Сергей Зверев - Жиган: жестокость и воля
— Ему в спину все засадили.
— Значит, так и надо, — проговорил Чернявый, перешагивая через труп.
Выйдя на крыльцо, он спрятал свой пистолет в подмышечную кобуру. Потом подобрал валявшийся под ногами «ТТ».
Когда Шварценеггер выронил свое оружие, оно отлетело в сторону и потому не испачкалось в крови. Чернявый вынул из «ТТ» обойму, сунул пистолет за пояс и принялся пересчитывать патроны.
Именно за этим занятием его и застал подбежавший к «Олимпу» Жиган. Тем временем охранники вытащили из «Опеля» труп Бычка и осмотрели его.
— Этот тоже готов.
— Царство ему небесное, — кивнул Чернявый.
Жиган, глядя на трупы, покачал головой.
— Опередили они тебя.
— Ну это мы еще посмотрим, кто кого опередил, — мрачно сказал Чернявый и добавил: — Семь…
— Что? — не понял Жиган.
— Семь патронов у него осталось. Только один раз и успел выстрелить.
— Я бы на твоем месте с такими бойцами воевать не пошел.
Чернявый метнул на Жигана испепеляющий взгляд.
— А ты не на моем месте.
— Это верно.
Терентий на негнущихся ногах спустился вниз по ступенькам к Жигану.
— Ну дела творятся… — осоловело про-
говорил он. — Не успел я пару рюмок хлопнуть, а тут уже три жмурика.
Заикаться он, как ни странно, перестал.
— Надо валить отсюда, Жиган, а то щас ментура понаедет. Вон, смотри, как из окрестных домов повылупливали.
Жиган только сейчас обратил внимание на испуганные лица за окнами квартир.
— Тебе тоже не стоит задерживаться, — обратился Жиган к Чернявому.
— Я сам разберусь, — угрюмо произнес тот. — Эй, пацаны, давайте отсюда через служебный вход и двором. И «волыны» не забудьте с собой забрать.
Он отдал одному из охранников свое оружие и пистолет Шварценеггера.
— А с «Калашниковым» что делать? — спросил другой охранник.
— Забирайте, он нам тоже пригодится. Терентий с унылым видом разглядывал свой «жигуленок».
— В-вот суки! — в сердцах выругался он. — Такая тачка была. Что теперь делать? Дырок столько, что не замажешь.
— А ты ментам пожалуйся, — без тени юмора сказал Чернявый. — Может, помогут чем.
Терентий хотел огрызнуться, но, вовремя передумав, лишь махнул рукой.
— Э-э…
Чернявый прошел к своему изуродованному «Опелю», задумчиво посмотрел на кровавые пятна под ногами, а потом ни с того ни с сего врезал носком ботинка по продырявленному крылу.
В машине что-то щелкнуло, и над улицей разнесся сиплый голос Любы Успенской:
Раз темной ночкойПошли мы на дело,Вор погорел,Погорела и я,Вор оторвался,А я не успела…
Глава 9
Утром Жиган проснулся с тяжелой головой.
Накануне вечером ему было, конечно, не до больницы.
Вернувшись домой, он долго сидел в одиночестве за кухонным столом, до фильтра докуривая одну сигарету за другой.
События нескольких последних дней вновь начали менять его жизнь. И не только ее.
Состояние души возвращалось к тому прежнему, вроде бы забытому и похороненному, но быстро всплывшему наружу. Такое случалось в его жизни дважды.
Один раз, когда молодой необстрелянный солдат Константин Панфилов сразу после учебки попал на войну.
Во второй раз он испытал подобное ощущение в камере следственного изолятора и в зоне.
Оба раза в основе этих несхожих, казалось бы, ситуаций лежало одно — постоянная угроза для жизни. И на войне, и за решеткой нужно было выжить. Выжить во что бы то ни стало, любой ценой. Иногда даже ценой чьей-то жизни.
Когда-то давно, еще на занятиях в секции карате, тренер-сенсей рассказывал своим ученикам-сэмпаям об основах психологии.
Особенно заинтересовал юного Костю Панфилова рассказ об основных типах темперамента.
— Темперамент, — говорил сенсей, — это характеристика психики человека, включающая два основных компонента — эмоциональность и общая активность, как двигательная, так и речевая. В основе представления о темпераментах лежали выводы, сделанные еще знаменитым древнегреческим врачом Гиппократом. Он связывал различия темпераментов с разным соотношением крови, слизи и желчи в организме человека. Гиппократ первым выделил четыре основных типа темперамента: сангвиника, холерика, меланхолика и флегматика. Соответственно в организме сангвиника преобладает кровь, холерика — желчь, меланхолика — черная желчь, флегматика — слизь. Позднее некоторые ученые и медики предполагали, что основой темпераментов являются качественные особенности крови. Некоторые связывали темпераменты людей с типом их телосложения. Известный русский ученый Иван Петрович Павлов — помните собаку Павлова? — объяснял существование разных типов темпераментов особенностями центральной нервной системы. Ученые до сих пор так и не пришли к окончательным выводам относительно числа основных типов нервной системы и числа типичных темпераментов. Мы с вами будем пользоваться той классификацией, которая на данный момент признана основной во всем мире и опирается на заключение, сделанное еще Гиппократом. Только учтите, когда попытаетесь определить собственный темперамент, что в чистом виде типаж встречается крайне редко. Обычно он смешанный и проявляется уже в раннем детстве. Есть примеры, когда человек искусственным образом добивался воспитания в себе того или иного темперамента. Но такие случаи настолько редки, что почти все их можно встретить в учебниках по психологии. В принципе темперамент относительно устойчив и воспитанию поддается очень слабо. Это понятно?
— Понятно.
— Под воздействием внешних условий может появляться то одна, то другая составляющая человеческого темперамента. Например, в расслабляющей обстановке он может быть флегматиком или меланхоликом, в условиях, когда требуется полная мобилизация внутренних сил, — сангвиником или холериком.
Кратко описав основные типы темпераментов, их характеристики и свойства нервной системы, сенсей продолжил:
— Лучшими бойцами являются холерики. Они активны, очень энергичны, настойчивы. К этому добавляется общая подвижность организма. Такой агрессивный тип характера позволяет постоянно держаться в напряжении, в готовности. Только взрывная, импульсивная реакция позволяет мгновенно реагировать на изменения обстановки. Противник сделал движение вперед, а холерик уже знает, куда последует удар, и своевременно предпринимает защитные меры и проводит контратаку. Либо может вообще уклониться от удара и нанести поражающий контрудар.
— А как же сангвиники? — спросил кто-то из учеников. — Ведь вы только что рассказали, что они тоже активны, энергичны, легко приспосабливаются.
— Хороший вопрос, — отметил тренер. — Да, по большинству характеристик сангвиники близки к холерикам. Но волевые проявления у них не так быстры и сильны, как у холериков. Говоря проще, они не такие взрывные. А что означает замедленная реакция для бойца, участвующего в схватке? Почти неминуемое поражение. Особенно если ему противостоит соперник более агрессивный и импульсивный. Я хочу, чтобы в схватке каждый из вас, конечно, насколько это возможно, пользовался холерическими чертами своего темперамента. Нервы — напряженные до предела, реакция — мгновенная, тело — полностью подчиняется командам нервной системы. Вот залог успеха.
В свое время долго размышляя над этим, Константин пришел к выводу, что в его характере мирно уживаются два психологических типажа — сангвиник и холерик.
Он никогда не был пассивным созерцателем вроде флегматика или меланхолика.
В обстановке, позволяющей расслабиться, никогда не терял активности и энергии. А в экстремальных ситуациях в его характере полностью проявлялся холерический тип.
Только это и позволило ему выжить на войне, когда каждая нервная клетка работает только на одно — уцелеть.
Там поведение человека должно находиться на рефлекторном уровне. При появлении опасности — мгновенная реакция на нее, жесткий ответ — только это обеспечивает победу.
Так Константину удалось пережить войну.
Вернувшись домой после Афгана, он смог лишь немного расслабиться, и то ненадолго.
Попав за решетку, его снова охватило то же состояние, что и на войне.
Война потребовала всей умственной и душевной энергии. Так же и тюрьма — если бы не армейская военная школа, Константин вряд ли сохранил бы свою жизнь. Так уж получилось.
Потом были освобождение, возвращение домой, новые потрясения и продолжение борьбы.
Лишь спустя несколько месяцев Константин приобрел некое душевное равновесие. По крайней мере вопрос о выживании больше не стоял.
И вот теперь развернулись события, требующие вновь напряжения всех душевных сил.
Вроде бы война, начавшаяся между «синими» и азербайджанцами за передел сфер влияния в городе, впрямую его не касалась.
Но Константин уже знал, что впечатление это обманчиво. Чернявый прав — еще вчера можно было надеяться остаться в стороне, сегодня — уже нет.
