Анатолий Гончар - Пепел победы

Желающих мерзнуть еще сутки на этой платформе не было.

Мягкая вязальная проволока валялась по всему перрону. Ломы и молотки разведчики взяли из ротного имущества. Как крепить машины, вязать и скручивать проволоку, где и как прибивать брус, показал прапорщик из взвода материального обеспечения. Работа закипела.

Старший прапорщик Ефимов ошивался рядом со своими бойцами, но в действия не вмешивался. Крайний раз он занимался подобными работами более двадцати лет назад, так что лезть со своими советами было бы верхом наглости и глупости.

– Палыч! – Неожиданно он увидел идущего по перрону контрактника, своего бывшего соседа по общежитию. – Здорово! Какими судьбами? Проводить нас решил?

– Ага, проводить, – старший сержант приветливо махнул рукой и расплылся в улыбке. – Самого себя.

– Так ты с нами?! – Ефимов почему-то не сильно удивился такому факту. – То-то ты такой радостный.

– А то! И мне на старости лет надо на юге побывать. А то ни разу не ездил. Я не напрашивался. Сам знаешь, сказали ехать – еду. Не велели бы, я бы и дома посидел.

– Леша, тебе контракт продлили?

Последнее время эта тема стала актуальнейшей. Насколько было известно Ефимову, контракт у старшего сержанта Лапина скоро заканчивался.

– Да я и рапорта на продление не писал. Контракт-то у меня все равно позавчера закончился. – Палыч хитро подмигнул Сергею. – Скажут написать – напишу, заявят, мол, фигу тебе, а не продление, и ладно, переживу. Буду сидеть, ждать квартиру. Но я не тороплюсь.

– Да, действительно, куда нам торопиться! – горько подытожил Ефимов.

С женой Лапин развелся по причине вечного отсутствия квартиры, дети выросли, самому Николаю Павловичу вполне хватало комнаты в общежитии. А заслуженный отдых… Увы, даже после январского увеличения военная пенсия не слишком располагала к наслаждению ничегонеделанием.

– Я тоже не тороплюсь, у меня еще дети учатся. А что ты с нами едешь – это хорошо, будет хотя бы с кем потрещать, а то кругом одна молодежь, и поговорить не с кем. Ты, кстати, в каком вагоне?

– В третьем.

– Ну да, ясень пень, что с автомобилистами. Ты, кстати, чем рулишь? – Ефимов оглядел платформу в поисках автокрана, которым управлял Палыч.

Лапин усмехнулся.

– Ты что, мой рыдван ищешь?

Ефимов согласно кивнул.

– Его здесь нет. Я в командировку водителем «КамАЗа» еду. Новяк! – похвастался Алексей Павлович, не без гордости показывая взглядом на новенькую машину с камуфлированным кунгом, стоявшую на платформе.

– Непривычно?

– А что мне привыкать-то? Столько лет за рулем, сел и поехал! – Улыбка Алексея Павловича стала еще шире. – Ладно, Серега, я побежал, – и добавил по привычке: – Супруге привет!

– Ага, обязательно, приедем на место, позвоню и передам.

Лапин быстро засеменил по перрону, а прапорщик смотрел ему вслед и размышлял о чем-то своем, только ему и ведомом.

– Михалыч! – Со стороны леска показались офицеры, группники второй роты. – Иди к нам! – звал заместитель командира, находившийся среди них.

Ефимов вздернул подбородок в немом вопросе и остался стоять на месте.

– Перекусим, – пояснил Сошников.

– Сейчас подойду. – Сергей не стал отнекиваться.

Дорога предстояла дальняя, и сразу начинать питаться пайками желания не было. Он и сам насобирал в дорогу пару-другую килограммов продуктов, но их очередь придет позже.

Легкий перекус уже подходил к концу, когда к мирно жующей группе офицеров и прапорщиков решительным шагом приблизился командир второй роты капитан Кречетов. По его лицу было видно, что он пребывал не в духе. От предложения присоединиться капитан решительно отказался.

– Сволочи! – По взгляду ротного, брошенному в сторону, всем сразу стало ясно, кого он имел в виду. – Один купейный вагон на роту!.. – Последовала пауза в несколько секунд. – Ладно, спать по очереди, а куда рюкзаки? На голову себе поставить? Пошли они на хрен, уроды моральные! – Он плюнул, с досады махнул рукой и побрел вдоль вагонов.

– Спать можно валетом, – пошутил кто-то из группников, но шутку не восприняли.

Настроение у людей испортилось.

То ли услышав последнюю фразу, то ли просто что-то вспомнив, Кречетов повернул вспять, подошел, чертыхнулся и приказал:

– Командиры групп, вам собрать у своих разведчиков телефоны, причем в темпе. Через полчаса они должны быть у меня.

– И кому это надо? – позволил себе уточняющий вопрос старший лейтенант Сошников.

– Борисыч, не доставай! – недовольно отмахнулся Кречетов. – А раз ты сам вызвался, то у группников телефоны и примешь. На вот тебе ключи. Пересчитаешь мобильники и положишь в мой железный ящик.

– Язык мой – враг мой, – с непринужденной улыбкой заметил Сошников, взял ключи у ротного и бросил себе в карман. – А вы что стоите? – шикнул он на лейтенантов, торчавших рядом. – Дуйте и работайте. Я, что ли, за вас собирать телефоны буду? Не устанете пыль глотать? И ты, Васильевич, тоже собери у своих. – Замкомроты повернулся к капитану Никитенко, жующему колбасу.

– Щас все брошу и побегу! Нет уж, никуда не пойду, пока не съем! – Он ткнул пальцем в еще не малый кусок колбасы.

– Василич, мне что, потом вас всех у ящика неделю ждать?

– Задолбал ты меня, Борисыч! – Взгляд Никитенко рыскнул по сторонам. – Петрович! – окликнул он своего зама. – Ты все равно не жрешь, собери у наших телефоны, а я пока колбасу доем!

– Опять старому больному человеку напрягаться приходится! – закряхтел Петрович, поднимаясь на ноги с баула, валявшегося на земле.

– Послушайте, юноша, вам не стыдно в таком нежном возрасте притворяться старым и больным? – Ефимов бросил в рот очередной кусочек колбаски, потянулся за следующим.

Будучи на добрый десяток лет старше, он мог себе позволить подобный подкол.

– Каюсь, дедушка, каюсь! – заулыбался Петрович.

– То-то же! Кстати, я в твоем возрасте передвигался исключительно бегом! – Сергей хитро прищурился.

– Так это, наверное, еще в прошлом веке было! А в то время и деревья бегали! – Петрович одарил всех широкой улыбкой и вслед за лейтенантами отправился выполнять указание командира роты.

Не без препирательств, но телефоны личный состав разведывательных рот сдал, включая и командиров групп. А вот подразделений обеспечения режим сохранения военной тайны словно и не касался. Обеспеченцы как ни в чем не бывало продолжали болтать по своим сотовым.

Торжественное построение!.. Без него не может обойтись ни один отъезд. На красной линейке, то есть песчаной площадке, выстроился поротно и повзводно весь личный состав отряда. Все как положено. Вот только люди потные и грязные после продолжительной погрузки. Ветер, мелкий холодный дождь, темный, по-осеннему промозглый вечер.

По центру стол, на нем бадья со святой водой. Пока командир части толкал речь, два батюшки священнодействовали – разливали воду по более мелким сосудам. Выступление командира закончилось. Его место занял помощник по воспитательной работе, а потом за дело взялись святые батюшки. Первым шел отец Дмитрий. Он выполнял какое-то таинство, непонятное для непосвященных, рисовал кресты на лбах уезжающих.

– А можно отказаться? – шепотом спросил Дударенков у прапорщика, стоявшего чуть впереди, и тот, не оборачиваясь, кивнул.

– Легко! – Он и сам не собирался подставлять лоб, этот знак почему-то ассоциировался у него с центром мишени.

Рядовой Башмаков, стоящий рядом с Ефимовым, неистово крестился. Прапорщик улыбался. У него имелись свои отношения с Богом, ведомые только ему.

– Дима, мне не надо, – сказал он подошедшему священнику.

Сергей с отцом Дмитрием находились в приятельских отношениях. Тот понимающе кивнул и двинулся дальше. Разбрызгивая святую воду, подошел отец Андрей. Он был серьезен. Ефимов и священник приветствовали друг друга взглядами, желая новой скорейшей встречи. С отцом Андреем Сергей, можно сказать, дружил. При всей их разности им было о чем поговорить, иногда поспорить. У них разные взгляды на многое, но непреодолимых противоречий нет. На Сергея полетели крупные капли святой воды, и отец Андрей пошел дальше.

– А еще раз можно? – попросил Башмаков, и на сапера обрушился столб воды.

Новая порция капель упала на Ефимова, с улыбкой мотающего головой.

Наконец-то торжественная часть была закончена. Подразделения отправились на посадку, сели в вагоны. Люди с трудом, но разобрались с местами.

Второй роте повезло. Вопреки первоначальной версии, вагоны подогнали плацкартные, и верхних полок оказалось достаточно, чтобы вместить всех. Выставили дневальных, назначенных еще днем. Гвалт, вызванный переселением, постепенно сошел на нет.

Ротный выглянул в проход, осмотрел воинство, рассредоточенное по местам, и громко скомандовал:

– Командиры групп и старшие троек, ко мне!

Все вновь пришло в движение. Старшие троек сползали со своих мест и выдвигались к первому кубрику, то есть купе. Наконец там собрались все.