Виктор Доценко - Ученик Бешеного

Виктор Доценко

«Ученик Бешеного»

Предисловие

Если по предыдущим книгам этой серии Вам довелось познакомиться с Савелием Говорковым по прозвищу Бешеный, прошу простить Автора за короткое напоминание об основных событиях одиссеи нашего героя. Делается это для тех, кто впервые встречается в этой, девятнадцатой, книге серии с главными персонажами повествования.

Итак, Говорков Савелий Кузьмич родился в шестьдесят пятом году, трех лет от роду остался круглым сиротой. Детский дом, рабочее общежитие, армия, спецназ, война в Афганистане, несколько ранений… Был несправедливо осужден. Чтобы доказать свою невиновность, бежал из колонии, встретил свою любовь — удивительную девушку по имени Варвара, был реабилитирован, но во время столкновения с врагами потерял любимую — Варвара погибла.

В отчаянии он снова отправляется в афганское пекло, чтобы найти там смерть. Получил еще одно тяжелое ранение, был спасен тибетскими монахами и в горах Тибета обрел своего Учителя, прошел обряд Посвящения…

Обстоятельства сложились так, что Савелию Говоркову пришлось сделать пластическую операцию, сменить имя и фамилию. Он стал Сергеем Мануйловым: невысоким, плотного телосложения блондином с тонкими чертами лица и пронзительно–голубыми глазами.

В предыдущей книге «Ловушка для Бешеного» рассказывалось о том, как Савелий Говорков взвалил на себя миссию по поискам террориста номер один — Усамы Бен Ладена, чтобы обезвредить его и не дать уничтожать безвинных людей. Во время этих поисков Бешеному несколько раз чудом удается избежать гибели в расставленных коварным врагом ловушках…

Книга заканчивается так:

«…Тут и там валялись на скалах и плавали в море мертвые тела рейнджеров. Сержант Дойл лежал, свесившись с маленького пирса. Савелий осторожно перевернул его в надежде, что тот жив, но пульс щупать не пришлось: по остекленевшим глазам было видно, что Дойл мертв. Двое его подчиненных висели на веревках, по которым они пытались спуститься со скалы. Вероятно, их скосили очередью, когда они еще даже не успели коснуться ногами земли.

Бешеный встал и всмотрелся в даль. По лазурной глади Адриатического моря мчался мощный катер, вдалеке виднелся корпус огромного корабля. Все было кончено. Бен Ладен и на этот раз сумел всех перехитрить. Но как же близок был Савелий сейчас от победы!

Оставалось одно — возвращаться. Подойдя к главному входу в катакомбы, Савелий увидел, что отверстие тоннеля, выходящее наружу, завалено едва ли не до потолка мертвыми телами. Люди Лайна поработали здесь на славу.

Бешеный осторожно выглянул наружу…

Мертвая тишина вокруг…

— Роджер! — выкрикнул Бешейый.

Из‑за кустов показалась знакомая фигура. Лайн брел навстречу, приветственно помахивая ему автоматом.

Савелий понял, что бой был жарким, если в живых остался только этот хитрый цэрэушник.

У вас остался кто‑нибудь в живых? — поинтересовался на всякий случай Савелий у Лайна.

Боюсь, что нет! — строго ответил американец. — Они были солдатами армии США и с честью исполнили свой долг!

Они присели на пригорок: каждый задумался, что делать дальше. У Лайна хотя бы оставались грузовики, а у Савелия не было даже мобильного телефона. Но воспользоваться «гостеприимством» Лайна Савелию никак не улыбалось.

Нo тут в небе застрекотал вертолет. Бешеный не стал искать укрытие. Он словно предчувствовал — но финальный аккорд, который наверняка устроен Широши.

Вскоре вертолет опустился на небольшой полянке. И через несколько минут Бешеный понял, что не ошибся… Когда лопасти винта остановились и провисли, из салона выпрыгнула крохотная фигурка. Савелий с отвращением наблюдал, как к нему приближается мерзкий карлик по имени Фридрих. С ловкостью циркача он бросил ему трубку спутникового телефона, сам предпочитая оставаться на безопасном расстоянии. В трубке действительно зажурчал знакомый голос Широши:

Не огорчайтесь, дорогой Серафим Кузьмич! Мы, конечно, не победили, но ведь и не проиграли. Сами понимаете, наши главные бои впереди…»

Глава 1

Для любого россиянина Красная площадь и Кремль являются примерно такими же святынями, как для евреев — «Стена Плача», как для католиков — Ватикан, а для правоверных мусульман — храм Кааба в Мекке, где находится священный камень.

Понятно, что это фетиш. Кремль, олицетворяющий Центр земли российской, на самом деле стоит на небольшом куске земли, где существуют обычные человеческие страсти, с одной только поправкой: эти страсти гиперболизированы до предела и порой обнажены донельзя, а иногда докопаться до их сути бывает просто невозможно.

Все пороки, существующие в любом уголке земли российской, имеются и за Кремлевской стеной, с той лишь разницей, что задетый кем‑то за живое мужик из российской глубинки по простому хрястнет обидчика кулаком в глаз, в худшем случае — возьмется за оглоблю, а задетое самолюбие кремлевского чиновника наверняка отзовется подковерной борьбой до тех пор, пока обидчик или обиженный — кому как повезет — не вылетит из круга приобщенных к власти. Причем оба будут неизменно улыбаться друг другу до коренных зубов, целоваться до десен и заверять друг друга в вечной дружбе.

Пожалуй, самым точным определением сообщества за Кремлевской стеной будет сравнение со змеиным клубком, в котором каждый норовит своего ближнего укусить первым, чтобы тот не укусил его самого.

У хорошо информированного стороннего наблюдателя, скажем, из ЦРУ или британской Интеллидженс сервис могло создаться странное впечатление: кремлевские змеи сплетались, строили козни и жалили друг друга сами по себе в этом замкнутом небольшом пространстве.

А Россия тем временем жила своей, совсем другой жизнью: люди женились и разводились, умирали и рождались, боролись за существование, не обращая внимания на то, что творилось за Кремлевской стеной…

Молоканов Аристарх Петрович, прожив более сорока лет, ничем выдающимся не отличался. Он был из средней интеллигентско–рабочей семьи: отец — слесарь на автомобильном заводе, мать — школьный учитель истории.

Не без значительных усилий закончив в свое время технический вуз, Аристарх, вполне критически относясь к себе, довольно скоро осознал, что не только большого, но и обычного ученого из него не получится. Для этого он был слишком ленивым человеком, да и мозги не так устроены.

Добиться чего‑либо при помощи прекрасного пола тоже было сложно: при его серой внешности и тщедушной фигуре, да еще и беспредельной застенчивости он с самой юности не пользовался успехом у женщин. И если бы не усилия собственной матери, то он так бы и остался холостяком.

Она сосватала ему медсестру из школы — такую же «мышку» серенькую, как и он сам. Они довольно быстро нашли общий язык и через пару месяцев

сыграли скромную свадьбу, а через год у них родился такой же невзрачный сын.

Вполне вероятно, что Аристарх так бы и влачил жалкое существование до конца своих дней, если бы не был при всей своей серости в глубине души крайне амбициозным человеком. Взвесив однажды внимательно и скрупулезно все свои небогатые возможности, он пришел к выводу, что сможет что‑либо достигнуть только при помощи какого‑нибудь покровителя. И ринулся на поиски того, благодаря кому могли бы воплотиться его мечты и удалось бы добиться хоть какого‑то жизненного благополучия.

Молоканов отлично осознал, что только рабская преданность, четкое и неукоснительное исполнение своих обязанностей, любых указаний могут быть оценены начальством.

Незадолго до развала Советского Союза ему удалось вычислить человека, в котором Аристарх почувствовал потенциальные возможности настоящего лидера, и мертвой хваткой вцепиться в него. Он ловил каждое слово, преданно перехватывая каждый взгляд благодетеля. Молоканов был столь услужлив, что вскоре его хозяин не мог без него обходиться.

Как ни странно, но Аристарх угадал потенциал этого человека. Как угадал и тот, сделав вовремя ставку на Бориса Ельцина. Оценив преданность Молоканова, который существенно облегчал ему жизнь, освободив от мелких, но важных рутинных дел, новоиспеченный сотрудник окружения первого Президента России, поднимаясь по служебной лестнице, не забывал и о Молоканове, повсюду ведя его за собой…

Казалось, Аристарх ухватил Бога за бороду и все у него покатит как по маслу, но… неожиданно Борис Николаевич отказался от «престола» в пользу никому тогда не известного Владимира Путина, и несколько растерявшийся от неожиданности покровитель Аристарха вовремя не просчитал изменившуюся ситуацию и моментально вылетел из кремлевского окружения. Пойти за ним у Аристарха не хватило духа, а он сам был настолько неприметен, что о нем никто и не вспомнил, так он и остался средней руки клерком в отделе писем Администрации Президента.