Кавказский транзит - Сергей Иванович Зверев
– Пока что да… вот только денежного довольствия второй месяц не получаем, – сделав паузу, сообщил местный командир.
Бойцы шумно поддержали своего руководителя, говоря о том, что дальше так служить нет никакой возможности. Тема задела за живое. Тем временем Харс, зорким взглядом окинув двор, успел заметить все то, что попытались скрыть. Однако сейчас на это не стоило обращать внимания. Сделав вид, что не заметил разложения в подразделении, Харс понимающе кивнул:
– Ладно, я понял, – усмехнулся он, доставая толстенную пачку купюр, – получите наличными. Подходи, налетай.
Глаза у бойцов загорелись алчным огнем. Алхан отслюнявливал по две тысячи российских рублей и раздавал охранникам объекта без всяких ведомостей и росписей. Напряжение было несколько снято.
– Остальное получите чуть позже, – сказал Харс, пряча оставшиеся деньги. – Открывайте…
Командир понимающе кивнул, и Алхана повели в подвал дома. Мощные железные двери распахнулись, и вся компания подалась внутрь. Огромный подвал был довольно типичным для Кавказа и напоминал скорее бетонный бункер, в котором можно было долго выдерживать осаду превосходящих сил противника, чему способствовали и толстенные стены, и узкие окошечки-бойницы по всему периметру. Группа прошла по коридору с высоким потолком. Внутри, за закрытой дверью, куда не проникали звуки с улицы, было прохладно. В мирное время в этом подвале согласно его назначению хранили вино и съестные припасы. Видимо, прежний владелец или тот, кто еще раньше возводил дом, был рачительным хозяином, поскольку все здесь было выполнено аккуратно и основательно. Но те счастливые времена, когда тут звучали голоса мирных жителей, безвозвратно ушли, и теперь здесь находилась секретная тюрьма для пленных и похищенных кавердинцев.
Как известно, в семье не без урода. Несмотря на то, что подавляющее большинство населения Артви, защитив свою свободу, хотели жить честно, стремились к союзу с Россией, находились подонки, которые, хотя и представляли интересы государства, стремились лишь к тому, чтобы урвать свой кусок, нажиться на чужом горе. Война подняла со дна и такую вот накипь рода человеческого…
– Неплохо вы здесь устроились, – поощрительно заметил Харс. – Никогда и не догадаешься…
– Главное, что и делать-то пришлось немного. С такими стенами здесь – готовая тюрьма, – отозвался командир. – Так, только кое-что улучшить пришлось.
К числу улучшений относились и новые двери между помещениями, и решетки, и некоторые другие полезные в содержании пленников приспособления. Прежние хозяева наверняка бы вздрогнули от ужаса, узнав, что же сейчас происходит в том доме, который они и их предки строили своими руками, рассчитывая, что в нем будет жить и работать дружная семья крестьян, привыкшая рассчитывать только на свои руки, а не на ствол автомата…
– Сюда, – показал командир на одну из дверей.
Все выглядело так, словно здесь все было рассчитано на немалый контингент тех, кто будет содержаться за крепкими запорами.
– У вас тут заблудиться можно! – покрутил головой Харс. – Просто лабиринт.
– Стараемся! – поддержал шутку боец. – Все для людей.
– Так, давайте разберемся, – Алхан остановился перед закрытой дверью со списком в руках, – кого конкретно мы будем отбирать из этого сброда.
– Да чего тут решать? Всех подряд брать – и всех делов, – высказался один из охранников.
На лице бойца играла золотозубая ухмылка, а сам он поигрывал ключами от дверей.
– Все они одинаковые.
– Нет, парень, в этом ты сильно ошибаешься, – чиновник решал судьбу узников, а принцип отбора был весьма простым. – Итак, номер первый. Когда он у нас появился?
– С месяц назад, – ответил охранник, – в двадцатых числах мы его сюда притащили.
– Я навел справки: за него можно получить выкуп, у него брат в Москве бизнесом занимается. Пусть еще посидит, его время тоже придет. Теперь следующий… – вглядывался Харс в список, – у этого дядя полковник в кавердинской армии, можно договориться и обменять на одного нашего. А вот номера четыре берем. С него взять нечего, гол как сокол.
– Вот этого и этого предлагаю, – подсказал командир, указав на две фамилии, – оба – кавердинские боевики.
– Согласен, отличные кандидатуры, – кивнул Харс, – тем более что пойманы с оружием в руках. Так что нечего им здесь париться.
Путем отсеивания всех тех, кто может еще принести пользу путем внесения за себя определенной суммы, из числа заключенных был отобран еще один кандидат.
– За этого разорившегося торгаша никто теперь и гроша ломаного не даст, – заключил Алхан, пряча список в карман, – вот эти четверо и поедут с нами. Выводите.
Тяжелые железные двери заскрипели, и взору чиновника представилась импровизированная камера. Вдоль стен стояли грубо сколоченные нары, на полу – тряпье. В помещении находились несколько человек. Они повернули лица к двери.
– Ну что, сидельцы, скучаете? – заржал один из охранников. – Сидите тут, ни хрена не делаете, а мы вас кормим-поим. Совсем совесть потеряли!
– Сколько нас держать здесь будут?
– Что вы хотите от нас?
– Звери! – послышались возмущенные голоса.
– Молчать, скоты! – заревел охранник. – А то мы вас живо утихомирим. Теперь слушайте сюда!
Он назвал фамилии четырех «безнадежных», отобранных Харсом. Двое из названных послушно вышли вперед, а вот с остальными возникли проблемы.
– Куда это вы нас тащите? – крикнул один из них – здоровенный, заросший черной бородой человек.
– Вы же сами хотели на свободу, – ухмыльнулся охранник, – а теперь на попятную пошли? Не можем же мы всех сразу взять и отпустить. Пойдете постепенно, частями.
– Никуда мы одни не пойдем! – решительно заявил второй.
– Пойдете, – зловеще пообещал артвинец, – никуда не денетесь.
Ворвавшиеся в камеру охранники, действуя прикладами автоматов, быстро подавили «бунт на корабле», и все четверо оказались в коридоре. Дверь в камеру захлопнулась.
– Руки! – заорал один из артвинцев.
Сломив сопротивление пинками, всю четверку заковали в наручники.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно отметил Харс, – а теперь пора наверх, на солнышко.
Оказавшись во дворе, узники щурились на яркий свет, от которого уже успели отвыкнуть за время нахождения в подземелье.
– Вот видите – не все так плохо, – отметил охранник, – на свежем воздухе оказались после того смрада.
– Куда нас теперь?
– Там увидите, – последовал загадочный ответ. – Не надо торопить события.
Пленных затолкнули во второй джип, который для них и предназначался.
– Ну что же, я вас оставляю, смотри, держи все под контролем, – прощаясь, напутствовал чиновник командира.
– Все будет в лучшем виде, – заверил тот.
Харс скептически усмехнулся, но ничего не сказал по поводу своих сегодняшних наблюдений. В том, что оставшиеся пленники никуда не денутся, он не сомневался, а это было самым важным.
Джипы выехали со двора, за ними закрыли ворота.
– Начальство исчезло и появится не скоро, – заключил охранник.
– Почему это ты так думаешь?
– Да я здесь давно, так что прекрасно знаю, что чаще раза в неделю никто не приезжает, – поведал более опытный товарищ своему коллеге. – Значит…
– Значит, можно расслабиться и отдохнуть, – поддержал его третий товарищ. – Тем более, что я должен отыграться. А то ведь тебе каким-то случайным образом удалось опустошить мои карманы. Но теперь-то я за тебя возьмусь всерьез.
– Попробуй! – ухмыльнулся тот, кому так везло.
Через десять минут вся компания снова восседала за большим столом. Из дверей показался боец, который, пыхтя от напряжения, волок огромную бутыль с вином.
– Вот-вот, правильно ловишь мысль! – поощрительно похлопал его по спине командир. – Работа работой, а без отдыха тоже не обойтись.
Зазвенели, чокаясь, стаканы, голоса зазвучали громче и веселее, а над головами поплыл сладковатый, тяжелый запах «плана».
Глава 12
Результаты проведенных десантниками работ были видны невооруженным глазом. Потрудились российские военнослужащие неплохо: по сравнению с тем свинарником, который достался им в самом начале, благодаря железной руке и организаторским способностям Батяни порядок наконец был наведен. В этом майор убедился лично, не поленившись обойти территорию.
Дорожки уже не утопали в сорняках – их расчистили от травы, уже успевшей заполонить все, что только можно. Бордюры были поправлены и побелены, с оградой и воротами солдаты тоже ударно поработали. Все теперь было
