Сергей Москвин - Агенты «Аль-Каиды»

– Во всяком случае, все основные типы, – поспешил уточнить полковник. – Динамит, тротил, гексоген, даже твердый пластид.

Мы с Валькой понимающе переглянулись: помимо названных Максимовым взрывчаток, спецслужбы, да и террористы все чаще прибегают к менее распространенным, но не менее мощным взрывчатым веществам. Однако одновременно посетившая нас мысль о том, что расхваленная начальником пограничного поста система может оказаться не столь эффективной, не изменила Валькиных намерений.

– Так и поступим. Вы организуйте инструментальную проверку личных вещей всех прибывших с Мальты иностранных пассажиров, а мы будем наблюдать за ходом проверки из зала прилета, – объявил он свое решение. – Если обнаружите в багаже кого-либо из пассажиров что-то запрещенное, действуйте в соответствии с вашими правилами.

Договорившись с начальником пограничного поста о взаимодействии, мы с Валькой быстро прошли в зал прилета и смешались там с толпой встречающих, большинство которых составляли охотящиеся за клиентами таксисты. Чтобы держать под контролем всю линию таможенных терминалов, в зале нам пришлось разделиться. Перед этим Валька придержал меня за рукав и шепотом сказал:

– Он мог прилететь не один, поэтому присмотрись к остальным пассажирам.

Понятно. Мог бы и не уточнять. С того момента, как я увидел на экране монитора этого Сулеймана, меня не покидало ощущение, что где-то рядом с ним должны быть и два других террориста с просмотренной нами записи.

13. Прибытие

На ленте транспортера из багажного отделения выплыли первые вещи, и Ахмед облегченно перевел дыхание. И хотя вынужденное ожидание сданного в багаж чемодана создало дополнительный повод для волнения, вовсе не оно являлось причиной беспокойства террориста. Часовая задержка с выдачей багажа ровным счетом ничего не значила, так как могла объясняться занятостью аэродромных грузчиков, обслуживающих другие рейсы, отсутствием необходимого количества исправных электрокаров или автопогрузчиков, заполнением багажного отделения и еще множеством других причин. По-настоящему его обеспокоило поведение женщины из пограничной службы, проверявшей его паспорт. Даже не само поведение, а ее взгляд. Как она взглянула? Нет, не враждебно или испуганно, а скорее удивленно. Именно! Она удивилась. Причем не сразу, а спустя какое-то время. Она взяла в руки паспорт, начала его изучать, взглянула в лицо, чтобы сравнить фотографию, и… удивилась! Но что она могла заметить? Паспорт получен от Греймса, в нем не может быть никаких неточностей. Что же насторожило ту женщину: лицо, взгляд? Однако она возвратила паспорт, поставив туда штамп о прибытии. Как же все-таки поступить: подать бойцам сигнал о грозящей опасности или пока повременить? Абу с Омаром никаких сигналов не подают, значит, паспортный контроль прошли без осложнений и никакой опасности вокруг себя не замечают. Им проще: весь их багаж – спортивные рюкзаки, которые они брали с собой в салон. Они хоть сейчас могут выйти из аэропорта.

Увидев свой чемодан, выехавший на транспортере из багажного отделения, Ахмед прервал рассуждения и, протиснувшись сквозь толпу пассажиров, снял чемодан с движущейся ленты. Еще раз мысленно посетовав на то, что в российских аэропортах нет носильщиков, он, согнувшись под тяжестью, зашагал к зоне таможенного досмотра. Абуизид и Омар не помогали ему. Они выполняли более важную задачу – охраняли жизнь своего вожака.

В самолете все трое летели порознь, и с того момента, как заняли указанные в посадочных талонах места, уже не общались друг с другом. Никто из почти трехсот пассажиров вылетевшего с Мальты «Боинга» и понятия не имел, что трое мужчин характерной восточной внешности, сидящие в разных частях салона, объединены одной целью. Последовательность прохождения российской границы в аэропорту прибытия была определена еще перед вылетом и соблюдалась неукоснительно. Первым шел Абуизид, за ним следовал Ахмед, и замыкал тройку террористов Омар. В такой же последовательности все трое выстроились в очередь для прохождения таможенного досмотра.

Абуизид первым положил свой рюкзак на транспортер таможенного томографа и, добродушно улыбаясь, протянул сотруднику таможни свой паспорт с вложенной в него декларацией. Таможенник взглянул на экран своего аппарата, где, словно на цветном негативе, высветилось содержимое рюкзака улыбчивого араба, и, не заметив там ничего примечательного, шлепнул свою печать в поданную декларацию. Абуизид заискивающе улыбнулся сотруднику таможни и, миновав установку технического контроля, забрал с транспортера свой рюкзак и вновь повесил его себе на плечо. С беззаботным видом он направился к выходу из зала. Его сейчас же окружили московские таксисты, наперебой предлагая свои услуги. Террорист с видом глухонемого прошел мимо них, но, не дойдя до выхода, свернул к газетному киоску.

Ахмед внимательно наблюдал за своим боевиком и окружающими его людьми. Никто из толпившихся в зале прилета людей не пошел за Абуизидом, не проследил за ним взглядом и вообще никак не выказал к нему своего интереса. Однако Ахмеда это мало успокоило. Заметно волнуясь, он поставил на транспортер томографа чемодан и следом положил свой кейс. Впрочем, испытываемое террористом волнение никак не отразилось на его лице. Ничего запрещенного к ввозу таможенник не обнаружил, что и зафиксировал штампом в предъявленной пассажиром декларации. Ахмед забрал у таможенника паспорт и декларацию, аккуратно снял чемодан с транспортера, повесил на плечо кейс-футляр с персональным компьютером и сделал еще один шаг к своей цели. Первый шаг по российской земле.

К нему тут же устремились таксисты, но он, как и Абуизид, игнорировал их настойчивые предложения. Никуда не сворачивая и нигде не задерживаясь, он миновал автоматически распахнувшиеся при его приближении двери и оказался на шереметьевской эстакаде, заменившей собой привокзальную площадь.

Выждав ровно минуту после того, как Ахмед покинул аэровокзал, Абуизид купил в киоске иллюстрированный журнал с обнаженной девицей на яркой обложке и, сунув его во внутренний карман своей кожаной куртки, вышел следом за вожаком. Спустя еще несколько минут через те же двери прошел Омар, также беспрепятственно миновавший таможню.

14. Овчинников

Валька взял на себя правую часть зала, мне досталась левая. Очередь выстроившихся на таможенный досмотр пассажиров, в которую встал Сулейман или как там его зовут на самом деле, оказалась примерно посередине между нами. Чтобы лучше видеть Сулеймана, я протиснулся в первые ряды встречающих, а чтобы мое нетерпение выглядело естественно, выбрал среди еще не прошедших таможню пассажиров симпатичную девушку и приветливо помахал ей рукой. Девушка, естественно, не сообразила, что мой жест адресовался ей. А жаль – могли бы обменяться телефонами. Пришлось сосредоточить все внимание на Сулеймане.

Он стоял с совершенно невозмутимым видом и бесстрастно, я бы даже сказал, равнодушно смотрел перед собой. Такое лицо может быть только у человека, которому нечего опасаться. И я сразу понял: таможенный досмотр ничего не даст, так как проверки собственного багажа Сулейман нисколько не боится. Документы его тоже в полном порядке, иначе бы он не прошел паспортный контроль. Предъявить ему в данный момент совершенно нечего, и, стало быть, для задержания, хотя бы с целью выяснения личности, нет никаких оснований. Не скажешь же ему, в самом деле, что он похож на террориста с видеозаписи, которая оказалась в нашем распоряжении. Значит, придется его водить, долго и упорно, пока он не даст нам свои контакты, которые и позволят установить, кем же он является на самом деле.

Валька был абсолютно прав, когда сказал, что в Москву Сулейман мог прилететь не один. И я, наблюдая, как тот медленно продвигается по очереди к таможенному терминалу, пытался отыскать среди пассажиров его сообщников. Вначале я самым внимательным образом присмотрелся к окружающим его пассажирам. Пусто. Пожилая еврейская супружеская пара, две оживленно переговаривающиеся друг с другом женщины и стоящий за Сулейманом тучный мужчина, постоянно вытирающий платком потное лицо, конечно, не могли быть его сообщниками. Я быстро осмотрел всю очередь. Кроме самого Сулеймана, там оказался только один мужчина характерного восточного вида, одетый в бордовую рубашку, темно-коричневую кожаную куртку свободного покроя и черные брюки. Он как раз протягивал таможеннику свою декларацию. Никаких подозрений бордоворубашечник у таможенника не вызвал, так как тот, едва взглянув на его декларацию, шлепнул туда свою печать. Получив назад проштампованную декларацию, араб повесил на плечо рюкзак, который выехал на ленте транспортера из таможенного терминала, и зашагал к выходу. При этом он повернулся в мою сторону, и я смог как следует разглядеть его лицо. Простодушное лицо восточного крестьянина с довольно наивным и глуповатым взглядом. По сравнению с ним Сулейман выглядел как университетский профессор. Эти двое имели между собой настолько мало общего, что я решительно отверг возможность их знакомства. И все же поведение араба в бордовой рубашке меня насторожило, даже не поведение, а беспричинно возникшая на его лице глуповатая улыбка. Но когда я боковым зрением понаблюдал за ним, все стало на свои места. Не доходя до дверей, араб свернул к расположенному возле выхода газетному киоску и буквально впился взглядом в расставленные на витрине всевозможные эротические журналы. Что и говорить, подобная полиграфическая продукция является большой редкостью в мусульманских странах, а за ее распространение или даже просмотр можно запросто угодить в тюрьму. Поэтому молодой араб с похотливым взглядом, конечно же, не мог пройти мимо журнально-глянцевого великолепия всевозможных женских прелестей.