Александр Тамоников - Консервация ненависти
– Отдай парню. А я тебе свой на базе дам.
– Да ладно, обойдусь. – Прапорщик достал из полевой сумки коробку, передал Кольке: – Держи, пацан.
Николай открыл коробку и воскликнул:
– Ого! Вещь! Вот пацаны завидовать будут.
– Доволен? – спросил Губарь.
– А то! Красивый, большой, настоящий. Спасибо.
– Это тебе спасибо, Коля. Беги к мамке.
– Ага!
Мальчишка убежал. Капитан Тугов помог Бакарову дойти до командирской машины, и колонна из трех «УАЗов», поднимая пыль, пошла к станице.
Павла определили на первое время в санитарный блок.
В 9 утра к нему вместе с Губарем зашел Термилов.
– Ну, здравствуй, герой! – пожал он руку Павлу.
– Да какой я герой, дал поймать себя, как зайца.
– Кстати, расскажи-ка нам, каким образом боевики взяли вас с прапорщиком Штебой?
Бакаров доложил, как все было. Точнее, то, что произошло у фермы, с его точки зрения.
– Значит, говоришь, Штеба был ранен?
– Так точно, пули перебили ноги, и он не мог двигаться, только прикрывать мое передвижение. Я же, подойдя к холму и зная, что там находится боевик, решил уничтожить его гранатой. Но не успел. Меня накрыла сеть, потом удар по затылку и провал в памяти, очнулся в сарае связанным.
– Ты находился в сарае, а где держали Штебу?
– Где-то рядом, ему требовалась помощь. Ведь нас хотели обменять на какого-то полевого командира.
– Это тебе кто сказал?
– Главарь банды. Он представился как Мадьяр.
– Как тебе, связанному, удалось бежать, при этом ликвидировав часового и завладев оружием?
Бакаров рассказал о Наде и о том, как она помогла ему.
– Почему женщина решила тебе помочь?
– Не знаю.
– Откуда ты узнал о смерти Штебы?
– Мне кажется, наш разговор превратился в допрос, товарищ генерал-майор, – внимательно посмотрел Бакаров на генерала.
– Извини, старший лейтенант, но я просто обязан выяснить все подробности твоего побега.
– Потом меня будут допрашивать особисты?
– Ничего не поделаешь, по таким случаям расследование неизбежно, но продолжим. Ты не ответил на вопрос. Нет, если, конечно, тебе сейчас тяжело говорить, тогда прекратим…
– Беседу, – усмехнувшись, подхватил Бакаров. – У меня ощущение, словно я в чем-то виноват.
– Ну, по большому счету ты виноват. Виноват в том, что не просчитал ситуацию и дал противнику взять себя живым, прекрасно зная, что должен делать в таких случаях офицер отряда.
– Я подорвал бы себя, но сеть не дала вытащить гранату.
– Ладно. Так откуда ты узнал о смерти Штебы?
– Та же Нада сказала.
– Интересно получается. Женщина, числящая в отряде, приносившая тебе еду под присмотром боевика, вдруг ни с того ни с сего передает тебе нож и фактически инструктирует, как следует бежать. Что же, охранник в это время заложил ватой уши?
– Охранника в это время кто-то отозвал во двор, этим и воспользовалась женщина.
– Но почему она решила помочь тебе?
– Я тоже спрашивал ее об этом. Она ответила, что не хочет, чтобы меня убили, возможно, когда-нибудь я помогу ей уйти из банды.
– Странно все это.
– Вы мне не верите?
– Я-то, старший лейтенант, верю, поверят ли особисты? Сейчас в Боксаре находятся две штурмовые группы под командованием майора Березина. Буквально перед тем как идти сюда, мы с подполковником Губарем получили доклад Березина. Естественно, «духов» в ауле не обнаружено, но следы их пребывания там есть. А вот ни тела убитого тобой часового, ни прапорщика Штебы бойцы групп не нашли. Правда, заметили след, указывающий на то, что один труп все же грузили в машину. Но второго такого следа нет.
– Что я должен ответить?
– Ты завалил часового ножом?
– Да.
– У сарая!
– Так точно.
– А где находился Штеба, не знаешь?
– Нет!
– И женщина, что помогла тебе, не сказала об этом?
– Нет!
– Да, Бакаров, странно все это. О чем вы говорили с Мадьяром?
Павел рассказал, что помнил, закончив:
– За точность разговора не ручаюсь, слишком неожиданным был его визит в сарай.
– С чего это так разоткровенничался с тобой главарь банды?
– Может, у него характер общительный, откуда мне знать?
– Этот Мадьяр, да будет тебе известно, Бакаров, венгерский наемник Габор Молнар, террорист со стажем. Отличается крайней жестокостью и в то же время высочайшим профессионализмом. На нем несколько громких террористических актов. И он никак не был связан с тем полевым командиром, на которого хотел обменять тебя и Штебу. Кроме того, Мадьяр не допускает, по крайней мере не допускал ранее, даже малейших просчетов, а тут в его лагере происходит побег пленного офицера! Впрочем, совершенно непонятно, для чего ему, профессионалу террористу, потребовались вы как пленные или заложники.
– Ну, здесь, Геннадий Алексеевич, объяснения найти можно, – вступил в разговор Губарь.
– Например? – повернулся к нему генерал.
– Например, кто-то просто заказал Мадьяру освобождение Цаева и заказал через непосредственного босса Молнара. Тогда его действия приобретают логическое обоснование.
– Ну, если только так. Но… почему Мадьяр-профессионал не приказал, чтобы на базе не осталось следов его там пребывания? И тем более следов загрузки трупа в машину. И за каким чертом ему было вывозить с базы трупы? Ведь нам, со слов Бакарова, стало бы известно и о ликвидации боевика, и о расстреле раненого Штебы.
– На этот вопрос у меня ответа нет.
– Вот и у меня нет. Может, он есть у тебя, Бакаров?
– Я не знаю, зачем Мадьяр вывез трупы, – пожал плечами Павел. – Но то, что это было нужно ему, очевидно.
– Вот и ломай теперь голову с этими трупами. Ведь тело убитого Штебы ты не видел?
– Нет, не видел.
– А нет трупа, значит, нет и расстрела.
– Возможно, Мадьяр как раз и хотел, чтобы мы все пытались найти логику там, где ее не существует.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что Мадьяр решил поиграть с нами. И заставить сомневаться, убит Штеба или нет.
– Тоже мне, игрок, мать его! Но ты-то сам как думаешь, убил он прапорщика?
– Думаю, что убил, – ответил Бакаров. – Если Семен был ранен, а он был ранен у фермы, это я сам видел, кровь на брюках видел, то с ухудшением состояния такой заложник уже не представлял ценности для Мадьяра. Тем более что у него оставался я.
– Что ж, логично! – согласился Губарь.
– Логично-то логично, только что писать в отчете?
– Это уж решать вам.
– Вот именно, что мне. В дерьмо влезли вы, а отвечать мне. Ну, ладно, отвечу, вот только ты, Бакаров, должен в мельчайших подробностях изложить в своем отчете, что происходило с тобой на базе. И не забудь указать, что ты уверен в гибели прапорщика Штебы. А еще лучше, если напишешь, что накануне бегства слышал выстрелы где-то рядом, а потом разговор боевиков о том, скажем, что одного неверного пустили в расход, дойдет очередь и до второго. Что-нибудь в этом духе.
– Но это будет неправдой, товарищ генерал!
– Неправдой? А где искать правду, старший лейтенант? Если знаешь, скажи! Не знаешь. А может, ты хочешь, чтобы тебя замордовала военная прокуратура? Ведь твой побег можно расценить по-разному.
– Да как вы смеете! – возмутился боевой офицер.
– Смею, старший лейтенант. Смею! Короче, отчет, подчеркиваю, нужный отчет чтобы был у меня на столе сегодня же. Иначе я лично поставлю под сомнение правдивость твоих показаний. Не дожидаясь особистов. Понятно тебе, правдолюбец? Все! Тебе, подполковник, – повернулся Термилов к Губарю, – проконтролировать составление отчета. – Хлопнув дверью, генерал вышел из отсека-палаты.
– Вот так вот, Паша! – присел на стул Губарь.
– А что так? Я не буду писать того, чего не было.
– Дело твое, конечно, я ни на чем настаивать не буду, но тогда, чтобы прикрыть собственную задницу, Термилов пойдет на любую подлость.
– Ну, и хрен с ним.
– Тебя действительно следователи замордуют.
– Прорвемся!
– Конечно, вопрос – куда? Даже если ты отмотаешься от следователей, то Термилов не простит тебе твоего упрямства. Найдет способ, как избавиться.
– Значит, пойду на «гражданку». Не пропаду.
– Не глупи, Паша. Ты вот что, полежи тут, обдумай все хорошенько, после обеда зайду. Тогда и объявишь свое окончательное решение и, исходя из него, составишь отчет. Договорились?
– Я уже принял решение.
– И все же подумай. На кону твоя судьба. А если Мадьяр в отместку сбросит в штаб «дезу» о твоей вербовке? Тогда тебе, Паша, не отвертеться.
– Твою мать! И стоило бежать? Лучше бы этот Мадьяр меня на базе кончил.
– Не говори глупостей.
– Но ведь так получается?
– Все зависит от тебя.
– Да ни хрена от меня не зависит. Все зависит от интересов генерала.
– Вот и говорю, подумай. Давай. Я пошел встречать группы!
Подполковник Губарь вышел из отсека, оставив старшего лейтенанта Бакарова наедине с его тяжелыми мыслями.
Вновь зашел он к Бакарову в 15.20. Спросил:
