Александр Тамоников - Ярость возмездия
– Вот именно, что в экстренных. Сейчас я ничего экстренного не наблюдаю.
Козин Виктор Викторович по прозвищу Скунс зашел на территорию. Встал у ворот, крикнул:
– Эй, охрана! Спим?
– Началось, – покачал головой Одинцов, – придется выходить. Садись, Леша, за пульт.
– Ага! Вы бы с ним повежливей, Павел Алексеевич, мужик он уж больно хреновый.
– Смотри за мониторами да переключай иногда.
– Понял!
Одинцов вышел на улицу.
Козин выглядел помятым, видно, ночь бурную провел, и недовольным. Он тут же пальцем указал на картонную коробку, которую охранники использовали под мусор:
– Что это?
– А здороваться вас, господин Козин, в детстве не учили?
– Спрашиваю, что это? – резко повысил голос начальник охраны.
– А ты не видишь? – в тон ему ответил Одинцов. – Коробка с мусором. Вернее, сейчас без мусора.
– Какого черта? На самом входе – и коробка?
– Ты чего орешь? С бодуна голова не на месте?
– Не твое дело! – Козин пнул ногой коробку: – Убрать!
– Ага! Сейчас. Вы с Хомяком сначала урну поставьте, потом уберем коробку.
– С каким Хомяком? Кто это, Хомяк? Владелец фирмы Сергей Анатольевич?
– Это для тебя он Сергей Анатольевич Хомяков, для меня – никто. У вас своя работа, у нас своя.
– Ну уж нет! – возмутился начальник и подошел к Одинцову.
– Слушай, Козин, ты бы мог встать правее или левее? – поморщился тот.
– В чем дело?
– А ты не в курсе? Несет от тебя, как от помойки.
– Умный, да? А лишиться работы не хочешь? – побагровел Козин.
– Ну, это не тебе решать.
– Ошибаешься. Следуй за мной!
Козин направился в дежурное помещение. При виде его поморщился и Алексей.
– И ты туда же?
– Куда, господин Козин?
– Туда, где таскают кобыл из пруда.
– Очень умно.
– Так! Ваш директор, господин Юрин, будет поставлен в известность о вашем хамстве.
– Сколько угодно, – усмехнулся Одинцов. – Не забудь своему боссу сообщить, в каком состоянии сам явился на службу.
– Это не ваше дело.
– Говори что хотел да иди… по делам. Нам службу нести надо, а не базарить впустую, скоро ваши работники явятся, склады, офис открывать.
– Вот. – Козин бросил на пульт лист бумаги.
– И что это? – спросил Одинцов.
– План территории, которую с этого дня вы должны убирать.
– С какого перепуга?
– С такого. Развели свинарник на въезде. Вот и будете за собой убирать.
Одинцов указал на инструкцию, висевшую в рамке на стене:
– Если мы что и будем исполнять, то только то, что сказано в инструкции, а бумажки свои можешь засунуть себе… в карман.
– Оборзел? Я немедленно свяжусь с господином Хомяковым и буду настаивать на расторжении договора с вашей конторой.
– Давай! Только сначала найди веские основания для этого. Нет, и чего от тебя так воняет?
– Вы… вы у меня… – Козин сжал маленький кулак: – Вы все у меня вот здесь будете.
– А поместимся? И вообще ты хотел звонить своему боссу, так давай звони, но не здесь. С улицы. И так придется проветривать помещение.
Козин, резко развернувшись и что-то хрюкнув под нос, вышел из дежурки.
На объект начали прибывать сотрудники. Туров бегал с ними, вскрывал помещения, Козин куда-то запропастился, хотя его машина продолжала стоять на стоянке. В 8.30 сотовый телефон Одинцова сработал сигналом вызова.
– Да, – ответил он.
– Привет, Паша!
Звонил директор охранного агентства.
– Привет, Геннадий Петрович.
– Что у вас там за скандал в «Схоме»?
– Козин пожаловался?
– Он. Так что произошло?
– Да ничего особенного.
Одинцов передал содержание беседы с начальником охраны фирмы «Схом» и требования Козина, не соответствующие инструкции.
– Вот так, Гена. Скунс решил, что мы должны убирать территорию возле охранного помещения.
– Он говорил, что ты оскорбил его.
– А ты сам хоть раз с ним общался?
– Нет. Видел со стороны, но не общался.
– Напрасно. Пообщался бы, понял, что его оскорбить невозможно.
– А от него что, действительно плохой запах исходит?
– Плохой – не то слово.
– Ладно, я понял тебя. Несите службу согласно инструкции. Договор не предусматривает привлечение наших сотрудников к работам, не обозначенным в инструкциях. А с Хомяковым я переговорю. В конце концов, нам его «Схом» особо и не нужен. Есть предложения и повыгодней.
– Значит, я могу открыто послать Козина?
– А вот этого не надо. Ты же офицер, Паша, должен уметь держать себя в руках, даже в ситуации, когда очень хочется кому-нибудь набить морду. Так что соответствуй статусу.
– Вопросов нет. Хотя, извиняюсь, есть. Горлов интересовался насчет зарплаты.
– Будет, на днях. Всем сообщат, когда подъехать в офис. Все?
– Все!
– Удачи!
– Давай! Отбой!
Сразу же после звонка директора агентства уехал и начальник охраны фирмы «Схом». День прошел спокойно. С 17.30 работники начали сдавать помещения. В 18.00 территория опустела.
Одинцов с Туровым перекусили, Алексей сварил крепкий кофе. Павел вышел на улицу размяться.
В это время к воротам подъехал автомобиль. «Кого еще принесло, – подумал Одинцов, – ментов, что ли? Им вроде рано».
– Леша! Кто там подкатил? – крикнул он напарнику.
– «Форд» с московскими номерами. – Туров следил за стоянкой по монитору. – Мужик какой-то вышел, показывает на ворота, глядя прямо в камеру. Видно, просит открыть.
– В машине есть еще кто-то?
– Не видно.
– Ладно, приоткрой ворота, узнаю, что надо этому мужику.
Ворота отошли в сторону, Одинцов подошел к проему и… увидел своего бывшего одноклассника Леонида Каштанова, которого в школе все звали Каштан.
– Каштан?! Ты?
– Я, Паша, я, не ожидал?
– Даже представить не мог, что когда-нибудь увижу тебя.
– А я вот приехал. Ну, здорово, что ли, дружище?
– Здорово.
Друзья обнялись. Судьба сложилась так, что Одинцов и Каштанов были знакомы не только по школе. Они оба окончили военные училища, правда, разные, оба попали служить на Кавказ. Однажды, до пленения Павла, его взвод был отправлен на помощь подразделению, сдерживающему на блокпосту яростные атаки превосходящих сил противника. И если бы не взвод Одинцова, участь бойцов поста была бы печальна, боевики уничтожили бы их. Но атаки взвода в тыл и фланги бандитов кардинально изменили ситуацию. Не сумев верно оценить обстановку, «духи» побежали. И понесли в результате большие потери. Когда Одинцов вошел на территорию поста, то увидел раненого командира подразделения. Им оказался Леня Каштанов, как и Одинцов, тогда еще лейтенант.
– Никогда не забуду, как ты спас меня и парней у Карбуна.
– А сам позже оказался в плену.
– Слышал я твою печальную историю. Но что поделаешь, на войне как на войне.
– Да. А ты как узнал, где я работаю?
– Я же сейчас, Паша, частный детектив, – улыбнулся Каштанов.
– Да ты что? И как дожил до жизни такой?
– А что? Нормальная жизнь, работа неплохая.
– И как получил лицензию?
– Давай об этом поговорим позже.
– Ладно, но на вопрос ответь.
– Это насчет твоей работы? У соседки твоей, что этажом ниже, узнал.
– От Надежды? Но она не знает, где я работаю.
– Не знаю, от Надежды или еще от кого. Мне о том, что ты в какой-то охранной фирме работаешь, сказала женщина из восьмой квартиры.
– А! Ирина Васильевна! Она знает.
– Ну, а узнать, в какой именно фирме, это уже дело техники.
– Понятно. Но ты ведь приехал не просто проведать старого друга?
– К сожалению, не просто, Паша. У меня к тебе дело. Очень серьезное дело.
– Тебе нужна помощь?
– Да.
– Завтра и послезавтра я свободен. Помогу чем смогу.
– Да нет, Паша, ты мне нужен не на два-три дня. На гораздо больший срок. И уверен, ты не откажешься от работы.
– Это еще почему?
– Об этом не здесь говорить.
– Мне до утра тут куковать.
– В курсе. А замениться не можешь?
– Это так срочно?
– Да, дело серьезное!
– Ну, не знаю, попробую, но не обещаю. У нас хоть тоже частное агентство, но дисциплина на уровне. Найти сменщика мало, надо еще получить разрешение директора.
– У тебя с ним чисто служебные отношения?
– Конечно. Впрочем, пара отгулов имеется.
– Ну так воспользуйся этим.
– Ты такой же неугомонный, – улыбнулся Одинцов.
– Нет, Паша, годы берут свое.
– О каких годах ты говоришь, Каштан? Тебе сколько? Как и мне?
– Ну да!
– И уже стареешь?
– Жизнь-то, Паша, непростая.
– Ладно, пойдем в дежурку, попробую что-нибудь придумать.
В помещении Одинцов набрал номер своего сменщика Смирнова Валерия Михайловича:
– Михалыч? Привет!
– Привет! Что-нибудь случилось?
– Михалыч, ты не мог бы меня подменить? Друг из Москвы приехал, ему нужна помощь.
– Подменить? Так я на даче, под строжайшим надзором жены.
