Виктор Доценко - Золото Бешеного
— Не ты один им интересуешься!
— Кто еще?
— Похоже, отдел моего бывшего шефа.
— Генерала Галина? — вспомнил Григорий Маркович.
— Его самого.
— А сейчас кто возглавляет отдел?
— Его бывший заместитель Богомолов.
— Вот как? — Григорий Маркович сразу вспомнил, что эту фамилию он слышал от Красавчика-Стива, который побывал на допросе у Богомолова после провала в клубе «Виктория». Как же тесен мир! Неужели они тоже пронюхали о счетах?
— А не знаешь, почему они им интересуются?
— Точно не знаю, это как-то связано с пластической операцией, которую ему должны были сделать.
— Так ты мне поможешь?
— А ты как думал? Пятьдесят тысяч на дороге не валяются. Кстати, можешь и задаток дать! — Федоров полез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда фото. — Вот твой Волошин!
— У меня просто нет слов! — обрадованно воскликнул Григорий Маркович, тоже сунул руку в карман, достал пластиковую кредитную карточку. — Думаю, здесь можно снять наличными двадцать штук?
— Естественно! — Федоров поискал кого-то глазами и махнул рукой.
К ним тут же подошел молодой парень лет двадцати пяти.
— Что угодно, Игорь Константинович?
— Тебе не трудно снять двадцать тысяч с этой карточки и принести сюда?
— Про три процента известно?
— Конечно! — усмехнулся Григорий Маркович.
— В таком случае без проблем! — Парень взял карточку и ушел.
— Адрес известен? — полюбопытствовал Григорий Маркович.
— За ним уже второй день наблюдают мои люди. Послушай, не мне тебе советовать, но так ли уж нужно тащить его за границу? Может, он и здесь расколется?
— Отку… — начал Григорий Маркович, но осекся и договорил по-другому: — Почему ты решил, что он должен что-то рассказать?
— Эх, приятель! — Федоров усмехнулся. — Да это же как дважды два! Я был в той группе, которая расследовала самоубийство одного видного лица, а Волошин был в числе допрашиваемых!
— Кто еще об этом знает? — быстро спросил Григорий Маркович.
— Пока никто, кроме тебя. — Он многозначительно уставился на Григория Марковича. — Более того, я и протоколы его допроса изъял из дела… на всякий случай.
— Значит, так, — зашептал Григорий Маркович. — Если удастся вытянуть из него нужные нам сведения, то на твое имя будет открыт счет на сто тысяч баксов, а эти двадцать уже твои. Идет?
— Идет! — согласно кивнул тот. — Поехали?
— Куда?
— Как куда? Информацию выколачивать из Волошина! — Федоров подмигнул.
Федорова поджидала обыкновенная черная «Волга» с водителем и телохранителем.
— Привык, знаешь ли, к «Волге», — пояснил он Григорию Марковичу.
— Да, привычка — вторая натура! Минут через тридцать они подъехали к небольшой дачке за высоким забором. К ним тут же подошли два амбала.
— Часа три как дома. Сам никуда больше не выходил, и к нему никто не заглядывал, — доложил Федорову один из них. — Мы уж задубели совсем!
— Одеваться теплей нужно, — бросил Федоров. — Ладно, вы остаетесь снаружи: глядеть в оба! А мы пойдем в гости. Надеюсь, собаки нет?
— Нет, собаки нет! — Наблюдатель явно повеселел, предвкушая конец мучениям. Он помог открыть калитку с потайной задвижкой. В окнах света не было: видимо, Волошин уже лег в постель. Федоров осторожно постучал. Раздался звук шагов, и сонный голос пожилого человека спросил:
— Кто там?
— Вам телеграмма! — неожиданно высоким девичьим голосом ответил телохранитель Федорова: этот ход, видно, уже отработали.
Загремел замок, дверь приоткрылась. Телохранитель сразу же резко толкнул ее и схватил хозяина.
— Что вам от меня нужно? — В голосе старика не чувствовалось страха: он пока еще не понял, что это не грабители. — Денег? Так их нет. Драгоценностей тоже. А мое барахло вряд ли вам приглянется.
— Заткнись! — оборвал его телохранитель. Федоров включил свет и внимательно уставился на старика, потом повернулся к Григорию Марковичу. — Он, несомненно, он!
— Послушайте, милейший, — ласково начал Григорий Маркович. — Неужели вы хотите, чтобы вам было больно?
— Кто ж этого хочет? — ответил старик, и в глазах его блеснул страх.
— Вот и хорошо. Давайте договоримся: вы отвечаете на мой вопрос и мы спокойно расходимся. Более того, вы станете богаче на двадцать тысяч долларов. Согласны?
— Спрашивайте? — Старик пожал плечами.
— Номер счета в Швейцарии?
— Какого счета? — удивился тот. Голос его прозвучал столь искренно, что Григорий Маркович растерянно взглянул на Федорова.
— Ты что, не видишь, что он дурачка валяет? — воскликнул Федоров. Он подскочил к старику, схватил его за грудки: — Послушай, Валентин Владимирович, если не ответишь, то пожалеешь, что на свет родился!
— Но я действительно не понимаю, о каком счете идет речь! — испуганно залепетал старик.
— Как хочешь! — хмыкнул Федоров и кивнул телохранителю. Тот вытащил из кармана веревку и ловко привязал старика к стулу, затем чиркнул зажигалкой и поднес пламя к его подбородку. Запахло паленой кожей, раздался истошный крик:
— Да не знаю я никакого счета! И вновь яркий огонек облизал его подбородок, вызвав очередной крик, а Федоров спокойно спросил:
— Я бы на твоем месте поберег свою шкуру, дорогой ты мой товарищ Волошин!
В этот момент телохранитель нанес старику удар в солнечное сплетение. Тот охнул и, согнувшись, ткнулся глазом в огонек зажигалки.
Он снова истошно закричал и вдруг выдавил, не в силах терпеть адскую боль:
— Господи, да не Волошин я! Не Волошин!
— Кончай дурочку валять! — бросил Федоров. — Я ж тебя допрашивал пять лет назад!
— За что мне такие муки? Я не Волошин! — Он всхлипнул.
— А кто? — недоумевая, спросил Григорий Маркович. Ему вдруг пришло в голову, что бедняга и в самом деле говорит правду.
— Я… я… его двойник! — с отчаянием выдохнул старик и горько разрыдался.
— Двойник? — воскликнул Федоров и подал знак Григорию Марковичу, отзывая его в сторону. — Черт его знает, может, правду говорит?
— А как проверить?
— А он сейчас сам подскажет! — Федоров подскочил к несчастному: — Чем докажешь, что ты не Волошин? Документы-то наверняка на его имя? — Он кивнул амбалу, и тот поднес огонь к лицу старика.
— Если вы его допрашивали, то должны помнить, что у Волошина не было мизинца на левой руке! — закричал старик.
— Ну вот, видишь, так бы сразу и сказал и не пришлось бы мучиться!
— улыбнулся довольный Федоров, затем повернулся и кивнул Григорию Марковичу. — Да, действительно, у Волошина не было мизинца. И как это я забыл?
— Что же делать? — поморщился Григорий Маркович.
— Тебя как зовут-то, приятель? — спросил Федоров двойника Волошина.
— Гриша! — всхлипнул тот.
— Вот что, Гриша, ответишь на один вопрос, и все твои мучения кончатся. Ты понял, что с тобой не шутят? — Тот молча кивнул, и Федоров продолжил: — Ты знаешь, где сейчас находится Волошин? Только не говори, что тебе это неизвестно!
— Я знаю только то, что он десять дней назад лег в клинику пластической хирургии, потому-то меня и отпустили домой: он сменит лицо, и мое уже не понадобится. — Бедолага все еще постанывал.
— Похоже на правду, — вздохнул Федоров. — Где эта клиника? Адрес?
— Где-то на Арбате! Верьте, я вам правду сказал! Вы больше не будете меня мучить?
— Я всегда держу слово! — с гордостью произнес Федоров и кивнул телохранителю. Тот вытащил стилет и чиркнул бедняге по горлу. Старик хрипло дернулся, захрипел, и голова его откинулась назад, открывая страшную зияющую рану на горле. Потоком хлынула кровь, заливая рубашку.
Григорий Маркович брезгливо поморщился. — Пора линять отсюда!
— Все нормально! Придется наведаться в клинику. Пошли!
Они сели в машину, и Федоров, взяв трубку радиотелефона, быстро набрал номер:
— Сань? Это Федоров! Проверь-ка клинику пластической хирургии на предмет поступления за последние две недели пожилого мужчины.
Савелий срывает план Георгия
Георгий вошел в самолет и занял свое место. К нему тут же подсел внушительного вида красавец лет тридцати с огромными карими глазами. «По таким девки с ума сходят», — промелькнуло в голове у Георгия. Обворожительно улыбнувшись, красавец тихо произнес:
— Меня зовут Александр. Я старший группы. Прямо за вами и спереди мои люди. Какие будут распоряжения?
— В Шереметьево нас будут встречать две машины, ты поедешь со мной. Связь есть?
— Конечно! — Александр дотронулся до уха, на мочке которого чуть заметно выступала пуговичка принимающего устройства. — А это — вам! — Он приколол к пиджаку Георгия булавку с красной головкой и протянул приемное устройство. — Эти приборы настроены только на мою волну, — пояснил он. — Они очень чувствительны: сейчас я пойду в туалет, и вы сможете убедиться.
Александр встал и направился в конец салона, а Георгий вставил миниатюрный приборчик в ухо и сразу же услышал женский голос:
