Повелитель Ижоры - Егоров Александр Альбертович
Ник взял чашку с блюдечком, и стало видно, как у него дрожат руки. Глотнув, он поставил чашку на стол и продолжил:
– И вот наконец я решил взломать этот фильтр.
Джек кивнул с еле заметной усмешкой.
– На это могло уйти много времени, – продолжал Ник. – Программа-генератор работала бы несколько часов, а может, дней, и отец тысячу раз заметил бы… и я решил попробовать подобрать пароль наугад. Я знал, что пароль должен быть простым. Это всего лишь одно слово. Я много раз видел, как отец его вводит на своем спикере.
Ник пригладил рукой волосы и почти успокоился.
– Для начала я набрал все наши имена, все даты рождения. Ничего не подошло. Понабирал даже всякие приколы, как отец выражается, ну, вроде «password» или «fuckoff». Набрал и «кольт» – это его детский никнэйм, он сам когда-то говорил. Я не знал, что делать дальше, и лепил наугад какие-то слова, цифры… За окном стало совсем темно, только гнулись деревья в парке, видимо, поднялся ветер. Где-то далеко ударил гром. И тут за моей спиной скрипнула дверь.
– Ой, – сказала Ленка. – Ну ты сказочник. Мне чуть плохо не стало.
– Ага. Но представьте себе: за окном темно, мрачно, и вдруг в полной тишине скрипит дверь… да так медленно, как бы сказать, – многозначительно… Но это был всего лишь Кобэйн. Такой большой, рыжий, замечательный кот. Кстати, отец назвал его по имени своего любимого музыканта. Он, правда, давно застрелился… я имею в виду, музыкант…
– Я слышал, – кивнул Джек. – Я помню. Курт Кобэйн из «Нирваны».
– Точно. Я тоже это вспомнил. Что-то меня как стукнуло. «Ну что, Копчик, – сказал я коту. – Может быть, и тебя впишем в нашу историю?» И я набрал по-английски: «nirvana»…
Ленка вздохнула, Фил недоверчиво покачал головой.
– Да, это и был пароль, – сказал Ник. – Вот так мы с Кобэйном и взломали систему. И я вошел в «Strangers». В своем старом образе, вы его не знаете. Я включил «random search», случайный поиск. Не успел я осмотреться, как за окном сверкнула молния на все небо, как будто купол сваривали электросваркой… потом загрохотало – Кобэйн даже подпрыгнул, – и тут же хлынул дождь. Я снял очки, встал и открыл окно. Кобэйн мяукнул. Он не любит, когда сыро. Когда я вернулся, на периферии мигала иконка: кто-то заинтересовался мной. Ну, вы знаете, как это бывает.
Ленка кивнула и отчего-то покраснела.
– Это была девушка, – продолжал Ник. – Очень красивая. Если, конечно, она не достраивала свой образ. Она была похожа на иностранку.
Услыхав это, Фил заметно напрягся.
– Ты дальше рассказывай, – поторопила Ленка брата.
– Я и рассказываю… Мы познакомились. Она и вправду оказалась нездешней и скоро собиралась уезжать, поэтому… ну, как бы вам сказать… поэтому с ней было интересно. Я уговорил ее надеть вижн-ди-вайс, и…
– А как ее звали? – не вытерпел Фил.
– Красивое имя. Ну, может, это никнэйм такой – Диана. Я ее звал Диной.
Фил дернулся, как будто ему дали пинка.
– Мне кажется, я тоже ее знаю, – презрительно сказала Ленка. – Я как-то застала их. Вдвоем с папашей, в машине.
Джек не вмешивался в разговор. Он сидел, закинув ногу на ногу, и, казалось, не слушал.
– Давай дальше рассказывай, – пробормотал Фил.
Ник закрыл глаза и запустил пятерню в свои темные волосы.
– Нам не хотелось расставаться, – продолжил он тихо. – Она спросила: хочешь попробовать новую графику? Там мы сможем встретиться, как в реале, сказала она. И я ответил: хочу. И тогда она послала мне ссылку. И предупредила: «Ничего не бойся». А я и так не боялся. Просто я впервые видел такую программу. Иконкой был логотип – такая ломаная линия, вроде молнии.
Джек нахмурил брови.
– Иконка вроде молнии? – переспросила Ленка.
– Ну, или мне так показалось. Между прочим, дождь лил не переставая, и я вдруг подумал: а что, если, когда гроза кончится, окажется, что все это мне приснилось? Я глянул на Кобэйна. Он сидел у двери, недовольный, и уже явно собирался сваливать, но все же оглядывался, как бы приглашал меня за собой. Ну, на самом-то деле он просто боялся грозы и заодно хотел, чтобы я дал ему пожрать, – он всегда ест, когда нервничает… Его глаза светились в темноте, будто сак-кумулировали свет молнии, и даже шерсть искрилась. Воздух был насыщен электричеством. Мне опять стало не по себе.
Вместе с котом мы вышли в холл. Входная дверь была приоткрыта, и было слышно, как на улице шумит дождь. Телевизионная панель показывала какой-то молодежный сериал без звука. Там все герои поминутно то целуются, то смеются… Я вспомнил Диану. Не надо бояться, подумал я.
В общем, я дал коту какой-то жрачки, чтобы он отвязался, а сам спустился в подвал. Там у меня стоит довольно мощный комплект излучателей, мы там постоянно играем, Ленка знает… Дверь я почему-то оставил открытой. Наверно, боялся или что-то предчувствовал. Я прогрел систему и активизировал эту молнию.
Поначалу все шло нормально. Программа начала грузиться, я увидел заставку: вроде «Strangers», но другое по дизайну, такое старомодное и как будто сделанное наспех, не слишком-то красиво… Потом что-то сдвинулось – у меня закружилась голова, – и наступила темнота, только перед глазами плыли какие-то пятна, и еще мигало предупреждение: батарея очень быстро разряжалась. Должна была уже включиться какая-нибудь графика, и я гадал, какой она будет. Но ничего не происходило.
Я переключил очки на ночной режим и все равно ничего не увидел. «Наверно, программа не запустилась», – подумал я и вообще снял вижн. Но в глазах по-прежнему было темно. На секунду я решил, что ослеп на время, – говорят, такое бывает, если перебрать мощность, – но потом понял, что все еще хуже.
Да, я оставался в темноте. В темноте и в тишине. Там была ночь. Но я знал, что это уже не наш дом. Как бы вам это описать? Я чувствовал, что вокруг нету стен, и пространство невообразимо расширилось, как если съесть упаковку синхрона,– но я ведь не принимал ничего такого… и еще мне показалось, что воздух стал совершенно иным. Слишком чистым, если такое может быть. Таким густым, влажным, свежим. Как будто им еще никто и никогда не дышал, этим воздухом, и я был первым.
«Диана?» – позвал я, но никто не откликнулся.
Мне стало не по себе.
Мало-помалу мгла рассеялась, а может, просто глаза притерпелись к темноте, – и тогда я смог оглядеться.
Были сумерки, как будто только что зашло солнце, и небо еще слегка светилось. Вокруг стояли деревья, сосны, с такими толстенными корнями: я прошел всего лишь несколько шагов, споткнулся в темноте и едва не расшиб голову о какую-то корягу… Впереди было светлее, деревья там редели, а земля проваливалась куда-то вниз – скорей всего, там был овраг или речка. Все это казалось совершенно диким, сказочным, как в фильмах про ведьм, понимаете? «Вот если бы это были съемки, я бы тогда так не боялся, – думал я. – Да только что-то не видно вокруг ни камер, ни софитов». Со всех сторон шуршали капли – я забыл сказать, шел дождь, такой теплый дождь, – и пахло дурманом, как на болоте, так, что у меня уже начинала побаливать голова.
Надо было идти хоть куда-то, и я решил пойти вперед. Деревья там расступились, там был такой песчаный обрыв, а чуть подальше светлел противоположный берег. Я слышал, как внизу журчит невидимая речка. Перебраться через нее можно было, наверно, только что-то не больно хотелось. «Надо пойти по течению, – подумал я. – Эта дрянная речка куда-нибудь да впадает. А на излучинах обычно живут люди». Вы понимаете, я уже поверил в то, что… да и трудно было не поверить.
Я прошел еще немного вдоль берега и понял, что это – пустая затея. Дальше деревья подступали к самой воде, вдобавок склоны заросли какими-то колючими кустами вроде дикой малины или ежевики или что там еще бывает; заросли были совершенно непролазными. И тут я подумал: как-то странно, что я так легко вышел к речке, будто меня специально туда приглашали.
Оглядевшись, я встревожился еще больше.
На том берегу сквозь туман проступали неясные и неразличимые темные громады – там высились то ли столбы от поваленного забора, то ли обломки рухнувшего дома, то ли наоборот – начатая и заброшенная стройка… «Чем бы это ни было, но это оставили люди, – решил я. – Пожалуй, мы не станем навязываться. Просто понаблюдаем».
