Кирилл Казанцев - Между ударами сердца
– Хорошо, – наконец-то Грищенко притронулся к деньгам, неторопливо сложил их в портфель, а затем раскрыл на коленях папку. – Здесь новые варианты. Двадцать две квартиры. Хороших, центровых, восемь. Советую начать с этой.
Аслан и Гамзат чуть не стукнулись лбами, когда заглядывали в бумаги.
– Квартирка стоящая. Три большие комнаты. Два балкона. Находится в том же квартале, где и городская администрация, – согласился Гамзат. – Но только в ней двое зарегистрированы. Пенсионер еще не старый – бывший учитель Прохоров Иван Иванович да его дочка преподаватель английского Мария Ивановна. Это же не алкаши какие-нибудь. К ним с бутылкой паленой водки, чтоб назавтра от нее окочурились, не подкатишься.
– Но квартира хорошая? Много стоит?
– Хорошая, – должен был признать Алсан.
– Вот и старайтесь. Деньги все могут. Да и я вам помогу, если потребуется. Идейку подкину. Вот, например, – Грищенко достал из портфеля пухлую папку, открыл.
– Что это? – одновременно проговорили Гамзат и Аслан.
– В соседнем районе мудак-маньяк объявился. Баб насилует, душит. Внимательно посмотрите, – Грищенко показал своим собеседникам несколько страшных фотографий жертв и мест преступлений.
Гамзат скривился и отвернулся, испытывая брезгливость. Аслан смотрел более пристально.
– Почерк понятен? – привычно-назидательным тоном спросил мент.
– Не-а, начальник.
– Зачем ты нам это впариваешь? – недовольно произнес Гамзат.
– А то, что мне доморощенных маньяков не надо. И «висяков» и крику из Москвы тоже. Сделать надо точно, как здесь описано. А мы уже отпишемся – мол, заехал, гаденыш, и у нас наследил. То, что там соседи его не могут вычислить – это не наше дело. Понятно?
– Не совсем, – буркнул Гамзат.
– То есть… – стало доходить до Аслана.
– Да. Еще раз показываю, как надо сделать. Вы запоминайте, потому что документов я вам не дам. Напрягайте мозги.
Грищенко еще раз пролистал фотографии, пальцем указал на характерные следы на телах жертв.
– Только работайте так, чтобы вашего материала не осталось. Правда, такого не бывает, ну, чтобы немного осталось. Хотя мы, чуть что, подотрем…
Аслан почувствовал фальшь в последней фразе мента. Он понял: если останутся следы их человека, то это будет крючок, на который их можно подцепить.
– Сделаем как надо, – хмыкнул он.
– Вы ж согласились, что квартира хорошая. – Грищенко захлопнул папку, положил ее в портфель, открыл дверцу внедорожника, глянул на небо, где уже собирались белые облака. – Парит что-то сегодня с утра.
Он выбрался из внедорожника, сжимая портфель под мышкой.
– Дождь, наверное, собирается, – сказал мент и неспешно отправился к своему автомобилю.
Кавказцы смотрели на отъезжающий «Лексус».
– Давай, сейчас в офис поедем, там и подумаем, что нам предпринять. Мансурчик-то все, что мы ему ни скажем, сделает. Он и сестру родную зарежет из-за бабок. Но только надо знать, что именно ему говорить.
14
Накрапывал дождь. В сгущающихся сумерках ярко горели окна общежитий и учебных корпусов педагогического университета. Еще три года тому назад высшее учебное заведение, готовившее учителей для школ области, располагалось в комплексе старинных зданий в самом центре города, где оно и было основано как учительский институт в начале прошлого века. Сто лет оно никому не мешало. А вот три года тому назад с подачи городской администрации началась в местной прессе странная компания. Мол, и аудитории перегружены, и общежития находятся в аварийном состоянии, и университетский стадион не соответствует современным нормативам, бассейна так вообще нет. Короче говоря, пришло время построить новый университет за городом, где студентам станет вольготно, и жить они будут в блоках современных общежитий, и ходить-то на занятия им придется всего от крыльца до крыльца.
Надо ли говорить, что новые здания за городом строились за бюджетные средства, а старые в самом центре были переданы нужным инвесторам «в интересах города». На чем местная власть сильно нагрела руки. Мест в новых общежитиях все равно не хватало, занятия шли в две смены. Но преподавателям и городским студентам приходилось добираться до университета на перекладных, тратя по полтора часа на дорогу в одну сторону. В общем, вроде бы хотели сделать лучше, а получилось как всегда.
Старший преподаватель английского языка Прохорова Мария Ивановна вышла из главного корпуса одна – без студентов, через час после последней лекции. Последний автобус, идущий из студенческого городка в город, уже ушел, и теперь ей предстояло идти через лесопарк к окраине города. Не то чтобы она не спешила домой, просто сегодня в обед ей позвонил какой-то мужчина, говоривший с кавказским акцентом, сказал, что хочет нанять репетитора для оболтуса-сына, которому в следующем году поступать в университет. Говорил, что он вдовец, и сын для него – это всё. Поэтому он ищет лучшую в городе преподавательницу английского и не поскупится. Обещал заехать вечером в университет и потом подкинуть ее до центра на машине. Ну а потом за четверть часа до встречи позвонил, извинился и сказал, что сможет подъехать только завтра.
Всякое в жизни бывает, проблемы у всех случаются. А если подрабатываешь репетиторством, то стараешься не пропускать ни одного перспективного предложения. Мария Ивановна – спокойная, рассудительная женщина тридцати пяти лет щелкнула кнопкой зонтика, прикрылась им от дождя и зашагала по тропинке, тускло освещенной редкими фонарями. Большой проблемы в опоздании она не видела, своей семьи у нее не было, жила вместе с отцом. Мария была единственным и поздним ребенком, мать умерла при родах. А потому с самого младенчества любящий отец чрезмерно опекал ее. Даже женихов в молодости распугал. Ну, а теперь женщине с образованием уже и поздно было искать серьезного мужика. Вот, разве что на квартиру мог кто-нибудь позариться. Но во-первых, такую партию не назовешь достойной, а во-вторых, отец никогда не потерпел бы кого-нибудь рядом с дочкой, а про размен хорошей квартиры в центре не могло идти и речи. Иван Иванович, будучи в прошлом учителем истории, неизменно называл квартиру майоратом, который за неимением у него сыновей должен перейти в руки дочери.
Мария Ивановна услышала, как зуммерит ее мобильник, на ходу поднесла трубку к уху:
– Доченька, ну где ты так поздно? Я уже и ужин разогрел. Волнуюсь, куда ты пропала?
– Папа, я немного задержалась. Теперь иду на автобус, – с легким раздражением проговорила женщина.
– Почему ты мне раньше не позвонила?
– Потому что не знала, когда освобожусь, папа…
Хорошо, что рядом никого не было. Марии всегда было стыдно на людях говорить с отцом так, словно она маленькая девочка. А по-другому не получалось, он по привычке требовал во всем подробного отчета.
– Ну, разве так можно?..
– Пап, я сейчас не одна, я разговариваю с человеком. Приеду, все объясню.
– Ты его хорошо знаешь?
– Отлично. Скоро буду.
Мария отключила мобильник, вздохнула и ускорила шаг. Дождь монотонно барабанил по куполу зонтика. И тут за поворотом дорожки нарисовался незнакомец. По возрасту он не мог быть студентом – с виду лет тридцать. А большинство преподавателей Мария знала в лицо. Стоял он без зонта, под дождем, но это, казалось, совсем его не смущало.
– Девушк, а девушк? – с явно выраженным кавказским акцентом обратился к ней незнакомец.
15
Мария Ивановна обернулась, и от нехорошего предчувствия у нее кольнуло сердце.
– Извините, – сказал незнакомец, – вы случайно не Мария Ивановна?
Тон его был вежливым, а голос какой-то упругий, бархатистый. Такой голос часто встречается у горцев. Мельком она увидела его глаза, черным магнитом блеснувшие в дождливом сумраке.
Женщину пробила нервная дрожь, которая, впрочем, быстро прошла – ведь Мария Ивановна узнала этот голос, несмотря на то что слышала она его лишь однажды, и то по мобильному телефону. Без сомнений – голос принадлежал тому заказчику – отцу одного оболтуса, у которого не было ни малейшего таланта к изучению иностранных языков, а вот желания куда-то поступить – хоть отбавляй.
– Вы меня узнали, Мария Ивановна? – от Мансура не ускользнула перемена в поведении женщины – он заметил, что она сбавила шаг.
– Кажется, это вы звонили мне насчет занятий с вашим сыном, – уже вполне спокойным тоном произнесла Прохорова.
– Да-да, – Мансур догнал ее, – вы позволите?
По его блестящим от густого геля волосам, словно жемчужины, стекали капли дождя.
– Пожалуйста, – Мария Ивановна пригласила Мансура под свой зонтик.
Тот, насколько мог, галантно взял ее под локоть. Мансур оказался на две головы выше учительницы, поэтому его макушка уперлась в зонтик.
– Давайте я понесу, – мужчина аккуратно взял зонтик в свою руку, чтобы им обоим было удобно идти по тропинке лесопарка.
