Лев Пучков - Блокпост
Ближе к вечеру подъехал Артур – забирать Жюльена на переговоры. Через день он возил переводчика куда-то в село, где был телефон. Жюльен упрашивал заведующего филиалом побыстрее заплатить обещанный выкуп и, разумеется, пользуясь случаем, жаловался, что бандиты плохо с ним обращаются. Как и предполагал прозорливый Артур, со сроками выкупа возникли небольшие проблемы – компания не слишком торопилась отдавать похитителям полмиллиона долларов. Управляющий говорил, что на счет филиала пока что перевели двести пятьдесят тысяч. Вторая половина вот-вот ожидается. Очевидно, руководство компании уповало на правоохранительные органы Республики или какую-то счастливую случайность. Только случайностей здесь не бывает – тем более счастливых. А правоохранительные органы, декларативно объявившие войну похитителям живого товара, на самом деле таковую войну вести не в состоянии. Не будешь же воевать со всем своим народом…
В этот раз вопреки обыкновению обычно веселый Артур был замкнут и угрюм. Приказав отвести Жюльена в свой «Ниссан», он зашел в хибару и жестом показал тенью следовавшему за ним Махмуду, что желает общаться с Иваном тет-а-тет. Махмуд послушно нацепил на Ивана наручники в положении «спереди», смачным пинком выгнал Антуана и удалился сам.
– Твои хлопцы совсем оборзели, капитан, – криво ухмыльнувшись, начал Артур, присаживаясь на краешек замызганных нар. – Представляешь: выследили сегодня меня, когда к «соседям» ездил, остановили тачку посреди дороги и потребовали, чтобы я немедленно тебя освободил. Как бандиты, честное слово!
– Сказали, что если не согласишься, то грохнут на месте? – хитро сощурившись, высказал предположение Иван. – А ты, конечно, заявил, что освободят вот-вот. Бабки, типа того, компания уже почти приготовила… А если ты через час не вернешься, то им привезут мою голову… Так?
– Угадал, – кивнул Артур. – Умница. Так и сказали. И я им насчет твоей головы так и сказал…
– А они поверили этим басням и отпустили тебя. И на прощание напомнили, что со мной нужно получше обращаться, а то всех подряд будут опускать, кто с вашей стороны приедет. Ага?
– Это не басни, капитан, – насупился Артур. – Ну не через час… Но как только мои люди узнали бы, что со мной что-то случилось, все ваши три головы подбросили бы на блокпост – тут уже не до бабок…
– Видимо, соскучились мои хлопцы без меня. – Иван с хрустом потянулся. – Раньше-то они тебя не трогали – хотя пасли наверняка…
– Не соскучились – тут другое. – Артур вытащил из нагрудного кармана рубашки телеграфный бланк и протянул Ивану. – Вот, они просили передать…
Иван взял телеграмму скованными руками, недоуменно хмыкнул и пробежал глазами лаконичные строчки: «Умерла мать приезжай похороны 23» и подпись «тетя Даша». Перевернул листок – на обратной стороне отчетливая большая печать с орлом и стандартный оттиск с размашистой росписью: «Факт смерти гражданки Андреевой заверяю – военком п/п-к Караков».
Иван тупо покрутил головой – не поверил. Вновь прочитал, всматриваясь в каждую буковку. Пробормотал враз пересохшими губами:
– Какое… число какое – сегодня?
– Двадцать второе… Я вот что скажу, капитан… Ты хоть и враг, я тебе сочувствую. Прими соболезнования. То, что мы друг друга мочим, – это понятное дело. Но когда матери наши умирают – это горе, я знаю. Самое страшное горе…
Лицо Артура вдруг расплылось и утратило очертания – Иван хлюпнул носом и неловко полез окольцованными руками вытереть слезы. Артур начал что-то говорить, но он не слышал, потихоньку впадая в ступор. Мать – единственный человек в этом мире, который был ему близок и дорог. В последнее время он редко бывал дома – отчасти из-за специфики работы, отчасти из-за холостяцкой безалаберности. А может, еще и потому, что дома не нуждались в его помощи. Мать всегда отличалась железным здоровьем и даже после гибели отца легко управлялась с громоздким крестьянским хозяйством. В последний раз они виделись три года назад: Иван как раз попал в пору сенокоса и пришлось через «не хочу» помогать – куда денешься! Справились вдвоем, никого не приглашая, хотя накосить на три коровы – это вам не колбасу в буфете трескать. А под конец, когда скирдовали, мать заставила Ивана вскарабкаться наверх и за три часа в буквальном смысле загоняла навильником. Неделю потом отлеживался – все мышцы болели… Господи, да что ж такое стряслось, что заставило умереть такую жизнелюбивую и здоровую женщину, которой едва перевалило за полтинник? Несчастный случай? Или за эти три года она успела обзавестись каким-то не ведомым доселе недугом и все это время тихо угасала? А сыночек и не подозревал об этом – мотался себе по горам да в отпусках с девчатами развлекался…
– Да ты слушай, капитан! – толкнул его Артур. – Слушай чего говорю. Тебя ж касается!
Иван на краткий миг сосредоточился – лицо собеседника вновь обрело ясность, и стало понятно, о чем он говорит: половина суммы у них уже есть.
– В последний раз, когда разговаривали, они предлагали отдать половину за двоих своих сотрудников. Офицера, говорят, оставим пока, за него потом выплатим. Я, естественно, не согласился. Сейчас, думаю, можно по-другому раскинуть… В общем, я еду болтать с ними – добазаримся, чтобы, значит, тебя отпустить за полсуммы, а этих оставить. Я о тебе пекусь – потому как раньше тоже в спецах хаживал… Так что завтра вечерком, если все удачно ляжет, будешь уже…
– Какое сегодня? – перебил Иван, наморщив лоб и всматриваясь в телеграмму. – Число какое?
– Двадцать второе, – терпеливо повторил Артур. – День нашествия фашистских захватчиков… хотя тебе это по барабану…
– Поздно пришла, – сокрушенно пожал плечами Иван, кивая на телеграмму. – Че ж так поздно, а…
– Ну, сам знаешь – пришла в часть, пока уточнили твои координаты, пока переправили… Наоборот, очень даже оперативно сработали молодцы. Завтра, если все получится…
– Завтра никак не получается, – хрипло перебил Иван, уставясь пустым взглядом на телеграфный бланк. – Завтра уже хоронить будут – не успеваю…
– Ну что ж – такова судьба, капитан, – философски заметил Артур. – Печально, конечно… Однако ехать мне надо – хорош тут с тобой болтать. – Он поднялся с топчана и направился было к выходу.
– Вечером из Беслана борт летит. – Иван лихорадочно сверкнул глазами и вдруг, звякнув кандалами, неуклюже скакнул к Артуру, упал на колени, вцепился скованными руками в его щиколотку: – Слышь… как брата прошу – отпусти! Щас отпусти – как раз успею на бесланский борт. Завтра к полудню дома буду. Слышь – как брата!
– Да ты че – дурак, что ли? – округлил глаза Артур, силясь выдернуть ногу из цепких Ивановых рук. – Какой «отпусти», э?! А кто же мне тогда заплатит? На хера тогда вообще тебя брал?
– Похороны – завтра, – бесцветным голосом забубнил Иван. – Я тихо улечу – никто не узнает… А потом, если надо, обратно к тебе вернусь… Слышь – отпусти, а? Как брата прошу, слышь… Я тебе чем хочешь клянусь… Слышь – если завтра отпустишь, уже будет поздно… Борт – сегодня…
– Хорош дурковать! – раздраженно воскликнул Артур, выдирая ногу и пятясь к выходу. – Я ж тебе сказал – завтра. И то – при благоприятном раскладе. Ну чего непонятно?
– Не отпускаешь? – потерянно прошептал Иван. – Не хочешь?
– Нет, не отпускаю, – отрезал Артур. – Я же сказал! Все – пошел я… Э-э, ты чего? Сердце, что ли?
Иван неожиданно ухватился руками за середину кандальной цепи и, широко расставив ноги, скрючился в позе готовящегося к броску борца сумо. И ритмично задышал, закрыв глаза. Прозорливый и предусмотрительный главарь «индейцев» на сей раз ошибся – с сердцем у капитана было все в порядке. Просто парень собирался поставить своеобразный рекорд для горских хибар закрытого типа, а это дело требовало определенной концентрации. Ритмично вдохнув десять раз, он вдруг разогнулся и рванул цепь кандалов вверх, напрягшись в нечеловеческом усилии.
– Да ты че – совсем сдурел, капитан? – воскликнул Артур, удивленно глядя на своего оскалившегося пленника – у того от напряжения на лбу проступили вены, а глаза в буквальном смысле вылезли из орбит. – Че ж ты ее рвешь, идиот, она ж железная! Ты брось это дело…
Чпок! Чпок! Изнасилованные накануне заклепки не выдержали и одновременно выскочили из колец – цепь оказалась в руках Ивана.
– Не отпускаешь – тогда я сам, – прохрипел он, крутанув тазом и приближаясь к Артуру. – Некогда мне тут с вами…
– Махмуд! – испуганно позвал Артур брата, рванув из плечевой кобуры изящный «ПСМ» с полированным затвором и наставляя его на пленника.
Мягко подшагнув, Иван завалился набок и мощно лягнул бывшего спеца стопой в грудь – Артур, подбросив пятки, впечатался спиной в стену, сильно ударился черепом и, закатив глаза, мягким кулем сполз на нары. «ПСМ» шмякнулся на пол.
– Ты мне и нужен, – прошептал Иван, поудобнее перехватывая цепь и вставая слева от входа.
