Альберт Байкалов - Крутая глиссада
– Давай подождем, когда рассветет? – заволновался Утюг. – Нас сейчас на всех постах тормозить будут!
– Ну и что? – удивился Скрипач. – Мы что, атомную бомбу везем?
Небо на востоке окрасилось сиреневым свечением, когда миновали Балашиху. Утюг, ничего не подозревая, слепо выполнял команды Скрипача, уверенно ведя машину к своей могиле. Свернули с автострады, проехали через небольшое село. Дорога пошла вдоль реки. Уже совсем рассвело.
– Тормозни у берега, в сон клонит, – потребовал Скрипач. – Ополоснусь.
– Нашел время, – проворчал Утюг, решив, что пришло время убивать Фазыла.
Скрипач по интонации напарника понял – ему не нравится место.
«Интересно, что бы он сказал, узнав, что выбирает его для себя?» – украдкой бросив взгляд на Утюга, подумал Скрипач.
Его охватило возбуждение. В груди как будто стал шевелиться и ерзать маленький, пушистый, с когтистыми лапками зверек. В низу живота возник холодок, а по спине пробежали мурашки. Так всегда бывает перед ответственным моментом – ощущаешь трепет перед тем, как кого-то лишить жизни. Скрипач поймал себя на мысли, что чаще, чем следовало бы, поглядывает на сидевшего за рулем Утюга. Испугавшись, что напарник заметит это и обо всем догадается, посмотрел на чеченца. Чем дальше отъезжали от Москвы, тем заметнее Скрипач волновался. В его положении можно подозревать что угодно. Несмотря на все опасения, Фазыл не очень походил на своих земляков. Он почти не оказал сопротивления, не угрожал и очень быстро сломался.
«Может, здесь кроется подвох? – заволновался Скрипач. – Ладно, сейчас разберемся».
Съехав к самой воде, Утюг заглушил двигатель. Все вышли из машины. Скрипач стал раздеваться.
– Ты чего, действительно купаться вздумал? – удивился Утюг, увидев своего шефа в одних плавках. – Весна все-таки.
– И тебе советую, – серьезно ответил Скрипач и по колено вошел в воду. Холод приятно обжег кожу.
Речка была не широкой, но глубокой. Дно илистым. Вдоль берега росли ивы, чуть дальше березы. Кое-где виднелись группы сосен.
«Даже жалко такую красоту поганить», – подумал про себя Скрипач, наклонился, зачерпнул пригоршню воды и плеснул себе в лицо.
И в тот же момент сзади раздался вскрик, топот и несколько выстрелов. По звуку он понял, что стреляли и Фазыл, и Утюг. Скрипач не ожидал такого развития событий и упал. Ледяная вода попала в рот, нос и легкие, сковала дыхание. В разные стороны полетели брызги. Скользя руками и ногами по дну, морщась, плюясь и кашляя, он развернулся лицом к машине. Утюг корчился на земле. Он еще пытался дотянуться до лежащего рядом пистолета. Однако Скрипачу было достаточно одного взгляда, чтобы сделать вывод – не жилец. Лицо и грудь напарника были в крови. Неестественно вытаращенные глаза и перекошенный рот говорили о том, что он уже плохо соображает и наверняка не понимает, для чего ему нужно выпавшее из рук оружие. В двух шагах от него, опершись одной рукой о машину, а другой держась за левый бок, стоял Фазыл.
«Вот проблема сама собой и разрешилась», – подумал Скрипач и направился к берегу.
– Он первый вытащил ствол, – просипел Фазыл.
– Наверняка понял, зачем мы едем, – развел руками Скрипач, подходя ближе.
Он догадался, что, оказавшись здесь, в глуши, чеченец разволновался и достал оружие, Утюг увидел пистолет и тут же попытался убить Фазыла. Однако Хутуев успел выстрелить первым.
Тем временем, бросая на Скрипача настороженный взгляд, Фазыл положил пистолет на крышу машины, расстегнул пиджак, а затем рубашку. Морщась от боли, осмотрел бок:
– Только кожу содрал.
– Точно? – Скрипач оглядел берег, открыл дверцу и взял лежащую за спинкой заднего сиденья аптечку. Протянул ее Фазылу: – Сможешь сам оказать себе помощь?
– Да, – кивнул Хутуев.
– Пока я его спрячу, обработай рану и сядь сзади. – Скрипач еще раз осмотрелся и сплюнул: – Немного не по сценарию получилось.
Скрипач планировал, что чеченец поможет утопить труп. Теперь придется возиться одному. Пусть даже слегка раненный в бок, Фазыл уже плохой помощник.
Скрипач открыл багажник и заглянул внутрь. Только ящик с инструментом. Взял его и подошел к Утюгу. Тот еще хрипел. Не обращая на агонию внимания, расстегнул на Утюге брючной ремень, продернул его через ручку, закрепил на поясе ящик, при этом изрядно перепачкав в крови руки. Груз маловат. Огляделся. Чуть в стороне был небольшой обрыв, где лежали несколько крупных камней. Скрипач направился к ним. Спустя полчаса труп был утоплен на приличном расстоянии от берега.
Они уже подъезжали к Кольцевой, когда зазвонил сотовый телефон.
– Короче, – с ходу заговорил Карась, едва он представился, – я покрутился во дворе, заскочил на работу к твоей супруге. Вроде все тихо.
– Спасибо, – Скрипач нахмурился. – А почему с вечера не позвонил?
– Закрутился, – ответил Карась. – Извини. Ты сейчас где?
– Как раз домой еду. Пока.
Почему-то звонок Карася не только не обрадовал, но и насторожил Скрипача. Он посмотрел на часы. Половина седьмого. Пятница. Странно. Карась никогда не жаловался на память. И снова Скрипач подумал, что Карась поторопился выложить информацию и отключить телефон. Его будто тяготило общение с ним.
– Ты сказал, что оставишь меня за городом, – неожиданно напомнил о себе Фазыл. – А мы едем обратно.
– Я передумал, – Скрипач посмотрел на Хутуева в зеркало заднего вида. – Есть одна квартирка, поживешь пока там. Я думаю, через пару недель ты понадобишься. А пока никому не звони, сиди тихо и жди.
– Что я должен буду делать? – осторожно поинтересовался чеченец.
– Ну, к примеру, повторить попытку убрать Саламбека.
– Куда теперь от тебя денешься? – чеченец поерзал. – Тем более, пока он жив, мне ничего не остается, как прятаться.
* * *По небу неслись тяжелые, свинцовые облака. Казалось, они пытаются зацепиться своими рваными краями за верхушки деревьев. Иногда из-за облаков выглядывало яркое солнце. Идти, несмотря на побои и связанные впереди руки, было легко. Однако Дрон делал вид, что от удара по голове ему плохо и он чуть ли не теряет сознание. Налетал на деревья, спотыкался. Хотя на самом деле ничего, как назло, не болело.
«Нормальный человек как минимум сотрясение мозга бы получил, – безрадостно думал он. – А тут хоть бы хны. Очухался, и все в порядке. Служба в армии невосприимчивым к травмам сделала».
Между тем бандиты, не отвлекаясь, быстро уводили его на север. Давно прошли рядом с местом высадки. Постепенный спуск и редколесье позволяли двигаться с приличной скоростью. Миновали небольшую речку. Попавшая в обувь вода громко хлюпала. Снова начался подъем. Сделали короткую остановку. Дрон воспользовался передышкой, чтобы слить из ботинок воду. Руки ему не развязали. Он просто лег на спину и упер каблуки в ствол дерева, сразу ощутив на икрах тонкие, горячие струйки. Вновь двинулись в путь. Далекий гул навел на мысль о вертолете. Майор прислушался. «Может, меня уже хватились и ищут?» – мелькнула мысль. Он стал украдкой поглядывать по сторонам. Бандиты шли молча, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами, из которых Дрон понял, что они должны встретиться с остальной частью банды. До этого момента нужно было убежать. В том, что побег удастся, майор не сомневался. Иначе нельзя. Зачем тогда пытаться бежать, если не надеешься на удачу?
Вскоре звук повторился. Дрон наконец понял. Это не вертолет, а машина. Действительно, впереди должна была быть дорога, ведущая в Чечню. Они пролетали над ней. Из Новолакского через Ножай-Юрт можно за час с небольшим доехать до Курчалоя, родового села Вахида и Шамана. Группа нередко работала в тех краях, и они были хорошо знакомы Дрону.
«Почти родные места, – безрадостно подумал Василий и заметил справа от себя, за густым кустарником, овраг. – Пора!»
Развернувшись, майор выпрямил указательные пальцы и ударил ими по глазам идущего сзади бандита в безрукавке. Тот усугубил действие удара, налетев по инерции на пальцы. Василий почувствовал, как ногтями ободрал бедолаге глазные яблоки. Раздался звук, словно кто-то чавкнул. Если бы руки были не связаны, можно было легко завладеть оружием. Бандит выронил автомат, всхлипнул, упал на задницу, схватился за лицо и взвыл. Леденящий душу нечеловеческий крик оказал эффект, сравнимый с шумовой гранатой. Шедший следом молодой чеченец смотрел себе под ноги и поэтому не видел, что послужило столь странному поведению дружка. Юнцу, по-видимому, показалось, что пленник просто обернулся к тому и его взгляд произвел такой эффект. Шагнув парню навстречу, Дрон подтянул колено к животу и наступил на свисающий ремень автомата, который тот держал в опущенной вдоль туловища руке. Оружие вылетело из рук бандита. Двинув боевику лбом в переносицу, Василий тут же опрокинул ударом ноги в челюсть шедшего впереди и развернувшегося на шум здоровяка. Полетев спиной вперед, тот сбил с ног своего дружка. Не теряя времени даром, Дрон бросился к оврагу. Ветви больно хлестали по лицу. Подгоняемый воем ослепленного бандита, он в несколько прыжков, словно спринтер перед финишем, преодолел расстояние, отделявшее его от обрыва, и скользнул в него. Кубарем скатился на каменистое дно, вскочил и кинулся прочь. Вой прекратился. Раздалось несколько запоздалых выстрелов. На одном дыхании Дрон пролетел около ста метров. Стенки оврага расступились, образуя ложбину. Под ногами зачавкала грязь. Майор снова вбежал по склону наверх и оглянулся. Бандитов видно не было. Окрыленный успехом, уже уверенный в том, что ему удалось оторваться, Дрон вновь посмотрел вперед и в этот же момент почувствовал, что зацепился ногой за лежавшее поперек пути небольшое деревце. Пролетев несколько метров, упал, едва успев выставить вперед руки. Отбив локти и колени, встал. Нужно было срочно освободиться от пут. Сильно хромая и тяжело дыша, Василий ухватился зубами за узел, продолжая идти. Однако опухшие губы болели. Он понял, что на ходу не справится с веревкой, и вновь побежал.
