Мир на грани - Константин Васильев
Как только первый автомобиль остановился, водитель выскочил со своего места и открыл пассажирскую дверь. Из неё вышел высокий сухощавый мужчина с холодными глазами, короткими седыми волосами и впалыми щеками. Одет он был в строгий чёрный смокинг, в руках держал трость с вычурным узорчатым набалдашником.
Это был Антуан де Лашорф — один из сенаторов Аримана.
Из второй машины вышла пара его помощников, каждому из которых лет по тридцать. Ими оказались привлекательная смугловатая женщина с собранными в высокий хвост кудрявыми каштановыми волосами и рослый мужчина с квадратной челюстью, крючковатым носом и короткой причёской-ёжиком.
Помощник-женщина носила белую приталенную блузку и тёмную юбку-карандаш с разрезом на боку. Несколько пуговиц воротничка были расстёгнуты, образуя заманчивое для любого мужчины декольте. Второй помощник носил светло-коричневый костюм, пиджак которого из-за жары, судя по катящимся по лицу каплям пота, он наверняка хотел поскорее снять. Этого мужчину нельзя было назвать атлетом, но, судя по прессу, который при порывах ветра обтягивала рубашка, он не чурался спорта.
— Аннетт, — позвал де Лашорф, и к нему подошла помощница с портфелем для документов. — Ты знаешь, что делать.
Та коротко кивнула и поспешила ко входу в театр.
Де Лашорф внимательно посмотрел ей вслед. Любуясь ласкающими взгляд изгибами фигуры, он вновь вспомнил о дамочке из заведения на местной улице «Красных фонарей». Одного де Лашорф не признает никогда: из всех кандидаток в секретари и ближайшие помощники он выбрал именно ту, что порождала самые дикие фантазии, даже если и в них эта женщина оставалась недоступной.
Но де Лашорф не знал: та, что представлялась как Аннетт Катье, в действительности была Фелицией Шеро — лейтенантом секретной службы, всего лишь исполняющей роль секретаря и советчика. Да и его второго помощника на самом деле звали не Венсан Наварр. Именно Венсан был ещё одним человеком Клода, внедрённым в окружение де Лашорфа — политика, вознамерившегося помочь урилийцам воссоединить полуостров с Республикой. И всё из-за того, что бизнес сенатора за последние полтора года прогорел и начали накапливаться долги.
Де Лашорфу пообещали вернуть остававшиеся в Республике предприятия, которыми он владел до независимости Аримана.
«Чего бы это ни стоило!» — в тот момент решил он.
Пока посетители театра, узнав сенатора, удивлённо перешёптывались, Фелиция просочилась к капельдинеру, вышедшему из-за толпы прибывающих гостей. Как только она объяснила, кто именно прибыл и для чего, служитель с округлившимися глазами поспешил исполнить требование де Лашорфа.
Менее минуты потребовалось, чтобы из здания к подъехавшим машинам вышли охранники. Оттеснив остальных посетителей, они организовали коридор, по которому сенатор и его помощники смогли беспрепятственно войти.
Глава 4. Секретная служба
Следуя за капельдинером, де Лашорф, Венсан и Фелиция поднялись по большой мраморной лестнице на второй этаж театра. Отсюда через широкие двери можно было попасть в оперный зал. Но сенатора не интересовали обычные места, билеты на которые мог приобрести любой: ему нужна была ложа для высокопоставленных гостей.
Проходя мимо дверей в зал, де Лашорф бросил короткий брезгливый взгляд внутрь. В последнее время сенатор стал раздражительным, в его патриотических речах можно было расслышать фальшь.
Фелиция лишь мельком взглянула на де Лашорфа, как и прежде, не показывая, что презирает этого человека. Однако сегодня это получалось чуть хуже, а виной тому — найденное утром письмо в её почтовом ящике.
Аккуратно вскрыв конверт, на котором был указан верный адрес, но вместо настоящего имени — один из псевдонимов, Фелиция обнаружила только маленький стеклянный флакончик. Она знала, что делать с подобным «письмом», и потому немедля, с помощью горячего утюга, проявила написанное на внутренней стороне конверта, который затем сожгла.
Это было сообщение от Клода, причём исключительно для неё.
Фелиция откупорила флакончик и осторожно принюхалась. Это оказалось противоядие от большинства ядов, причём сильное, превентивного действия.
«Фламин», — поняла она и залпом осушила флакончик. — У нас завёлся крот».
Именно мысли о предателе до сих пор не давали Фелиции покоя, пусть даже она пыталась держать их в дальнем углу сознания.
— Сюда, пожалуйста, — произнёс капельдинер.
Сенатора с помощниками провели на другую лестницу, но совсем маленькую. Поднявшись ещё чуть выше и свернув, они оказались в длинном коридоре — одном из двух, огибающих оперный зал с каждой стороны. Именно здесь были расположены входы в ложи.
На больших окнах висели шторы из тёмно-красного бархата; между ними виднелись барельефы заслуженных актёров и исторических деятелей. Из противоположной стены выступали пилястры, профилем напоминающие квадратные колонны. Они разделяли входы в ложи, которых у каждой было по два.
«Все ложи выкуплены де Лашорфом специально для этой встречи, — подумала Фелиция. — На этом ярусе сегодня только мы и урилийские агенты».
У ближайшего входа в нужную ложу стоял мужчина в светло-коричневом трикотажном пиджаке и серых брюках. На вид никогда было бы не определить, кем тот являлся: уроженцем Ариманского полуострова или континентальной части Республики. Но Фелиция знала: этот мужчина — точно республиканский агент.
Урилиец отослал капельдинера и впустил сенатора с помощниками внутрь.
Украдкой взглянув на республиканского агента, Фелиция поправила заколку в волосах, внутри которой была спрятана выкидная игла, смоченная тем ядом, от которого «Фламин» не спасёт. Так что заколка была одновременно и орудием убийства, и инструментом самоликвидации.
Опера уже началась. В ложе, как и в зале, практически не было света. Освещённой оставалась только сцена. Когда за сенатором и его помощниками закрыли дверь, отделанное бархатом внутреннее убранство потонуло в полутьме.
— Добрый вечер, сенатор, — прозвучал мягкий мужской голос.
Из кресла в ближнем к краю ложи ряду поднялся мужчина средних лет. Его брюки были идеально выглажены, воротничок рубашки накрахмален, элегантный жилет сидел как влитой. Снятый пиджак висел на подлокотнике.
— А‑а… Это вы Давид?.. — протянул де Лашорф и, хоть и брезгливо, наконец-то пожал протянутую руку.
— Давид Дешам, — подтвердил урилиец и улыбнулся. — Надеюсь, этот вечер будет как приятным, — он почтительно кивнул Фелиции, — так и продуктивным. Присаживайтесь, прошу.
Пока они занимали места, Фелиция мельком осмотрелась. Помимо неё, Венсана и де Лашорфа, внутри находились три урилийца, в том числе Давид. Вторую дверь ложи никто не охранял, и поэтому казалось, что та закрыта изнутри.
Фелиция собиралась занять кресло рядом с боковой стеной. Но перед этим, словно чтобы убедиться, что собранная сбоку тяжёлая бархатная штора не помешает обзору, она подошла к ограждению и подвинула удерживающую петлю. И бросила взгляд в зал.
«Майер на месте», — заметила Фелиция и только после этого села.
— Всё в порядке? — поинтересовался
