Анатолий Гончар - Атомный спецназ
– В очередной раз бьем по хвостам! – выслушав отчет своего подчиненного, генерал Зубов ударил кулаком по столу. – ТРИ! – генерал показал на пальцах. – ТРИ офицера РВСН убиты только за последний месяц! Убиты из одного и того же оружия. Убиты в упор! Я же приказал взять всех отставных и действующих офицеров-ракетчиков под круглосуточную охрану!
Зубов сейчас чем-то напоминал закусившего удила жеребца, желающего пойти вскачь, но вынужденного стоять на месте под натянутыми вожжами хозяина.
– У нас не хватает людей, – попробовал оправдаться стоявший перед ним навытяжку полковник Ракшин.
– Знаю, что не хватает, – отмахнулся Зубов, – но почему их не хватает именно на тех, на кого совершаются покушения?
– Мы делаем все возможное, – полковник и сам не понимал причину столь фатального невезения. – Отставных офицеров, служивших в частях РВСН, слишком много, чтобы мы могли обеспечить им всем круглосуточную защиту.
– Не надо защищать всех! – категорично заявил генерал. – Необходимо вычленить и вести наблюдение за теми, кто в состоянии управлять комплексом в одиночку. Кто имеет подобный теоретический и практический опыт.
– Но…
– Я знаю, вы хотите сказать, что не разбираетесь в этом вопросе. Так привлеките тех, кто разбирается! Привлеките, в конце концов, для этого самих ракетчиков, устройте «плановые» сборы. Соберите их в кучу. Заприте на замок в казарме и хоть сами дежурьте круглые сутки, но обеспечьте их безопасность!
– Многие из них уже давно не призывного возраста, – вынужденно поправил полковник.
– Так отсейте хотя бы тех, кто призывного… – генерал замолчал, похоже, его запал, вызванный докладом Ракшина, сгорел дотла. Он умолк и долго, угрюмо молчал, затем спросил почти опустошенно: – Так что у нас по имеющимся трупам? Какие есть предположения? Почему и как убиты?
– Предположение напрашивается само: им предложили сотрудничество, а когда оно было отвергнуто, убили. Во всех случаях стреляли из одного и того же пистолета ПБ.
– Боятся огласки? – Зубов почесал взопревшую лысину.
– Похоже на то, – Ракшин согласился с выводом начальника, а генерал продолжил развивать тему.
– Из этого следует, что о произошедшей утечке информации и о предпринимаемых нами мерах им не известно. Вербовщики все еще считают, что у нас не имеется информации об их поисках. – Секундное молчание. – Ну вот, нашелся хотя бы один положительный момент, – генерал почти успокоился. – И кстати, что с внедрением в окружение Батырбекова нашего агента?
– Работаем, – сконфуженно пробормотал полковник.
– Работают они… – Сергей Николаевич вздохнул. – Мне нужен результат, а не ваша «работа». Наработали, блин, три трупа и никакого толка. Если не можете защитить ракетчиков и предотвратить их вербовку – возьмите Батырбекова и его банду. И что, кстати, с поиском ракетных шахт?
– Пока безуспешно… – Алексей Степанович устало повесил голову.
– Но-но, не раскисай, у тебя еще есть целая неделя, – подбодрил полковника неожиданно улыбнувшийся генерал. – Мне почему-то действительно сейчас подумалось, что время у нас есть…
– Вашими устами да мед бы пить! – в помещение не вошел, а скорее ворвался Андрей Викторович Сохатый. – Вчера мне сообщили, что помощник Батырбекова небезызвестный вам Абидов Бузджигит Амдулахович был замечен в городе-герое Москве на железнодорожной станции, брал билет на поезд Москва – Владикавказ. Случилось это позавчера, а доклад поступил слишком поздно. Ничьей вины здесь нет, билет покупался на другое имя, пока проверяли, перепроверяли. На конечной станции Абидова в поезде не оказалось.
– Значит, один из известных нам фигурантов убыл на юг? И каков же вывод?
– А вывод таков: в отличие от нас свою задачу он выполнил. – Сохатый не скрывал своего недовольства.
– Вы думаете? – Зубов подумал, что зам САМОГО слишком категоричен, но лезть на рожон не стал.
– Я предполагаю, – настаивать на своей правоте Андрею Викторовичу смысла не было. – И теперь мне надо срочно или опровергнуть, или подтвердить мои предположения. Времени, как вы понимаете, у нас не осталось, а у вас на сегодня нет ничего, – он повертел из стороны в сторону пальцем. – Ничего, кроме четырех трупов.
– Трех, – невольно поправил говорившего полковник.
– Четырех! – Андрей Викторович зло одернул перебившего монолог Ракшина. – Четвертый не попал в поле вашего, полковник, зрения только потому, что был убит неделей раньше. Но вы должны были докопаться и до него. Впрочем, к черту мертвых, они все равно ни к кому не приведут. Даю один к ста, что это дело рук Абидова. Конечно, работал он не один, и кто именно ему помогал – мы раскопаем, но позже. Займитесь живыми. Ракетчики, ракетчики и еще раз ракетчики! На этот раз они все должны оказаться «в поле вашего зрения». Все до одного! Кроме того, нам необходимо установить постоянное наблюдение за Батырбековым, чем скорее мы это сделаем, тем лучше. Вся информация должна стекаться ко мне. Вам все ясно?
– Так точно! – за двоих ответил полковник и, невольно смутившись, отвернулся в сторону.
– Что ж, мы надеемся, – Андрей Викторович кивнул наверх, – что проколов больше не будет.
После чего, не прощаясь, резко развернулся и вышел. В кабинете генерала повисла долгая гнетущая тишина.
– Вот тебе и неделя! – удрученно буркнул генерал, берясь за трубку зазвонившего телефона.
– Генерал Зубов слушает, – представился генерал, вставая. – Да, да, Константин Иванович, работаем. Так точно, ускоримся. Андрей Викторович? Да, был. Только что вышел. Есть… Да. Да…
Полковник Ракшин сглотнул подступивший к горлу ком и, не прощаясь, почти на цыпочках вышел вон.
Москва. Куратор отдела «С»
Только что закончился теплый грибной дождь. Над озером расстилался туман. Нарядные полудикие утки гонялись за появляющимися над водной поверхностью воздушными пузырями. Черный джип, скрипнув тормозами, оставив грязные полосы на постриженной траве, остановился напротив деревянной скамейки. Задняя дверь неторопливо распахнулась, и, сверкая лакированной чернотой туфель, на влажную траву ступил высокий поджарый мужчина. Следом открылась дверца со стороны водителя, и на поляне появился его более молодой спутник. Пахло лесом, свежеумытой травой и птичьими перьями. Поморщившись от запаха последних, мужчина, ступивший на землю первым и оказавшийся никем иным, как куратором управления «С» Константином Ивановичем Наумовым, поманил к себе своего заместителя, или, как было принято называть последнее время, «помощника», Андрея Викторовича Сохатого. В чем-то, кстати, сильно напоминавшего своего босса.
– Значит, головоломка оказалась посложнее, чем мы думали, – начал разговор Константин Иванович, когда Сохатый оказался на расстоянии вытянутой руки.
Наумов говорил тихо, повернувшись лицом к собеседнику и стоявшему неподвижно джипу. Даже если кто умеющий читать по губам и находился на противоположном берегу озера, движения губ говорившего он бы не заметил. На случай электронных средств дистанционного подслушивания в машине работали глушилки. Впрочем, Константин Иванович знал: ни в первом, ни во втором действии не было необходимости, и перестраховывался он исключительно по привычке.
– Работаем, Константин Иванович, работаем. Зубов со своими ребятами проявил массу изобретательности. В окружении Батырбекова наших агентов скоро будет больше, чем преданных ему боевиков. Все его пути отслеживаются.
– Это, конечно, хорошо. А где результат?
– Хаким Батырбеков ушлый и прожженный тип, он словно почуял расставляемые ему сети. Все время перемещается, не останавливается нигде подолгу. Отослал по домам большую часть своих людей. Сейчас мы с ними работаем. По словам одного из них, Батырбеков с верными ему людьми готовится пересечь административную границу Чечни. Более подробного доклада о его местопребывании пока не поступало.
– Батырбекова нужно брать, и чем раньше, тем лучше. Как говорил классик марксизма-ленинизма – «промедление смерти подобно».
– Вы правы, тем более что согласно имеющимся сведениям офицер-ракетчик найден, его согласие получено, и он готов выехать по указанному адресу.
– Даже так? – это заявление явилось для Наумова новостью.
– Сообщение поступило полчаса назад, и я не успел вас проинформировать.
– Надо было успеть, – буркнул Константин Иванович, проявляя свое неудовольствие. – Значит, тем более нам необходимо ускорить поимку Батырбекова и его банды. Счет, как я понимаю, идет уже не на недели, а на сутки, если не на часы.
– Мы делаем все возможное.
– Все возможное – ни к чему не обязывающая фраза. Я надеюсь, все понимают, чем грозит миру наше промедление? – Наумов сказал «наше», давая понять, что не отделяет себя от своих подчиненных и не собирается сваливать со своих плеч воз ответственности на кого-то другого.
