Сергей Зверев - Небесный шторм
Через час пришла няня – Жаклин как раз закончила выслушивать по телефону «рекомендации» свекра, как правильно загубить бизнес, сдала ангелочка в добрые руки и поехала в аптеку. Какое счастье, что бизнес нормально функционировал, приток клиентов заметно вырос! Она старалась не задумываться, что причиной тому – несусветная жара, обостряющая сердечно-сосудистые заболевания у пожилого населения пригородов Тулузы. После работы она заехала в супермаркет, где весь персонал, как один, был выходцами из Алжира, закупила пропитание на пару дней. Вечером смотрела, как Марсель носится по лужайке с соседской «кудряшкой» Люси, мучает приблудного кота со знаковым именем Николя, и не могла избавиться от беспокойства. Чувство тревоги росло и обострялось. Муж не звонил. Телефон у Шарля был отключен – она набралась храбрости, позвонила, хотя это было запрещено. Это могло ничего не значить – выполняет задание (лучше бы учебное), вернется – телефонирует. А могло и значить… Ночью она долго ворочалась, выходила курить на веранду – хотя считала себя некурящей (пачка на три дня – нормальная «норма» для некурящей женщины). Кошки скребли на душе. Почему не звонит Шарль?
На следующий день она окончательно потеряла покой. Нервозности добавила Франсуаза, звонящая в жуткой панике и твердо убежденная, что что-то случилось! Время второго звонка Шарля миновало. Тяжелые раздумья не давали сосредоточиться на работе и текущих домашних делах. А тут еще пристала свекровь Лизетт – завела моду звонить по три раза на дню и требовать «сеанса связи» с ее единственным сыном. Причем в ее голосе было столько требовательности – словно исключительно Жаклин виновата в том, что Шарль пропал. Приходилось проявлять чудеса самообладания, чтобы не вспылить. Можно подумать, ей сейчас легко!
На третий день она набралась храбрости и позвонила на главную базу авиакрыла мужа в Марселе. Отозвался дежурный офицер. Он внимательно выслушал взволнованную женщину, посоветовал не волноваться, поскольку причин для волнения – никаких. Смысл ответного «послания» был завуалирован, фразы – обтекаемы. Все в порядке, мадам, капитан Бурнье в составе эскадрильи находится в Италии, выполняет поставленные командованием задачи. Связь с ним в данный момент невозможна – сами понимаете, мадам… Что-то не понравилось Жаклин в голосе абонента. Возможно, она излишне себя накручивала, но ей показалось, что офицер что-то знает, но не хочет признаваться. Либо хочет – но не может.
– Но я всего лишь хочу знать, что с моим мужем все в порядке, – горячилась она. – Месье, разве я не имею права это знать?
– Мадам, я уверен, с вашим мужем все в порядке, – ответно нервничал офицер. – Вот вы все звоните, и почему вы все такие неспокойные, когда нет никаких причин… – абонент разъединился.
И только через минуту до Жаклин дошло! Что значит, «я уверен»? Что значит, «вот вы все звоните…»? Она опять принялась стучать по клавишам, но база в Марселе отвечать отказалась. Жаклин опомнилась – все равно этот тип ничего не скажет.
И с этого часа она окончательно потеряла покой. А ночью перед рассветом позвонила заплаканная Франсуаза и рассказала такое, что Жаклин стало дурно! Франсуаза не стала названивать по инстанциям, а связалась с Шарлот Жюстен, проживающей в Нормандии, – муж Шарлот служил в той же самой эскадрилье. Женщина в панике – муж уже несколько дней не выходит на связь! Связались еще с двумя женщинами: сестрой Пьера Бриона Клотильдой и супругой Луи Манжу – Николь. Голоса у женщин срывались от волнения – аналогичная история! Телефоны молчат, мужья (и братья) на связь не выходят, начальство уверяет, что все в порядке, но таким замогильным и неуверенным тоном…
С этого часа все попытки дозвониться до инстанций были обречены на провал. Молчало даже Министерство обороны в Париже. Жаклин в слезах металась по дому, наорала на ни в чем не повинного Марселя, кокнула чашку. Звякнул колокольчик над дверью, и она помчалась открывать, ожидая либо хорошие новости, либо ужасные. Новости оказались так себе – собственно, и не новости, а лишний повод умереть от волнения. На крыльце стояли двое – невзрачные, в штатском, с постными, ничем не запоминающимися минами. Отличие между ними состояло лишь в том, что у одного были усы, у другого усов не было.
– Мадам Жаклин Бурнье? – тактично осведомился безусый.
Она испуганно кивнула.
– Позволите войти?
Отказать не хватило мужества. В холле господа представились.
– Директорат защиты и безопасности обороны, – предъявил документ безусый.
– Военная контрразведка, – расшифровал усатый, демонстрируя аналогичное удостоверение.
– Но я не совсем понимаю… – пролепетала Жаклин, прижимая руки к груди. – Скажите, что случилось с моим мужем?
– Ваш муж здесь совершенно ни при чем, мадам, – как-то туманно выразился контрразведчик. – Надеюсь, с вашим мужем все в порядке. Дело в том, что у руководства нашей службы… – обладатель «громких» документов помялся, – и не только нашей службы, накопились определенные претензии к вашему поведению. Затронуты интересы государственной безопасности многих стран, шумиха неуместна, соответствующие структуры уже ведут кропотливую работу, чтобы разрешить ситуацию. Нам очень неприятно, что мы вынуждены это делать, но позвольте вас предупредить, мадам, – для начала по-хорошему: не нужно устраивать шоу. Никому не звоните, не общайтесь с другими женщинами – надеюсь, не стоит перечислять имена и фамилии этих женщин. Не нервируйте сотрудников государственных и общественных структур. Живите обычной жизнью, ведите себя так, словно ничего не случилось. Поверьте, все решится без вас, вы только все усложните. А если не успокоитесь, мадам… поверьте, у нас имеются способы сделать так, чтобы вы молчали. Успешного вам дня, мадам. Кстати, у вас очаровательный сын.
Двое удалились, а Жаклин стояла, оцепенев, посреди комнаты, обрастая ледяной коркой. Теперь она не сомневалась – случилось что-то страшное, неординарное, что-то такое, отчего обрушился порядок вещей, и ради утаивания информации кто-то готов не только запугать, но и похуже… Но она плевать хотела на порядок вещей! Ей нужен был ее муж! «Проснись, красавица! – она ущипнула себя за ногу. – Ты согласна себя запугать? Ты хочешь, чтобы тобой манипулировали?» Угроза, озвученная сотрудниками секретной службы, возымела обратное действие! Жаклин рассвирепела. Она металась по квартире, злобно бурча под нос, и думала, думала – как никогда в жизни еще не думала! В итоге ее осенило. С летчиками и мужем, в том числе, безусловно, что-то случилось. Судя по всему, они не умерли – о мертвых, как правило, сообщают. Они попали в неприятную историю, где находятся, неизвестно, и распутать ситуацию может только… частный детектив! Или умный амбициозный журналист. Или умная амбициозная журналистка, живущая ради погони за сенсацией. Если все вскроется, если информация будет обнародована, то структурам, засекретившим событие, придется признаваться и вытаскивать военнослужащих из дерьма… «Мари Клер!» – осенило Жаклин. Незамужняя, умная, стремительная. Когда-то вместе учились, считались подругами, часто перезванивались, сплетничали. Несколько лет назад Мари перебралась из Тулузы в Париж, работает в солидной «Ле Паризьен», на хорошем счету у начальства, талантливая, гибкая, изворотливая, амбиций и честолюбия – столько не бывает, обладает просто бешеной интуицией! Она звонила на прошлой неделе, хвасталась, что теперь занимается освещением и анализом политических событий, в частности событий в Ливии, мечтает узнать, что там происходит на самом деле. В данный момент трудится в корпункте в Риме, несколько раз совершала поездки по базам НАТО. Была на Сигонелле, где встречалась по просьбе Жаклин с Шарлем, и по итогам поездки опубликовала репортаж о суровых буднях летчиков «одной из самых лучших» эскадрилий ВВС Франции. Не преминула покритиковать систему снабжения, «открытую для воровства и злоупотреблений», но о самих летчиках слова дурного не написала!
Жаклин утвердилась в своем решении. Осталось позвонить. Стационарный телефон и свой мобильный она отвергла сразу. Супруга боевого летчика пустышкой не была. Отчетливо понимая, что за домом могут следить, она мерила шагами комнату, набиралась терпения. Через час женщина с бледным лицом вышла на улицу и в квартале от дома поймала такси. Слежки не было. Но она могла и ошибаться. Она остановилась у магазина детских товаров на Рю Анжуа, а через минуту вышла через заднюю дверь, перебежала дорогу и уединилась в будке таксофона. Набирала номер срывающимися пальцами, молила, чтобы подруга отозвалась. Почему у нее постоянно занято, черт ее побери?!
Мари – невысокая, черноволосая, с точеной изящной фигуркой – она смотрелась гораздо моложе своих двадцати девяти лет – тоскливо смотрела в монитор и держала у уха сотовый телефон. За окном гостиничного номера гудела и горланила изумительно красивая Пьяцца дель Пополо. Раскаленный зной сочился в раскрытую форточку. Кондиционер, как и все у этих ленивых итальянцев, не работал! Зла уже не хватало! По экрану монитора тянулась лента новостей. В трубке нравоучительствовал непосредственный начальник Жискар Бургон – редактор международного отдела, сидящий, как всегда, в кафе «Лютеция» с видом на мост Искусств и Институт Франции.
