Сергей Зверев - Морской дозор
С ним он заговорил не по-китайски, как пару минут назад с самим собой, но на хорошем русском языке. От всех подчиненных ему хуатяо Чжоу Фан Линь требовал, чтобы они обращались к нему и между собой только по-русски. Он никогда не снисходил до того, чтобы объяснять своим людям причины такого решения, он просто приучил их беспрекословно повиноваться. Люди привыкли быстро…
– Месяц, – неторопливо начал Чжоу Фан Линь, изо всех сил сдерживая готовое прорваться раздражение, – полный месяц мы крутимся в этих проклятых водах. Месяц ведем водолазные работы. Никакого результата. Словно злой водяной демон-квей играет со мной в прятки. Ты представляешь, Чен Шень, сколько денег за этот месяц я уже утопил в водах этого злосчастного варварского озера?
Чен Шень склонился в низком почтительном поклоне, но промолчал – вопрос хозяина был из разряда риторических.
– Жаль, что я не верю в загробную жизнь, – продолжил Чжоу Фан Линь, еще одним могучим глотком приканчивая содержание пивной бутылки. – Иначе приложил бы все усилия, чтобы вызвать с того света дух Ти Сен Цзиня. Уж он-то ответил бы мне, где искать кости его хозяина. А где лежат кости Ти Сен Цзиня, там и… все остальное. Но знаешь, Чен, что бы я сделал, получив ответ духа на свой вопрос? Возьми-ка бутылку рисового пива и откупорь ее для меня. Себе тоже можешь взять одну, сегодня ты славно поработал. Жаль только, что безрезультатно. Так вот, я загнал бы этот дух в самую глубокую, мерзкую преисподнюю. За что? За то, что при жизни Ти Сен оказался дураком и неумехой. У русских, хоть они всего лишь северные варвары, есть очень неглупая поговорка: «Заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет». Вот Ти Сен и расшиб. До смерти. Разве же я тогда велел ему топить вертолет?! А тем более тонуть самому, вместе с верными мне людьми? Он был должен выполнить все ювелирно. Ти Сен очень огорчил меня. Он провалил дело, тем самым проявил неуважение… Я надеюсь, Чен Шень, что, встав на его место, сделавшись моим помощником, ты никогда не огорчишь меня столь сильно!
Чен Шень помедлил с ответом ровно настолько, чтобы показать, как глубоко и вдумчиво он внимает словам хозяина.
– Прошу вас всегда быть уверенным в моем почтительнейшем подчинении, уважаемый Чжоу-кун! Что же до наших поисков, то… Должно быть где-то здесь. Вертолет – не иголка. Машина с кунгом – тоже. Но береговая линия, рельеф дна меняются. Найдем.
«Лишь бы никто не заинтересовался, что именно мы здесь ищем, – добавил он про себя, не желая лишний раз портить настроение Чжоу Фан Линя своими сомнениями, – и не опередил нас».
Звук компрессора изменил тон, и через несколько минут в световом пятне за кормой появился шлем поднимающегося водолаза.
Через несколько минут, освободившись от тяжелого скафандра, он подошел к Чжоу Фан Линю:
– К великому огорчению, Чжоу-кун, мне вновь не удалось ничего обнаружить…
Ничего не ответив, толстый китаец кряхтя поднялся из кресла, брезгливо стряхнув с колен замусоленный лист карты Баргузинского залива. Он мрачно оглядел байкальские просторы, над которыми распахнулось вечернее небо, темнеющий совсем рядом скалистый островок, огоньки генеральских дач за мыском дальней сопки. Нет! Красота окружающего мира, тихая предночная успокоенность природы не находили в душе Чжоу Фан Линя даже самого слабого отклика. Как раз наоборот.
Он давно уже жил в России. Именно здесь, в бурятском Прибайкалье, Чжоу Фан Линь добился очень многого – успеха, денег, устойчивого положения, власти над соотечественниками. Но при всем том он не любил это озеро, эту землю. Хуже того: Чжоу Фан Линь их ненавидел.
Глава 13
Из Горяченска выехали ранним утром, все на том же «уазике» начальника авиабазы. В том же составе и даже в том же, вообще говоря, направлении: путь вновь лежал в сторону Усть-Баргузина, на РЛС, где решили устроить стационарный лагерь. Никифоровские орлы должны были подъехать позже, сопровождая транспортер с «Нерпой». Она ведь хотя называется мини-субмариной, а не такая уж маленькая, со средний микроавтобус размером. На «уазике» не увезешь!
Существовала еще одна причина, по которой «Нерпа» должна была чуть припоздать на свою первую встречу с Байкалом: вчерашним вечером, пока Полундра с друзьями отмечали прибытие, на горяченскую базу позвонили из штаба ЗабВО.
Как в воду глядел Михаил Никифоров! Там, на заоблачных штабных верхах, было принято решение, что курировать проведение испытаний подводного самолета от ЗабВО поручается генерал-майору Геннадию Феоктистовичу Берсентьеву. Без него североморцы, конечно же, не справились бы: куда там двум сирым старлеям да какому-то штатскому инженеришке без отеческого начальственного пригляда, заботы и опеки!
Вот и решил высокий штабной чин не тянуть резину, а включиться в работу с самого начала. Лично сопроводить транспортер с секретной техникой до места временной дислокации. А то вдруг завезут не туда…
Павлов, узнав вчера вечером такую новость, сморщился, как от кислого. Но была у Полундры привычка не расстраиваться от неизбежных неприятностей, а пытаться выжать из них хоть какую-то пользу. Иногда получалось. Получилось и на этот раз.
Связавшись утречком с дежурным по штабу округа, Павлов попросил передать генералу – «куратору», который, как выяснилось, еще на месте службы не появлялся, но должен вот-вот, что очень ценит заботу того об успехе испытаний, но дожидаться его в Горяченске не может: необходимо проверить кое-что на месте, причем еще до прибытия аппарата. Ну, хотя бы где расположить «Нерпу», как организовать ее охрану, что там с топливом и энергоснабжением, где жить самим и размещать морских пехотинцев, а также прочие мелочи, недостойные высокого генеральского внимания. Так что он, командир взвода охраны и представитель завода отправляются в военную часть при РЛС прямо сейчас, там с генералом и встретятся. Но! Генерал очень поможет испытаниям, если срочно организует изготовление хорошего, в натуральную величину, макета… ну, скажем, штабного пункта. И привезет этот макет с собой к месту испытаний, раз уж он транспортер с «Нерпой» сопровождать собрался. Зачем нужен макет? А это – сугубая военная тайна, товарищ дежурный по штабу. Да, так вот и передайте генерал-майору Берсентьеву, когда он на службе появится. Из чего должен быть изготовлен макет? Ну, бетон – это слишком круто, хотя бы из фанеры…
Никифоров и гостеприимный командир авиабазы, слушающие этот разговор, откровенно ухмылялись. Оба они прекрасно понимали немудреную солдатскую хитрость Полундры: возня с макетом хоть ненадолго, да задержит начальство. А это значит, что под ногами оно начнет путаться несколько попозже. Действительно, надо же иметь какое-то время, чтобы на месте решить по-настоящему важные вопросы, не оглядываясь поминутно на расфуфыренного дурака в генеральских погонах. А то начнет распоряжаться, а расхлебывать последствия кому? Правильно, им троим: Сергею Павлову, Тимофею Котельникову, Михаилу Никифорову. Не Берсентьев же за них работу сделает…
Что Берсентьев именно дурак – со всей категоричностью заявил еще вчера начальник базы. Имел он контакты с этим кабинетным военачальником.
В справедливость такой характеристики почему-то верилось.
– Кроме того, – тоном старого опытного учителя заявил Сергей, обращаясь к свидетелям телефонного разговора, – пусть-ка не я, а он первый выполнит мое распоряжение. Это неважно, что оно под просьбу закамуфлировано. Таких деятелей нужно ставить на место сразу, иначе он жизни нам не даст. Первое правило при обращении с тупым начальником.
– Нет, ну лихо ты про военную тайну загнул, – утирая слезы смеха, заметил Михаил. – А правда, на кой дьявол тебе этот макет?
– Это, – в том же шутливо-менторском тоне продолжал Павлов, – второе правило. Тупого генерала надо сразу же чем-то оглоушить, показать не – что эффектное, красивое, причем такое, что дойдет даже до одной его извилины, которая от ношения фуражки. В реальной ценности «Нерпы», в ее уникальных возможностях он все едино ни аза не поймет. Таких, как контр-адмирал Сорокин, по пальцам перечесть, а уж этому сухопутному штабисту что «Нерпа», что крокодил нильский, что жаба болотная – никакой разницы. Так… Плавает чего-то там под водой. А вот если я, считай что у него на глазах, разнесу этот жалкий макет мини-ракетой, получится доходчиво. Трах-бабах, взрыв, огонь, куски фанеры в разные стороны летят… Тут-то его, лампасного, проймет, тут-то он нас сразу зауважает!
В глазах начальника авиабазы зажегся огонек любопытства: очень ему интересно было узнать еще что-нибудь о возможностях, как ни говори, а самолета. Мало ли что подводного! Уж он-то самолетов на своем веку перевидал… Но сдержался, не стал вопросов задавать, – техника-то и впрямь секретная!
Но теперь, когда в прыгающем по кочкам проселка «уазике» их осталось трое, тема всплыла опять, причем разговор о «Нерпе» и ее возможностях начал Полундра.
