Фабио и Милена - Ислам Ибрагимович Ибрагимов
– Ты сам указал мне путь, я начал убивать и жил ради мести, но после я нашел своего Наставника, который помог мне понять ради чего мне был дарован второй шанс, и я встал на путь истинный как чертов святой.
– Тебе даже не интересно кто тебя заказал?
– Будто ты знаешь старик… Мне плевать, я перебил всех, кому могла быть выгодна моя смерть, я больше не тот мальчишка, которым был, я как гусеница, переродившаяся в бабочку, все поменялось и жизнь моя тоже, я сейчас там, где должен быть и все идет так как было предписано.
– Видно много ты понял за то время, которое прошло. Сказать, что жалею о том, что попытался убить тебя? Мне кажется, это ни к чему ведь я уверен в том, что ты доволен исходом и сейчас ты точно выразился: ты там, где и должен быть, но так ли это на самом деле?
– Месть не даст мне свободы, она давала мне то, что другие эмоции дать не могут, она сыграла свою роль там, где ей было место Фабс. За то время, которое я скитался по миру, не понимая ни самого себя ни других, мне удалось найти ответы на те вопросы, которые долго мучали меня, я переродился и понял наконец как устроен этот мир, я задолжал тебе, если бы не ты… В конце концов я стал бы бродягой и бедняком, но я обошел свою судьбу.
– И кто же ты?
Сергей не торопился с ответом, он смотрел на темное небо без облаков и на сияющую луну, которая еще бы немного и была бы полной, а также на траву и деревья, окружающие их и наконец на костер.
– Вероятно не каждый способен объяснить, но я тебя понял, – сказал Фабио. – когда ты становишься убийцей, то носишь на руках следы крови, которые кажется, никогда не отмоются, ты и не задумываешься что да почему, тебе плевать на себя и на других, да и у каждого в жизни свои приоритеты, стоит тебе что-то понять, стукнуть себя по голове как ты просыпаешься с осознанием всего после долгих лет забытия, после всего что натворил, вот они и последствия.
– Пап, лучше поздно чем никогда. – Сказала Милена.
– Дело не только в осознании бытия и так далее, важно ведь понимать ради чего все это, понять истинную сущность чертового мира, ведь не зря же нам дана жизнь, мы тут горбимся ради чего-то? – Рассуждал Сергей.
– Всегда есть причины для того, чтобы жить, но смерть как тень в знойный день всегда стоит рядом с распростертыми объятьями и кто знает если бы не обязанности, не стыд, не оковы, все так бы и примкнули к ней раньше времени, не растягивая свой тяжкий удел.
– Неужели ты из-за этого старик так себя вел при нашей встрече, думал я тебя прибью и поделом?
– Скорее ты устроил представление, в котором я невольно принял участие.
– Не называй это так! Боже никакого уважения к моему чертовому самопожертвованию, может мне тебе на руку еще пару монет присыпать на подобии «о мой Фабио для меня большая честь услужить тебе, целую тебя в задницу, а теперь в лоб, спасибо, спасибо, спасибо!».
Фабио не сдержал улыбки, как и Милена, Сергей посмотрел на них и расхохотался вместе с ними.
– Он точно чудак, папа. – Заметила Милена.
– Я ведь говорил. – Сказал Фабио смахивая слезу со щеки.
– Сами вы чудаки, я просто до боли правдив, да и все тут.
Все трое замолчали.
Сергей не находил себе места и не мог сосредоточиться несмотря на его навыки медитации и концентрации. В данный момент в нем бурлила энергия, которую ему было некуда девать.
Пейзаж что открывался ему был невероятен, ночью зелень листвы, казалось, то темной, то светлой и такой успокаивающей что ему невольно хотелось чего-то точно мальчишке, которого усадили за стол заблаговременно и никак не накрывают и не подают долгожданного обеда. Сергей удивлялся неразговорчивости Фабио и Милены и это в равной степени подпитывало его неусидчивость и досаду.
Фабио волновался, думая о будущем, воображая бойни и стрельбы, которые вскоре, возможно, застанут их врасплох. Милена же воображала себе будущее, в котором они с отцом живут счастливо после всех трудностей, которые так беспокоят и тревожат их сейчас, ей виднелось как они будут веселиться, вместе готовить, поедут отдыхать на море или путешествовать по земле смотря на зеленые горы и деревья похожие издалека на маленькие кустики в горах, будут пить родниковую воду и увидят крепости с руинами и деревушки с их жителями, в конце концов будут просто жить вместе и наслаждаться каждым мгновением.
– Какие же вы скучные! – Сказал Сергей весь подрагивая от длительного молчания.
– А может это ты слишком много болтаешь? – Поинтересовался Фабио.
– Ты в последнее время тоже какой-то неразговорчивый пап.
– Ха-ха, все друг на друга, что ж, мне это начинает нравиться.
– Подожди Милли, как это не разговорчивый?
– Неужели ты не замечал? Ты стал прямо как я, ни слуху ни духу, весь в себе, я думала ты размышляешь о чем-то важном.
– Я и не замечал этого… Похоже, во мне проснулась былая молчаливость.
– Старость это, а не молчаливость, ха-ха, ну да ладно, ладно, я просто болтун. – Усмехался Сергей.
Фабио смотрел на него с досадой, и Сергей прочитал это в его взгляде и засмеялся.
– Я много раз замечал на себе этот взгляд старик, можешь не сомневаться, знаешь, зато со мной не умрешь со скуки мой дорогой Фабс.
– До встречи с тобой мое имя никто не осмеливался коверкать, шрам ты недорезанный. – Выговорил Фабио сомкнув зубы.
– Ха-ха ну прямо таки пуля в сердце, ты ведь знаешь старина мы с тобой связаны по самое не хочу, ты в ответе за тех кого пометил, ха-ха, все Фабс, теперь я тебе как брат, черт его, жаль учить тебе меня нечему ведь я мать его просвещенный, я как ученик превзошедший учителя, вот так-то.
– Интересно что бы на этот счет сказал твой Наставник? – Спросил Фабио и затем, замечая, как тот покраснел продолжил: – Видимо не всех-то ты превзошел молодой ты наш.
– Не важно! Так или иначе, я научился очень многому и не каждый смог бы увернуться от моей пули и тем более уйти живым с поля боя.
Милена несколько смутилась, вспоминая как однажды промахнулась, она не любила припоминать этот день и все что с ним было связано.
– Гордыня никогда не была преимуществом, а выживший враг как ты знаешь на собственном опыте может оказаться и другом. – Изрек Фабио.
Сергей был озадачен этим аргументом и лишь кивнул головой смотря на костер и помышляя о чем-то своем. Фабио удовлетворился молчанием собеседника, понимая, что тем самым он
