Евгений Сухов - Стенка на стенку
– Тебе показалось. Красный. Мне не терпится поглядеть на твоих хваленых акробаток. – Филат попытался улыбнуться, однако получилось кисловато. Все его мысли были заняты встречей с греком-картежником.
…Выходя от Перикла, Филат заметил на противоположной стороне улицы двух молодых людей, которые о чем-то разговаривали. Внешне они напоминали двух приятелей, случайно столкнувшихся на безлюдной улице. Вот только стояли уж слишком как-то спокойно, будто оловянные солдатики – не кивали головами, не жестикулировали, как это бывает при активном диалоге. Один из них, как бы невзначай, посмотрел в сторону Филата. Так не разглядывают незнакомых прохожих, у этого парня к нему явно был какой-то интерес. Впрочем, про питерские странности он уже был наслышан – посыльные сходняка исчезали в этом городе, как булыжники в пруду, и поэтому он просто обязан был держаться настороже.
Филат ощущал на себе напряженный изучающий взгляд даже тогда, когда садился в машину. И успокоился он лишь когда оказался за бронированными стеклами Лешкиного «мерседеса».
По всему Невскому проспекту за ними следовала темно-вишневая «девятка», а то, что это не было случайностью, он понял, когда «мерседес» повернул на Дворцовый мост. «Жигуль» то и дело терялся в потоке машин, но стоило «мерседесу» прибавить скорости, как он опять оказывался на хвосте.
Красный весело трепался: вспоминал, как вчера парился с двумя девицами в сауне, и пока одна делала ему массаж, он оприходовал вторую. Вообще он производил впечатление ветреного пацана, дорвавшегося до плотских удовольствий и не знавшего в них удержу. Трудно было поверить, что этот зубоскал держит в руках Санкт-Петербург так же крепко, как тяжелоатлет трехпудовую гирьку. Леша Краснов был просто создан для криминального бизнеса, и если у одних талант к ваянию у других к математике, а у третьих к фигурному катанию, то у него – к тому, чтобы легко брать «под крышу» большие и малые предприятия. Питерские заводы платили ему столь же исправно, как какой-нибудь табачный кисок на Лиговке: деньги для него находились даже тогда, когда заводская бухгалтерия сидела на картотеке.
Филат поглядел в боковое зеркало. «Жигуль» не отставал. Конечно, можно предположить, что за ними волочатся люди Красного, но почему тогда он не обмолвился об этом даже словом? К тому же у них уже имеется охрана на колесах, которую не назовешь бестолковой. Филат хотел было поделиться своими опасениями со смотрящим, но потом передумал.
Ясно одно – их пасут. Но вот кто?
– Девки что надо, на разочаруют! – бодро заверил Филата Красный. – Можешь не сомневаться, каждую я самолично проверил. А может, ты из брезгливых?
– недоверчиво посмотрел Красный на гостя. – Если так, то я могу что-нибудь эксклюзивное организовать. Ты только не стесняйся, скажи. За хорошие бабки целку приведу!
– Я непривередлив, – хмыкнул Филат. Он вспомнил, как несколько дней назад вызвал себе домой девку. Если кто и кумекает в сексе, так это опытные проститутки! И он почувствовал дрожь, как будто ощутил прикосновение прохладных девичьих пальцев к своему телу.
– Ну и молодец! – не без удовольствия отрезал смотрящий. – Тебя, брат, ждет ночь любви, какие бывали в этом городе только у Петра Великого!
У Красного явно была заранее заготовлена для гостя какая-то забористая шоу-программа, может быть, стриптиз-балет, а может, и еще что покруче, но Филату после утомительной дороги страшно хотелось спать и он уже не чаял донести отяжелевшую голову до подушки. Да, видать. Красный так просто от него не отвяжется, пока не продемонстрирует питерское радушие в полном блеске…
Они все еще стояли в просторном вестибюле отеля и, видно, кого-то ждали.
К ним из бокового коридора вышла тонкая высокая девица в черном костюме-тройке.
Наверное, администраторша.
Красный приветливо ей кивнул.
– Светочка! Здравствуй, родная моя! Ты все хорошеешь! Ну-ка найди моему гостю лучшую комнату.
Филат украдкой оглядывался по сторонам. Все здесь выглядело респектабельно и благопристойно. С потолка свисала тяжелая бронзовая люстра в виде виноградной грозди, окна были занавешены тяжелыми плюшевыми портьерами. По углам пустого вестибюля дежурили крепкие парни, одетые под кабацких половых начала двадцатого века. Здешний интерьер больше напоминал не отель, а особняк какого-нибудь придворного вельможи.
– Ой, господи, да такого гостя я бы и сама не прочь обслужить! – Навстречу Филату вышла высокая брюнетка лет тридцати пяти. – Да только я ему не подойду, твои гости, Лешенька, все на молодых посматривают.
– Это и есть наша сестра-хозяйка Лариса Ивановна. – Красный хлопнул даму пониже спины, и Филат без труда догадался, что с этой дамой у него отношения несколько более тесные, чем просто приятельские. – Если бы не ее старания, Филат, то наша жизнь выглядела бы просто убогой. А может, ты, Лариса, и в самом деле нашего гостя обслужишь? Ведь лучше тебя этого никто не сделает. А он у себя в Москве расскажет, что мы гостей принимаем по высшему разряду! Сам-то что скажешь, Филат?
Филат усмехнулся:
– Ларису Ивановну не хочу обидеть. Но мне бы что-нибудь попроще. После дороги чувствую себя не особенно свежо.
– Понимаю, – отвечала Лариса Ивановна. Видно ей доплачивали еще за то, чтобы она не обижалась. – Для такого случая вам подойдет Глашенька. Вы не смотрите, что она молоденькая – девушка сумеет сделать все, что нужно. Главное, не стесняйтесь, будьте с ней поласковее. – Было видно, что работа доставляет ей удовольствие и разговаривать на пикантные темы для нее так же естественно, как уличной собачонке справлять нужду под забором. – Игорь, – обратилась «мадам» к высокому парню, которому больше подошла бы роль центрового в баскетбольной команде. – Отведи нашего уважаемого гостя в седьмой номер и приведи ему Глашеньку.
У самого порога, скрывая неловкость, топтались Данила с Глебом. По их лицам было ясно, что и они совсем не прочь отведать хваленых питерских деликатесов, но пока не знают, что же им следует предпринять: отправиться на поиски добычи или терпеливо дожидаться патрона.
– У меня к вам просьба, – заметил Филат. – Позаботьтесь о том, чтобы мои друзья не скучали.
– Не беспокойтесь, с нашими девочками заскучать невозможно! – весело ответила Лариса Ивановна.
– Прошу вас! – Великан повел Филата по длинному коридору с зеркальными стенами.
Обернувшись, Филат заметил, как Красный приобнял за талию двух подошедших девиц и уверенно увел их в соседнюю комнату.
Миновав зеркальный коридор, Филат оказался в просторной комнате, где шторы, скатерти и даже посуда, расставленная на круглом столе, были болотно-зеленого цвета. Филат совсем бы не удивился, если бы почувствовал здесь застойный смрад болота, однако в воздухе витали сладкие эротические ароматы.
Филат извлек из кармана пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и смачно затянулся.
Ему стало легче, он опустился в мягкое кресло, которое поглотило его целиком, и стал ждать. Сейчас его взору должна была предстать царевна-лягушка со стрелой в лапке…
И она появилась. Девушка была в легком прозрачном пеньюаре, через который просвечивало молодое гибкое тело. Но вместо волшебной стрелы она держала в руках небольшой поднос, на котором стояла запотевшая бутылка шампанского и два высоких бокала. На мгновение Филат и вправду ощутил себя Иваном-царевичем, готовым броситься искать по углам лягушачью кожу.
Девушка прошлась по комнате. В полупрозрачном одеянии она чувствовала себя так же уверенно, как светская дама в вечернем платье.
– Как тебя зовут? – спросил Филат, когда она опустилась в кресло напротив него и из-под дымчатой ткани показалась крепкая полноватая ляжка. – Ах, да, Глашенька! Мне так кажется, тебе больше подошло бы какое-нибудь сказочное имя.
– Например? – девушка охотно подхватила игру.
– Ну, скажем, Елена Прекрасная, – в тон ей отвечал Филат.
Глашенька восторженно захлопала ресницами.
– Как это замечательно, мне никто никогда не делал такого комплимента!
Присмотревшись, Филат понял, что его гостья совсем молоденькая, если не сказать юная. Если бы не губы, раскрашенные в ярко-вишневый цвет, она могла бы вполне сойти за восьмиклассницу.
– А если бы ты не была Еленой Прекрасной, я мог бы подумать, что ты сбежала из гарема какого-нибудь султана.
Девушка заливисто рассмеялась.
– Если я откуда-то и сбежала, так только из хореографического училища.
Мне было там так не интересно! – Она капризно наморщила губы. – От упражнений на этих дурацких станках у меня все время болело вот здесь. – И Глашенька невинно погладила ладонью в паху. – А потом от прыжков очень кружится голова.
Девушка говорила так, как будто они были давно знакомы, даже тон ее был какой-то доверительно-интимный. Словно встретились старые друзья и решили в легкой болтовне провести время.
