Дэвид Моррелл - Рэмбо 3
К нему подошел Муса.
— Иногда невозможно постичь, в чем смысл жизни. Люди утром жениться, а вечером умирать. Война заставляет их спешить.
— Да, — сказал Рэмбо, — здесь дни, как годы.
Стук копыт заставил его схватиться за оружие. Всадник галопом ворвался в лагерь, соскочил на землю и поспешил к Халиду.
Прибывший торопливо начал о чем-то говорить.
Его военная форма встревожила Рэмбо и он сказа; Мусе:
— Да это же форма правительственных войск!
— А еще он наш шпион. Появившись здесь, он уже не сможет вернуться назад на базу. Но его сведения того стоят.
— Какие сведения?
— Он говорит, что завтра русские высылать в этот район колонну бронетехники.
2
Теперь танцы мужчин превратились из свадебных в воинственные. Тени сплетались в свете лагерных костров, воздух вибрировал от звука ситар и барабанов. Весть о завтрашней схватке уже разнеслась по остальным деревням. Многие моджахеды возбужденно суетились, проверяя оружие и подготавливая лошадей. Детишки широко раскрытыми глазами наблюдали из пещер, а женщины спешили помочь мужьям.
Халид, Рахим и Мосаад вышли из палатки; все трое говорили, перебивая и не слушая друг друга.
Рэмбо смотрел на происходящее из темноты деревьев.
— Муса, о чем они спорят?
— Кто поведет боец. Кто придумает, как внезапнее напасть. Каждый из начальник считает себя умнее других. И каждый уверен, что его план лучше. Все говорить, что им известна воля Всевышнего.
— И если они не договорятся, их всех убьют.
Муса пожал плечами.
— Вечно они ссориться. Повстанцы все такие. Афганистан — страна племен. Все племена, все вожди равны. Каждое племя само по себе, работай вместе не умеют.
— У нас в Америке в таком случае говорят: нечего ругаться, надо дело делать.
— И добавил: — А иначе русские их в порошок сотрут.
Рахим покачал головой и отошел в сторону. Халид и Мосаад последовали за ним, каждый продолжая отстаивать свое.
Пока они спорили, все трое приблизились к деревьям, где стоял Рэмбо. Костер высветил в темноте его фигуру. Увидев чужака, они перестали спорить.
Рэмбо знал, что сейчас произойдет. По крайней мере, подумал он, есть хоть один вопрос, в котором у них нет разногласий.
— Ты будешь сражаться с нами, американец, — сказал Халид.
Муса перевел его слова.
— Нет, я пришел сюда для того, чтобы спасти моего друга.
— Это подождет, — прервал его Рахим. — Мы должны остановить советскую колонну до того, как солдаты заметят наши деревни.
— А как насчет моего друга?
— Прежде чем помочь тебе, мы поможем своим, — убежденно сказал Мосаад. — Так ты намерен драться или будешь смотреть?
Этого он и ждал. Они бросают мне вызов, подумал Рэмбо. Они считают это делом чести. Если я теперь не полезу в драку, меня сочтут трусом.
И все снова вернется к тому, с чего началось. Всей душой Рэмбо хотелось этого избежать.
— Где вы собираетесь на них напасть? — спросил он.
— В ущелье, километрах в двадцати отсюда, — сказал Мосаад, — довольно далеко, чтобы они не заподозрили, где мы прячемся.
— Я хочу уйти туда за два часа до рассвета. Мне нужны шесть человек.
— Нет. Ты пойдешь вместе с нами.
— А теперь послушайте меня внимательно, — сказал Рэмбо. И голос его зазвучал словно отточенная сталь клинка у него на поясе. — Если вы хотите, чтобы я помогал, то позвольте мне это делать по-своему.
Вожди удивленно заморгали, пораженные тоном Рэмбо. Никто — и уж тем более ни один пришлый — никогда не разговаривал с ними так. Они недоуменно посмотрели друг на друга.
Мосаад прикоснулся к своей серебристой бороде. Словно вспомнив о бузкаши и о той особой связи, что между ними после этого возникла, он медленно кивнул.
3
Рэмбо натянул поводья и остановил своего коня на краю обрыва над загроможденным камнями ущельем. Лунный свет мерцал на песке, похожем на щелок, и на бесчисленных валунах, напоминавших огромные черепа.
— Что это за место?
Муса остановился рядом с шестью моджахедами, следовавшими вместе с ним.
— Его называют Ущельем Боли.
Луна высветила разбитую дорогу, которая шла через узкий перевал справа. Перевал походил на туннель, его стены сливались с обрывистыми скалами по бокам ущелья.
— Вон там, — показал Рэмбо, — мы и заложим заряды. Когда они достигли верхней точки перевала, темнота уже превратилась в обманчивую предрассветную мглу. Рэмбо снял с коня ящик со взрывчаткой. Дожидаясь первых лучей солнца, он изучал подходы к перевалу с обеих сторон и готовил заряды, набивал мягкую взрывчатку С-4 в металлические трубки, вставлял в каждую из них детонатор и соединял его потом с миниатюрным радиоприемником на батарейках. Наконец он плотно закрыл все трубки.
— Муса, скажи людям, которые с нами пришли, чтобы они обращались с этими штуками бережно, словно с младенцами. Если они будут неаккуратны, то могут порвать провод и детонатор сработает.
— Они сделают, как ты скажешь. Они мечтают умереть в бою, а не от взрывчатка.
— Кончай разговоры о смерти! — резко оборвал его Рэмбо. Он показал ключевые места по обеим сторонам перевала и в ущелье. — Скажи людям, чтобы они поглубже заложили заряды в расселины и сверху прикрыли камнями.
Мужчины начали спускаться по углублению в скале.
Утро разгоралось все ярче, и Рэмбо заметил, как трое пересекли дно долины и начали карабкаться по противоположному склону. Муса отправился в ущелье. Рэмбо не мог видеть людей, которые находились на скале прямо под ним, но все остальные выполняли указания в точности, поэтому он постарался успокоиться и занялся установкой зарядов вдоль самого гребня.
Через час Муса и остальные возвратились. Рэмбо вручил ему небольшой радиопередатчик, а второй оставил себе.
Чтобы подорвать заряд, нужно щелкнуть рычажком и включить передатчик, а потом нажать на эту кнопку. Передатчик пошлет сигнал по радио. Приемник его поймает, и ток от батарейки подожжет детонатор. Тогда С-4 взорвется.
Муса кивнул.
Рэмбо стало интересно, понял ли тот, как работает дистанционный взрыватель. Однако Муса его удивил.
— Когда я нажму на кнопка, разве не все заряды сработают сразу?
— Нет, если ты все сделаешь как надо. Видишь шкалу над кнопкой? Номера на шкале соответствуют разным зарядам. Заряды с номерами от одного до шести ты разместил на дне долины, а с седьмого по двенадцатый вдоль той стены ущелья. Шесть следующих расположены по этому склону. И еще шесть я поставил здесь на гребне. Если хочешь подорвать номер двенадцать, перемести шкалу на двенадцать и нажми на кнопку.
— Это сложно, — кивнул Муса, — но я все запомнить.
Рэмбо сжал его руку. — Я знаю, что ты справишься.
— У тебя тоже есть передатчик, — сказал Муса.
— В точности такой же, как у тебя. Я хочу, чтобы была страховка на случай, если один из них не сработает.
— Или один из нас умрет.
— Я сказал тебе, кончай говорить о смерти!
Они подвели коней к впадине и привязали их к чахлому кусту. Выбираясь из лощины, Рэмбо взглянул в сторону дальнего конца ущелья. Группа конных бойцов приближалась к перевалу. Они разделились, одни двинулись направо, другие налево, некоторые остановились посередине. Спешившись, они попрятали коней за скалами на безопасном расстоянии от перевала и побежали вперед. Достигнув боевых позиций, бойцы падали на землю и укрывались одеялами песочного цвета, сливаясь с окружающими их огромными камнями.
— Кто обучил вас так умело сражаться?
— У нашего народа тысячелетний опыт.
Хотя ответ и произвел на Рэмбо впечатление, какая-то тревога по-прежнему не отпускала его.
— Когда должны подойти русские?
— Примерно через час.
Рэмбо почувствовал, как тревога усилилась и пополз вперед, чтобы в последний раз изучить перевал.
Его беспокойство нарастало. Лежа на животе, он посмотрел вниз с обрыва. По-прежнему он не мог различить, где же прячутся моджахеды. Он не сомневался, что все заряды расположены как надо. И все же что-то ему не нравилось.
— Слишком все кажется легко. Будь я русским, я бы об этом месте побеспокоился заранее. И принял бы некоторые предосторожности, прежде чем сюда соваться.
— Русский верят в свой неуязвимость.
— Может быть, — Рэмбо еще раз попытался стряхнуть свою тревогу. — Нам лучше разделиться. Я переберусь на противоположную сторону.
Он положил радиопередатчик в рюкзак и забросил его за спину. Потом перекинул через плечо автомат-гранатомет и переполз на край обрыва. Опор для рук и ног хватало. Спуск предстоял не трудный.
— Ты сражаешься с нами. Ты теперь один из нас, — сказал Муса. — Да хранит тебя Бог!
Голос Рэмбо прозвучал хрипло от нахлынувших чувств.
