплой воды.
— И где эта невидимость? — спросил я вслух.
Режим снижения заметности обнаружился рядом с иконкой тепловизора, справа от отстрела дымовых шашек. Выбираю снижение заметности, но не чувствую никакой разницы. Непонятно.
Вытаскиваю из рюкзака свой Айфон Тринадцатый и включаю камеру. Вот теперь всё понятно. Телефон снимает ничто, стоящее вместо меня. При движении видно, что датчики не поспевают и видно какое-то движение, но уровень маскировки — мама не горюй.
Выключаю режим снижения заметности, так как тратит энергию, после чего вешаю себе на спину рюкзак и вооружаюсь карабином. Вовремя вспоминаю, что идентификация по отпечатку пальца и отрезаю палец у владельца карабина.
Похоже, что я готов входить в испытательный зал…
Дверь оказалась не заперта, что заставило меня напрячься и включить режим снижения заметности.
Вхожу в испытательную зону с оружием наготове и сразу вижу пульт, за которым сидит мужчина лет шестидесяти, одетый в деловой костюм, поверх которого надет белый медицинский халат. На столе, совмещённом с пультом, лежит тарелка с сандвичем, стоит стакан с водой, а рядом со всем этим лежит белая строительная каска.
— Ты, всё-таки, прошёл, — не поворачиваясь ко мне, произнёс этот человек на английском языке.
— Кто ты такой? — спросил я.
— Виктор Александр Штерн, — наконец-то, соизволил развернуться ко мне этот человек в халате. — А ты…
— Дмитрий Верещагин, — представился я. — Я слышал о тебе. Ты инициатор эксперимента, вызвавшего Апокалипсис.
— Вы так это называете? — слабо улыбнулся Виктор Штерн.
— А у тебя какое-то иное мнение? — поинтересовался я, поправляя карабин.
— Совершенно иное, — кивнул профессор. — Ты можешь убить меня сразу, я беззащитен, но можешь и выслушать, чтобы понять мои мотивы.
Я посмотрел на выгоревшие наручные часы, остановившиеся на 13:17. По привычке нацепил их на руку при смене брони, даже не задумавшись.
— Немного времени у меня есть, — поднял я взгляд на профессора. — Расскажи мне о своих мотивах, а затем расскажи о том, как всё это остановить. Облегчи душу перед смертью.
— Следует начать с того, что причиной так называемого «Апокалипсиса» послужил мой эксперимент, — начал профессор Штерн. — Сразу же при запуске ускорителя мы наткнулись на нечто необычное. Это необычное до сих пор здесь — сейчас ты увидишь.
Он медленно протянул руку и нажал на кнопку на пульте управления. Металлическая штора отъехала вправо, показав непосредственно экспериментальное поле. Посреди некоего отдалённого подобия реактивного двигателя висело плоское чёрное пятно, мерцающее багровыми всполохами. К этому пятну были протянуты толстые провода, подсоединённые к пульту. Это даже не пятно, а что-то вроде разлома в реальности или нечто наподобие — я не силён в описании сверхъестественных явлений, поэтому говорю, как вижу.
— Мы не знали, что это, мы не понимали природу этого явления, — продолжил Штерн. — Но нам было очень любопытно разобраться. Мой первый ассистент первым приблизился к этому пятну и его мгновенно затянуло туда. Повезло, что он имел с собой рацию, которая позволила нам установить связь и узнать, что же он видит…
Профессор сделал паузу и задумался.
— Думаешь о том, что надо было поставить на охрану больше
