Андрей Воронин - Умереть — непозволительная роскошь
— Это последнее, что осталось.
Старик снял запотевшие очки и недовольно уставился на библиотекаршу, которая сразу же съежилась под колючим и пронзительным взглядом странного любителя старых подшивок.
— Что это?
Девушка вздохнула.
— Это — подшивка самых ранних спецвыпусков еженедельника «Новый век», — пояснила молоденькая практикантка. — Возможно, здесь вы найдете интересующий вас материал.
— Спасибо!
Казимир Владиславович взял тонкую, отдающую плесенью бумажную стопку и с обреченностью начал перелистывать пожелтевшие страницы.
— Что-нибудь еще? — поинтересовалась миловидная девушка.
Шлема отрицательно мотнул головой, не поднимая покрасневших глаз.
— Нет, нет…
Страницы подшивки медленно переворачивались, мелькали фотографии, и перед глазами рябило от статей. Сухой перевернул очередную страницу и вдруг встряхнул свинцовой головой: ему показалось, что он заметил нечто похожее на два "Е". Одним рывком отставник вернул на прежнее место газетный лист и впился в фотографию топ-моделей, запечатленных на подиуме.
Дыхание старика остановилось, но через несколько секунд его сердце учащенно забилось в рваном ритме.
Шлема смотрел на имя и фамилию, напечатанные под фотографией, и боялся пошелохнуться, чтобы не спугнуть увиденное.
— Е-ка-терина Ер-шова, — медленно прочитал он.
Старик не верил в удачу и несколько раз тряхнул толовой, потом еще раз снял очки и протер их и только тогда еще раз осмелился взглянуть на инициалы фотографа.
— Есть! — обрадовано выпалил Казимир Владиславович. — Ах ты гадкая бабенка! Ну, теперь-то я с тобой поквитаюсь!
Осмотревшись боковым зрением по сторонам, он незаметно вырезал из газеты фотографию с фамилией автора.
Затем он встал из-за стола и с расстроенным видом подошел с подшивками к библиотекарю.
— Ну что, нашли? — поинтересовалась миловидная девушка.
Шлема тяжело вздохнул.
— К сожалению, нет!
— Очень жаль, уважаемый! — развела руками библиотекарша. — Могу ли я вам еще чем-нибудь помочь?
— Вряд ли…
Девушка попалась весьма ответственная.
— Может, статья напечатана в другой газете или журнале, — предположила она.
— Возможно.
— Тогда я поищу, если хотите… — предложила она.
Шлемофон поспешно замахал руками.
— Нет, нет!
Девушка понимающе закивала чернявой головкой.
— Устали…
— Да, милая, — согласился Сухой, — возраст, понимаете ли, дает о себе знат…
— Что ж, заходите в следующий раз.
— Непременно, — пообещал чекист. — Весьма благодарен вам за внимание!
Девушка смутилась.
— Ну что вы…
— До свидания!
— Всего хорошего!
Полковник Сухой, бывший кэгэбист, а ныне профессиональный киллер, галантно откланявшись, спешно засеменил к выходу своей неуклюжей походкой. Молоденькая библиотекарша с жалостью и состраданием посмотрела вслед пожилому человеку.
* * *Таньга первым заметил шефа, резво ковыляющего по улице, и толкнул в бок напарника.
— Смотри, Макар!
Лигачев приоткрыл осоловевшие глаза и сильно изумился: он еще никогда не видел Шлемофона, передвигающегося в таком быстром темпе.
— Так это же Сухой!
— Он самый, — весело усмехнулся азиат. — Интересно, кто его так завел?
— Может, задницей на гвоздь приземлился, — в тон приятелю предположил Макар, — или у кого-нибудь пропеллер с реактивным двигателем одолжил?
Бугаи рассмеялись. Однако, когда старик с шумом ввалился в салон автомобиля, внутри воцарилась тишина и спокойствие.
— Ну, что? — не выдержал Макар Лигачев. — Узнал что-нибудь или вхолостую слетал?
Шлема расплылся в ухмылке.
— Есть!
— Что? — не понял Макар. — На жопе шерсть?!
Узбек, не выдержав местного юмора, разразился оглушительным роготом.
— Молчать! — вдруг гаркнул старик. — Су-ки!
Опять нализались!
В салоне снова воцарилась тишина, только изредка нарушающаяся виноватым сопением и тяжелыми вздохами весельчаков приятелей.
— Вам что приказано?!
— Да самую малость, Владиславович" — оправдывался Макар.
Старик скривился.
— Да от тебя за версту самогоном несет, пас-куда пьяная!
Лигачев махнул рукой.
— Чем от меня несет, — зло и угрожающе сказал он, — тебя. Шлема, не должно колыхать! Мое дело «мочиты», и я с этим справляюсь. И неважно, кого отправить в преисполню: Васю, Масю или.., тебя!
Старик встретился взглядом с Макаром и счел за лучшее не злить этого костолома. Он решил припомнить эти угрозы при случае.
— Я еще маленько подожду, — произнес Шлемофон, — а вот одна баба ждать не должна. Посмотрим на что ты, браток, сегодня годен!
— Не волнуйся!
— А мне нечего волноваться, — усмехнулся Сухой, — пусть Барышников волнуется. Кстати, пора его обрадовать хорошим известием!
Старик достал из кармана сотовый и набрал знакомый номер телефона…
* * *Сан Саныч Барышников с самого утра обзванивал своих старых знакомых, чтобы хоть как-то выйти на следователя Викентия Прошкина, который в ментовских кругах считался человеком неподкупным и порядочным. Мало того, многие считали его придурковатым фанатом, не очень умным, но упрямым и дотошным.
Единственное, что смог сделать майор, так это связаться со старшим лейтенантом Остапчуком, одним из людей, работавших в следственном отделе капитана Прошкина.
Сан Саныч пил холодный кофе у себя на квартире, когда зазвонил сотовый телефон. Достав аппарат из внутреннего кармана пиджака, майор протер блестящую от пота лысину и приложил коробку к уху.
— Барышников! — сухо, по-военному отчеканил Сан Саныч.
Из телефона послышался голос Сухого.
— Саныч?
— Он самый.
— Привет! — радостно и возбужденно поздоровался Шлема.
Барышников чуть не поперхнулся остатками холодного кофе. Он не любил, когда обменивались ничего не значащими фразами.
— Привет, привет и утром тридцать три привета, — грубо произнес толстяк. — Ты что, Шлемофон, бесплатные уши здесь нашел?
— При чем тут это? — заворчал обиженный старик.
Барышников был не в духе.
— Да мы с тобой, старый мудак, уже здоровались! — вспылил майор. — Ты по делу говори, а приветы своей теще посылай на праздники!
— Так я по делу и звоню, — проворчал Казимир Владиславович.
Барышников, почувствовав, что запахло жареным, понизил тон и настроился на серьезный лад.
— Ладно, Владиславович, — смущенно объяснил Барышников, — не сердись на меня! Сам понимаешь, в каком цейтноте мы находимся…
Однако старик был сильно обижен и не сразу пошел на мировую, понимая, что сейчас очень многое зависит именно от него, полковника запаса Сухого Казимира Владиславовича, а потому решил немного по" дразнить своего начальника.
— Понимаю, Барышников, — усмехнулся старик, — когда вынимаю!
Услышав мерзкую поговорку, Сан Саныч чуть не зашелся от возмущения и уже хотел было наорать на старика, но его остановил дружный рогот Макара и Таньги, доносившийся по связи. Майор сдержался, понимая, что он ноль без этой грозной троицы.
— Ну, ты даешь, Владиславович, — рассмеялся майор, — видно хорошо живешь, коли еще в таком возрасте твой агрегат на ходу. Я вот этим похвастаться шибко не могу… А ты, как я посмотрю, старик не промах!
— А ты что думал, Саныч, — самодовольно хмыкнул пенсионер, польщенный похвалой, — лучше сорок раз по разу, чем ни разу сорок раз!
Новый взрыв смеха донесся до ушей Сан Саныча, который снова подыграл старику.
— Силен, дружище!
— А как же! — гордо хмыкнул старый чекист. — Закалка старая, советская, не то, что теперь!
— С тобой не соскучишься, — весело сказал майор и тут же перешел к делу:
— Все это хорошо, но ближе к делу. Что там слышно у вас?
Грубая лесть немного смягчила полковника Сухого.
Он крякнул и с достоинством стал выкладывать последние новости.
— Кое-что есть!
Барышников весь напрягся, чувствуя, что старик не зря столько времени копошился в библиотечных залах.
— Ну, не томи, старая лиса! — нетерпеливо воскликнул Сан Саныч. — Ты же знаешь, Владиславович, что я сижу как на иголках.
— Ладно, слушай, — смилостивился Сухой. — Наш фотограф — баба!
— Так, так…
— А два "Е" расшифровываются очень просто, — продолжал старый чекист.
Майор сгорал от нетерпения.
— И как?
— Екатерина Ершова.
— Как?!
— Ер-шо-ва, — по слогам вынес смертный приговор Сухой.
Сердце Барышникова, минуту назад почти застывшее, сейчас бешено заколотилось.
— Ты ничего не путаешь?
Старик недовольно хмыкнул.
— Обижаешь.
— Не обижаю, а спрашиваю, — строго сказал Барышников. — Осечки не будет, как в прошлый раз?
— При чем здесь это? — возмутился старик.
Ты же сам знаешь, там был экспромт!
