Михаил Серегин - Бесы в погонах
– Хватит орать! – осадил начальника Макарыч. – Хватит! А насчет того, кто кого судить будет, так это мы еще посмотрим. Вот как только проверю груз до конца, так сразу все и станет ясно. А пока остынь! Не позорься перед бойцами.
Чин кинул озлобленный взгляд на молчаливо стоящий ОМОН и как-то затух. На фоне стопудового спокойствия Андрея Макаровича весь его петушиный пыл и впрямь выглядел по-мальчишески.
– Ладно, ладно! – уже не так грозно рыкнул он и запрыгнул в свою черную красивую машину.
– Кру-гом! – скомандовал Васильев. – Десять шагов вперед ша-гом марш!
Омоновцы повернулись и отошли.
– По местам! – в свою очередь, скомандовал Макарыч, и рубоповцы рассыпались по территории, восстанавливая разрушенное дракой живое оцепление автостоянки.
* * *Омоновцы не мешали, но и не уходили. Они просто стояли в двух десятках шагов от крайнего «КамАЗа» и, время от времени отпуская ядовитые замечания, смотрели, как рубоповцы скидывают из огромной машины мешок за мешком.
– Эй, длинный! Не надорвись!
– Если уж тебя возить мордой об асфальт не надорвался, с этим справлюсь! – весело откликался принявший очередной мешок муки вниз «длинный».
Но постепенно все реплики в оба адреса были произнесены, и атмосфера пришла в равновесие. Отец Василий сходил в храм, переговорил с главбухом, побеседовал с диаконом, отслужил вечернюю службу, поспешил на Студенку, но даже тогда работа еще не была закончена. Как раз выгружали шестой по счету «КамАЗ».
Обсыпанный мукой Макарыч был здесь же, на боевом посту, и как раз разговаривал с крутенько одетыми и, естественно, прикатившими на «Мерседесах» молодыми людьми. Это, скорее всего, были формальные хозяева груза. Они горячо убеждали в чем-то главу местных рубоповцев, но Пасюк был верен себе до конца и не уступал.
И лишь после того, как отец Василий сходил домой, поужинал, поговорил с женой, с маленьким Мишанькой и даже пообщался с кобылой Стрелкой, уже в полной темноте работа подошла к концу.
Хозяева муки и «Мерседесов» стояли в стороне, унылые и подавленные, а перепачканные мукой с ног до головы рубоповцы сидели прямо на мешках, прислонясь спинами к огромным камазовским колесам, и курили.
Отец Василий подобрался поближе.
– Ну что, Андрей Макарович, мы же вам говорили, только зря время у нас отнимете, – подошел к главе РУБОПа один из «крутых». – Назад грузить когда будете? А то нам утром уже в Астрахани надо быть…
Отец Василий похолодел. Это был конец всему. И Санькиной карьере, и доверию Андрея Макаровича к нему, ни в чем не повинному православному священнику. Полный конец.
Он вдруг вспомнил Романа. Как он тогда сказал? «Я таких вещей не прощаю»… Вот и поквитался… Со всеми сразу.
Отец Василий нервно сглотнул и, не разбирая дороги, побрел прочь.
* * *А на следующее утро в храме появился отец Кирилл, ревизор из патриархии.
– Жалоба на вас поступила, отец Василий, – сразу приступил отец Кирилл к делу.
– По поводу склонения к монастырю? – сразу просек, в чем дело, отец Василий.
– Не только, – вздохнул ревизор. – Тут и вмешательство в частную жизнь, и активное участие в деятельности правоохранительных органов…
– Это был мой гражданский долг, – покачал головой священник.
– Не мне вам объяснять, что долг перед церковью Христовой превыше любого иного, – повысил голос отец Кирилл. – Нравится вам работать с милицией – пожалуйста! Но только не за счет православной церкви. И не ценой потери ее авторитета!
Отец Василий только молча кивнул. Отец Кирилл был абсолютно прав: случись всей этой истории попасть на язычки местных сплетников, да еще в подаче Романа Григорьевича, и потери авторитета церкви не миновать.
– Знаете, отец Василий, – видя его отчаяние, уже мягче продолжил отец Кирилл. – Прежде чем выехать в Усть-Кудеяр, я внимательно просмотрел ваше личное дело, и оно меня впечатлило.
Отец Василий потупил взор. То, что он пришел в семинарию прямо из ментовки, сейчас работало против него.
– И отзывы замечательные, – вопреки ожидаемому, улыбнулся отец Кирилл. – И приход вы, можно сказать, с нуля подняли, и пожертвования, прямо скажем, значительные…
«К чему это он?» – встревожился отец Василий.
– Да и с властью православная церковь всегда была готова вести хороший, конструктивный диалог, – продолжил ревизор. – И вот что я вам хочу сказать… Может быть, вам пойти на повышение?
Отец Василий оторопел. Финал был странный.
– Вы же знаете, как много можно сделать среди осужденных законом?
– Знаю, – похолодел от жуткого предчувствия священник.
– У нас в Коми-Пермяцком округе новую единицу подумывают ввести; а не махнуть ли вам на новое место? К новому делу! Перспективы, я вам скажу, сказочные! А какая охота! А рыбалка!
«Японский городовой! – мысленно охнул священник. – Господи, неужели такова воля твоя?!» От поступающих из патриархии предложений отказываться было не принято.
– Я со смирением приму патриаршью волю, – попытался он сглотнуть застрявший в горле комок… и не сумел.
– Рад, что вы проявляете такое благоразумие, – улыбнулся отец Кирилл. – Я обязательно сообщу об этом патриарху.
«Й-о-пэ-рэ-сэ-тэ! – чуть не заплакал отец Василий. – А как же Олюшка с Мишанькой?! А как же дом? Хозяйство? Стрелка?»
– Тем более, что и МВД вашу кандидатуру наверняка примет с распростертыми объятиями, – продолжал разливаться соловьем ревизор. – У вас же одни награды! Да и здесь милиция, похоже, относится к своему бывшему работнику с должным уважением…
Во дворе раздался странный скрежет.
«Господи, приму все, на что ни направишь раба своего! – речитативом бормотал про себя отец Василий. – Прости меня за все мои грехи перед тобой! Прости, господи!»
Дверь бухгалтерии с грохотом отлетела в сторону и ударилась в старый шкаф с желтыми от времени бланками финансовых документов. А на пороге стоял… Андрей Макарович Пасюк собственной персоной.
– Собирайтесь, ваше преосвященство, – криво усмехнулся глава РУБОПа. – Настала и ваша очередь ответ перед законом держать. Чтобы все знали, как вы заодно с местной мафией правоохранительные органы в заблуждение вводите.
– А ордер у вас есть? – устало потер лицо ладонью отец Василий.
– Конечно! – счастливо рассмеялся Андрей Макарович. – По такому случаю выдали!
– Извините, – решительно вмешался отец Кирилл. – Вы о чем таком говорите? Какой ордер? И при чем здесь мафия?
– При том самом! – зло отреагировал Макарыч. – Срослась, понимаешь ли, усть-кудеярская церковная верхушка с самой что ни на есть мафией!
– Вы, наверное, ошиблись! – не поверил отец Кирилл. – Отец Василий всегда был известен как замечательный милиционер, да и на духовном поприще никогда связи с правоохранительными органами не терял! Произошла чудовищная, трагическая оши…
– Не бухти! – оборвал его на полуслове Макарыч. – Я не знаю, кем он был раньше, но теперь это законченный мафиози, почти что браток, и место ему одно: собственным задом нары полировать.
Отец Кирилл на секунду задумался и вдруг что-то для себя решил.
– Значит, так, – не терпящим возражений тоном произнес он. – Я полномочный представитель патриархии Русской православной церкви, и я с полным на то основанием заявляю: никуда отец Василий с вами не пойдет! – Он сделал паузу. – До момента согласования ареста непосредственно с патриархом.
– Не высоко ли ты… вы подпрыгнули, ваше преосвященство, – уже по инерции и как-то менее уверенно произнес Макарыч.
– Хочешь узнать? – жестко посмотрел ему в глаза отец Кирилл. – Давай попробуй. А я завтра посмотрю, куда тебя Скобцов засунет, чтобы от министра МВД спрятать.
Андрей Макарович поперхнулся, закашлялся и как-то съежился.
– Ладно… – еще менее уверенно хмыкнул он. – Я и подождать могу… Если не слишком долго…
– Сутки! – как отрезал отец Кирилл и, выдавив рубоповца за дверь, закрыл ее решительно и нетерпеливо.
Отец Василий ждал.
– Вы меня извините, – жестко произнес ревизор. – Но похоже, что я со своим предложением о повышении несколько поторопился.
«Слава тебе, господи! – чуть не прослезился отец Василий. – Пощадил! Воистину беспредельна любовь твоя к рабам своим!»
– Вам, отец Василий, – завершил отец Кирилл, – не мешало бы грехи свои перед всевышним исповедать. Нынче же, после вечернего служения.
Отец Василий смиренно кивнул.
* * *Но вечером все повернулось иначе.
Сначала арестовали Саньку. Прямо во дворе храма. И брали его отнюдь не рубоповцы, а самые обыкновенные менты. Отец Василий выскочил из бухгалтерии, попытался выяснить, что происходит, но ему сунули в нос документы, и он отступил.
– Простите меня, батюшка, – все оборачивался назад Санька. – Я не думал, что все так выйдет!
– Я тебя не виню, Саша, – шел за ним до самых ворот отец Василий. – И я буду за тебя молиться. Только не гневись! На все воля божья! Ты запомнил?! Не гневись! Прими со смирением все, что он ниспошлет!
