Юрий Комарницкий - Возвращение на Подолье

— Эй, молодые, идите спать, отдохните с дороги. Наташа говорила, что будет в больнице десять дней. Не сегодня завтра нарисуется.

Они прошли в импровизированную спальню. На полу лежали два матраса и груда одеял.

— Разбирайтесь сами, — крикнула Света. — У меня больше ничего нет. Что было, старики, пока не уехали, пропили. Я схожу за хлебом, а потом тоже буду досыпать.

Харасанов открыл окно и облокотился на подоконник. Простирающуюся за домом степь уже озарило красное утреннее солнце.

Далеко-далеко, словно размытые, виднелись дома Нового города. Вырваться из этой местности, которая много лет была огромным концентрационным лагерем, не представлялось возможным.

Татьяна его позвала. Когда он оглянулся, дыхание перехватил жгучий ком. Перед ним стояла молодая обнаженная девушка ослепительной красоты. Распущенные волосы червонным золотом спадали на высокую грудь и расстилались вдоль обнаженного тела. Легко, как ребенка, он взял ее на руки и поцеловал в пухлые, сочные губы. Возбуждение было столь сильным, что у него закружилась голова. Он положил ее на матрас и, не щадя пуговиц, сорвал с себя одежду. Ее бархатная горячая кожа жгла его, вызывала бешеный озноб. Он обхватил ее мощными руками и без труда нашел… Все закружилось в бешенном водовороте могучей страсти.

Когда они проснулись, солнце стояло в зените. Хотелось есть. На деревянном ящике они нашли кольцо ливерной колбасы, две бутылки кефира и булку хлеба. Светланы в квартире не было. Из записки они узнали, что она ушла гулять.

Около полудня прозвенел звонок. Константин приложил палец к губам, они замерли.

Звонили долго и назойливо. Константин приоткрыл занавеску. Во дворе они увидели милиционера. Чуть поотдаль, вооруженные автоматами, стояли солдаты ВВ.

Харасанов все понял. Солдаты с участковым обходили подозрительные квартиры. Внизу происходила оживленная беседа. Участковый что-то доказывал. Константин влез на ящик и осторожно приоткрыл форточку. Долетели обрывки фраз: “Попьем пива и вернемся… через час… да-да, покарауль один…”

Солдаты ушли. Участковый сел на скамейку возле дома. Мысль работала четко. Упустить единственный в этом положении шанс он не имел права.

— Мы должны уходить. Через час уже будет поздно. Если они решили выставить здесь пост — это конец.

Она прижалась к нему, плакала и шептала: “Не хочу, не хочу”.

В грудах тряпья он нашел старую рубашку и потертые брюки. Девушка одела поношенное платье.

— Танюша, милая, ты должна в точности выполнить то, о чем я тебя попрошу. Сейчас я выйду из квартиры, а ты открой на кухне окно. Когда участковый увидит, он позвонит в дверь. Придумай, что ему сказать, — наигранно весело он поцеловал ее в щеку, и вышел на лестничную площадку.

Участковый долго себя ждать не заставил. В квартире, не смолкая затрещал звонок. Таня подошла к двери.

— Ну чё, бляди, принесли пузырь? — пьяным голосом пробормотала девушка. — Без пузыря не пущу.

— Открывайте, суки! — заорал участковый и стал колотить ногой в дверь. — Всех пересажаю!

За дверью раздался приглушенный звук, напоминающий удар биты по мячу. Затем Таня услышала голос Константина:

— Еще червонец заработал. Быстрее открывай.

Она открыла. Участковый сидел, прислонившись к стене. Левой рукой Константин вытер со лба пот, в правой сжимал рукоятку пистолета.

XVIII. Неожиданное знакомство

Франц с Наташей шли по железнодорожной насыпи и молчали. Буквально за несколько минут до выхода из больницы Ольга Оскаровна вручила им повестки из Октябрьского РОВД. Следователь Богданова возвратила Францу паспорт, но из города попросила не выезжать. Казалось, моральным страданиям не будет конца. Опять предстоит часами выжидать в заплеванных, прокуренных коридорах милицейского околотка. При одной мысли о встрече с дознавателями, Францу становилось дурно. Опять возникла соблазнительная мысль послать все к черту, забрать Наташу и уехать домой. Но подсознательно он чувствовал, не пройдет и двух месяцев как его, нарушившего подписку о невыезде, возвратят обратно, при этом нанеся огромную травму родителям.

Идти в общежитие ему не хотелось. Там, в свою очередь, его ожидают расспросы, объяснения с комендантом и заводскими активистами.

Понимая его состояние, Наташа предложила пойти к ней домой.

Прежде, чем поехать в Майкудук, они решили перекусить. В городском парке находилось знаменитое на весь город кафе “Парус”. Здесь дегустировалась корейская кухня. Франц заказал графинчик коньяка. После больничной пищи коньяк, острое хе[36] и кукси[37], развеяли подавленное состояние. Прохлада и легкая музыка разбудили начавшую угасать страсть.

Возле ресторана “Орбита” Франц остановил такси. Не желая возбуждать любопытство соседей, они решили к дому не подъезжать. Чем ближе они подходили, тем ощутимее Франц улавливал в настроении Наташи подавленность. Он знал о неблагополучии в ее семье. Мать с отчимом пьянствовали, девушку могли ожидать любые сюрпризы.

— Вообще-то, они собирались уезжать в деревню, — нарушила молчание Наташа. — Если уехали — наше счастье, если торчат дома — нифига не получится.

Когда они вошли в подъезд, Наташу чуть не сшибла с ног не знакомая Францу девушка.

— Танечка, Танечка, освободилась! — радостно завизжала Наташа и бросилась на шею незнакомке.

Вслед за Наташиной подругой по лестнице спускался курчавый, седовласый мужчина южной национальности.

— Он с тобой? — указала Татьяна на Франца и, услышав утвердительный ответ, увлекла Наташу из подъезда.

— Ребята, мы вам по дороге все объясним. Проводите нас до автобусной остановки.

Тон сказанного и поспешность, с которой эти двое выбежали из подъезда, Франца насторожили. Он остановился, желая спросить в чем дело.

— Франек, это моя лучшая подруга. У них что-то произошло. Быстро уходим.

Они петляли между домами, сменяя быстрый шаг короткими перебежками. Пробегая мимо одного из домов, Наташа схватилась за бок.

— Я больше не могу. Здесь живет моя подруга, зайдем к ней, или бегите сами.

— У нее есть телефон? — спросил Харасанов и, услышав утвердительный ответ, обратился к Тане:

— Закажем такси и махнем на Темиртау… Есть здесь одна степная дорога.

Подруги дома не оказалось. Дверь открыл ее семилетний сынишка.

— Проходи, тетя Наташа. Мама ушла за молоком, скоро будет. Я смотрю мультфильм.

— Иди, Петруха, досматривай мультфильм, а мы позвоним и на кухне покурим.

Они представились друг другу. Рукопожатие Харасанова вызвало у Франца невольное уважение.

Константин заказал такси по городу. Девушки закурили. Таня, поглядывая на Константина, путанно стала объяснять.

— Лучше сделаю это я, — прервал ее Константин. — Предупреждаю, ребята, помогать нам вы не обязаны. Но, если кто надумает заявить, будет плохо.

Из-за пояса он вытащил пистолет, снял с предохранителя, и спрятал в карман брюк.

— Сегодня в пять часов утра мы совершили побег из Карагандинской тюрьмы. По городу нас уже разыскивают. До обеда мы прятались в твоей, Наташа, квартире. За квартирой следил участковый, пришлось его убрать.

Глаза Наташи расширились от ужаса. Она вскрикнула, хотела что-то сказать…

— Нет, нет, не бойся, я его не убил, только оглушил. Он, наверное, уже очухался. Теперь о себе конкретно, — продолжил Харасанов. — Я — бывший майор милиции. Осужден за использование копировальной техники, как гласит статья, в преступных целях. Копировал произведения Солженицина, Аксенова, Булгакова и других писателей. Изготовлял дипломы техникумов, институтов, другую документацию в целях собственного обогащения.

Вот так сразу поверить в реальность услышанного Франц не мог. Он сидел на табурете и глупо улыбался. Ему показалось, что эти двое обкурились марихуаны или, в лучшем случае, разыгрывают какой-то понятный только им двоим спектакль. Его даже охватило внутреннее раздражение. Он грубо обратился к новому знакомому:

— Если вам необходимо найти свободные уши, поищите в другом месте. Фильм “Граф Монтекристо” я посмотрел десять лет тому назад.

Наташа нетерпеливо схватила его за руку.

— Франек, перестань! Он говорит правду. Неужели ты еще не понял, что находишься не на Украине? Неужели тебе мало того, что произошло в этом городе с тобой?

Константин скептически смотрел на Франца. В его взгляде Франц прочел снисходительность и трезвый ум. Под этим взглядом ему стало не по себе.

— Вы, молодой человек, наверное думаете, что и оружие у меня игрушечное? В этой обойме семь настоящих патронов. Еще хочу вас заверить: фильм “Граф Монтекристо” я тоже смотрел, вот только лет на двадцать раньше вас.

— Извините, Константин, я не хотел вас обидеть. Согласитесь, переварить подобную информацию довольно сложно. Порой мне кажется, что я приехал не в Казахстан, а в город, расположенный, к примеру, где-то в Южной Америке.