Евгений Сухов - Трактир на Мясницкой

После дежурных вопросов об имени-отчестве, месте работы и прочем Коробов неожиданно в лоб и с ходу задал такой вопрос:

– Лично вам, Владимир Сергеевич, выгодна смерть Максимова?

– Ну… собственно, да, – вынужден был ответить шеф-повар ресторана «Ерема», славившегося русской кухней. Иначе он бы явно показался следователю по особо важным делам неискренним, что вовсе не входило в планы Владимира Сергеевича. – Так смерть Трофима не только мне, она и остальным выгодна, – добавил Голубев, словно оправдываясь за свою честность.

– А вы с Максимовым были знакомы? – спросил Коробов.

– Да, были, – ответил Владимир Сергеевич.

– Как близко?

– Мы были приятелями, – немного подумав, ответил Голубев.

– То есть друзьями вас назвать было нельзя? – уточнил Володя.

– Да, пожалуй, что и нельзя, – признался Владимир Сергеевич. – Дружба предполагает более близкие отношения, чем те, что у нас были с Трофимом Ивановичем.

– Ясно. А скажите, вы знали, что это Сундуков… украл грибы у Максимова?

– Нет.

– То есть, пока мы не нашли грибы у шеф-повара Сундукова, вы не знали, что их взял он? – остро посмотрел на собеседника Володя.

– Нет, не знал, – повторил Владимир Сергеевич.

– А кто-нибудь из шеф-поваров, по вашему мнению, мог знать, кто украл у Максимова грибы?

– Может, кто и мог, я не знаю, – немного подумав, ответил Голубев. – Все мы были заняты исключительно приготовлением конкурсных блюд, а до остального нам никакого дела не было.

– А Максимов объявил, что у него пропали грибы?

– Конечно, – усмехнулся Голубев. – Он такую истерику закатил, мама не горюй!

– Ну, понять-то его было можно, – заметил Коробов.

– Да, – согласился со следователем Владимир Сергеевич. – Я бы тоже психовал не меньше, если бы у меня пропали ингредиенты для конкурсного блюда.

– И что было потом?

– А потом он послал за грибами свою помощницу, и она очень быстро их достала.

– Вы с ней знакомы?

– С кем?

– С помощницей Максимова Натальей Сергеевой, – поинтересовался Володя и записал что-то в своих бумагах.

– Знаком.

– Тоже приятельствуете?

– Нет, просто знаком… Здороваемся друг с другом, и все на этом, – повел плечами шеф-повар.

– Вы виделись вчера вечером с Максимовым? – неожиданно спросил Коробов.

– Нет, – ответил Владимир Сергеевич.

– А сегодня утром вы с Максимовым виделись?

– Нет, я увиделся с ним только здесь, в банкетном зале, – уверенно сказал Голубев.

– Что вы можете сказать о Максимове как о человеке? – резкие переходы в темах вопросов, которые Володя задавал шеф-повару Голубеву, очевидно, были специально задуманы им. Эдакий хитрый ход, чтобы сбить с толку.

– Нормальный мужик. Резковатый, правда, малость, – добавил, чуть подумав, Владимир Сергеевич. – Но если его по-пустому не задевать, Трофим вполне адекватен.

– Выпить он любил? – как бы между прочим спросил Коробов.

– Да, как все, – растерянно ответил Владимир Сергеевич. – Ни алкашом, ни просто выпивохой Трофим Иванович не был.

– Хорошо. А что вы думаете о его жене, Владимир Сергеевич?

– О жене? – искренне удивился вопросу Голубев. – Да ничего я о ней не думаю. Я видел-то ее всего пару раз, да и то мельком.

– Но даже если видеть человека пару раз мельком, все равно можно составить хоть какое-то мнение о нем, – вполне справедливо заметил Володька. – Разве не так?

Голубев на мгновение задумался. Он явно вспоминал о своих встречах с супругой Максимова. Пытался воскресить свои давние впечатления о ней. И, кажется, у него получилось.

– Ну, холодная она какая-то, что ли, – сказал он. – Барыню из себя строит. Злая. Красивая. Все, больше ничего сказать не могу.

– Ну, вот видите, – одобрительно произнес Коробов. – Это все? Может, еще что-то хотите сказать?

– Все, – ответил Владимир Сергеевич.

– Спасибо.

Шеф-повар ресторана «Хортица» Павел Афанасьевич Галушко оказался темной лошадкой. Внутренне он был таким же обтекаемым и закругленным, какой была и его внешность. И на вопросы он отвечал обтекаемо: да, о том, что у Максимова украли грибы, – знал, но кто это сделал – не ведал. Да, Максимова лично знал, но друзьями мы не были, поэтому ничего конкретного относительно его как личности сказать не могу. Нет, ни сегодня утром, ни вчера вечером с ним не виделся.

– Хочу вас предупредить, что все ваши показания будут проверены, – заметил Коробов, почти не скрывая раздражения. На что Павел Афанасьевич лишь пожал плечами:

– Проверяйте.

Похоже, давая показания, он не врал. Просто его мало трогала смерть Максимова, равно как и иные смерти, случавшиеся с посторонними людьми. Главное, чтобы неприятности не затрагивали его самого…

– Пока вы занимались приготовлением конкурсных блюд, к вам на кухню заходили член жюри Корнелюк и Касинский. Что они делали на кухне? Может, с кем-то разговаривали, что-то трогали? – спросил уже в конце допроса Коробов.

– А кто это – Касинский? – заинтересованно спросил Галушко.

– Это ваш ведущий, – пояснил Володя.

– Я его вообще на кухне не видел, – уверенно ответил Павел Афанасьевич.

– А члена жюри Корнелюка?

– Этот заходил пару раз, кажется, но ни к кому не подходил и ничего не трогал.

– Вы в этом уверены? – уточнил следователь по особо важным делам. На что шеф-повар ответил вполне предсказуемо:

– Нет, не уверен.

– Вы в политику идти не собираетесь? – не выдержав, спросил Володя.

– Нет, – ответил с удивлением Галушко. – Зачем это мне?

– Я это к тому говорю, что у вас быть политиком хорошо бы получилось, – произнес Володя без малейшего сарказма и даже иронии. – Уж очень здорово вам удается не давать ответов на конкретные вопросы и уходить от неприятных вам тем.

– Я сказал все, что знаю, – буркнул в ответ Павел Афанасьевич.

– Да, я понял, – констатировал Володя. – Вы свободны…

Этот «хортицкий» шеф-повар Павел Афанасьевич Галушко не понравился ни Коробову, ни мне. Когда он ушел, расписавшись в протоколе допроса, мы перекинулись с Володей парой слов и сошлись во мнении, что отравить Максимова этот обтекаемый гражданин вполне мог. К тому же его образование химика вполне позволяло ему получить рицин из семян клещевины непосредственно в домашних условиях. Но «мог отравить» совсем не значило: «отравил». Прижать же Галушко и вызвать на откровенность – если он, конечно, причастен к убийству Максимова – было нечем…

А вот шеф-повар ресторана «Фрегат» Петр Петрович Михальчук иной человек. Он был исполнен амбиций и серьезно боролся за первое место. Да и шаг у него быстр и решителен, что говорило о его честолюбии и постоянной готовности непременно довести начатое дело до конца. Он вполне мог подсыпать яду Максимову, чтобы выбить его как претендента на первое место в конкурсе. Только вот когда он мог это сделать, если не виделся с ним, по его словам (конечно, это надлежит еще проверить), почти год. Разве через кого-то? Но через кого?

– У вас с Максимовым были общие знакомые? – пытался нащупать связь Михальчука с Максимовым Коробов.

– Только шеф-повара, – ответил Петр Петрович. – Мы все тут друг друга знаем.

– А как вы отнеслись к тому, что у Максимова пропали грибы для его блюда?

«Со злорадством». Так, по моему мнению, должен был ответить шеф-повар Михальчук. Поскольку все, что «работало» против Максимова, было на руку всем остальным конкурсантам, включая и самого Петра Петровича. Но эту фразу, конечно, Михальчук не произнес и ответил иначе:

– Да никак! Ну пропали и ладно, что теперь? Нам всем было не до обсуждений исчезновения грибов Максимова. Своих дел хватало.

– Теперь, после смерти Максимова, как вы думаете, кто главный претендент на первое место? – поинтересовался Коробов, вглядываясь в лицо Михальчука.

– Все, – немного подумав, ответил Петр Петрович.

– Так не бывает. Кто-то всегда сильнее, а кто-то слабее.

– Ну, если уж вам так хочется знать, то теперь на первое место есть два главных претендента. Это я и Сундуков, – признался Петр Петрович.

– То есть в первую очередь это именно вам с Сундуковым была выгодна смерть шеф-повара Максимова? – задал каверзный вопрос следователь по особо важным делам.

– Я не убивал Трофима, – резко ответил Михальчук.

– А кто убил?

– А мне почем знать? – удивленно произнес Петр Петрович. – Это вы должны отвечать на такие вопросы.

– Ясно, – не очень дружелюбно ответил Володя. – Вы пока свободны. Из Москвы в ближайшее время я попрошу вас никуда не выезжать…

– Да я и не собирался, – буркнул в ответ тот.

Следующим был допрос почетного члена жюри Корнелюка, чиновника Департамента торговли и услуг. Надо же: тридцать лет, а уже приличную карьеру сделал. Не иначе, его кто-то продвигает.

Итак, Антон Антонович Корнелюк. Женат. Есть дочка. И наверняка имеется любовница, ведь чиновникам без них никак нельзя. Очевидно, из-за нее он так летает…