Стивен Хантер - Жарким кровавым летом
Среди всей этой суеты, безразличные к ней, стояли два великолепно одетых лорда. Они курили гигантские сигары и величественно ждали отправления. Для того чтобы занести багаж в купе, требовалось время, и поэтому Оуни и Бен вспоминали былое.
— Это где-то здесь взяли тот поезд, верно? — поинтересовался Бен.
— Именно так, старина.
— Девятнадцать сорок один?
— Девятнадцать сорок.
— И что там хапнули?
— Насколько я помню, более четырехсот тысяч наличными. «Алкоа» везла зарплату на свои бокситовые рудники в Хэтти-Флетчер. В Боксит.
— Боксит?
— Да, старина. Они назвали город в честь единственного добываемого там продукта — боксита. Боксит из Боксита управляет миром, после того как его при помощи какого-то алхимического процесса, в котором я ничего не понимаю, превращают в алюминий, а из него потом строят легкие суда, самолеты и оружие. Мы выиграли войну благодаря алюминию. Чудесный металл. Металл будущего.
— Проклятье, мне кажется, что здесь, в Хот-Спрингсе, будущее на каждом шагу! Это случилось прямо здесь, на станции?
— Строго говоря, не совсем на станции. Это был почтовый вагон, и поезд стоял на грузовом дворе товарной станции. Его отсюда не видно, но это на самом деле двор. Там несколько путей, башня, с которой управляют движением, и склады с другой стороны. Вы увидите это место, когда поедете.
— А что команда? Ее ведь так и не зацапали?
— Совершенно верно. Это, по-видимому, были приезжие. Ни один местный вор не способен на такую виртуозную работу.
— Я слышал, что это были детройтские парни, которые обычно работают на «Пёрплз». Кое-кто из них во времена беспредела ходил под Джонни Дэ. Знают, с какой стороны браться за пушку. Я слышал это от самого Джонни Испанца.
— Я думал, его уже нет на свете.
— Никто и никогда не сможет убить Джонни Испанца. Он лучший стрелок во всей Америке.
— Что ж, раз вы так говорите... Я-то считал, что лучшим стрелком в Америке был я. Я мог бы порассказать вам о некоторых невероятных приключениях, которые были у меня Нью-Йорке перед Большой войной!
Оба рассмеялись. Бен глубоко затянулся своей сигарой, лучшим из лучших продуктов Гаваны, и окинул взглядом перрон, залитый лучами вечернего солнца. И тут он внезапно подумал: а где Вирджиния?
— Где Вирджиния? — спросил он; тревога разом вытеснила владевшую им приятную вялость.
— Но ведь она стояла здесь секунду назад, — ответил Оуни.
— Она была в кошмарном настроении сегодня утром. Она иногда бывает совершенно несносной, — сказал Бен, осматриваясь вокруг и отгоняя подступившую к сердцу панику.
Наконец он увидел ее. Она гуляла по платформе и курила, пока носильщики грузили их багаж. Но с кем она разговаривала? Сквозь толпу он плохо видел; ему было ясно только то, что этого человека он не знает. Но в следующий момент народ, как по волшебству, расступился, и он увидел ее непрошеного спутника. Высокий, крутой с виду джентльмен в синем костюме, надвинутой на глаза мягкой фетровой шляпе и с обликом опытного человека, привыкшего командовать. Бен сразу учуял копа, а еще через секунду им овладел гнев, полностью лишивший его способности рассуждать.
— Будь она проклята! — рявкнул он.
Его лицо побелело от ярости, в висках запульсировала кровь, и он решительно зашагал туда, где застряла его женщина.
Утро они потратили на изучение игорных заведений, которых в городе были сотни, начиная с мелких, самых низкопробных букмекерских контор в негритянских районах Малверна и нескольких заурядных залов игорных автоматов на западной стороне Уошито-авеню и кончая достаточно аристократичным «Тадж-Махалом» на Сентрал-авеню. Любой из этих притонов мог быть центральной конторой, но каким образом это узнать? Ни один из семи или восьми, которые они осмотрели, в которые вошли и где проиграли по нескольку четвертаков, не показался им хоть чем-то примечательным. В конце концов они остановились возле греческой кофейни и взяли гамбургеры и кофе.
— Так вот чем занимаются полицейские? — спросил Эрл. — Шляются по городу и изучают обстановку?
— В основном, — согласился Ди-Эй, откусывая хороший кусок гамбургера. — Но когда случается настоящее дерьмо, то случается оно быстро. Точно так же, как на войне.
— Ладно, мистер Паркер. Я верю вам.
— Эрл, прежде чем все это кончится, вы еще оглянетесь на эти первые дни даже с некоторой ностальгией. Начало всегда привлекательней, чем то, что бывает потом.
Эрл кивнул и вновь принялся за свой бургер.
Через некоторое время Ди-Эй отошел, кинул никель в телефон-автомат и набрал номер. Вернулся он с широкой улыбкой на морщинистом загорелом лице.
— Мой агент в «Арлингтоне», один из посыльных, говорит, что Багси и его красотка сегодня выезжают и они чуть не всей гостиницей отправляются наверх выносить и грузить в машину их багаж. Давайте отправимся туда и посмотрим, не сможем ли мы прицепиться к ним.
Эрл поставил свою кружку с кофе и оставил на прилавке несколько монет. Двое мужчин вышли и уселись в свой «форд».
Когда они добрались до «Арлингтона» и припарковались на Сентрал-авеню, не выпуская из виду главный вход, выяснилось, что задача им предстоит совсем несложная. Лимузин длиной больше тридцати футов отъехал от главного входа отеля. За ним следовал пикап, полный багажа и чернокожих мужчин. В третьем автомобиле, «додже», сидели шестеро боевиков из числа бандитов Оуни (все они были откуда-то из горных районов и принадлежали к одному семейству Грамли) и тупо пялились вокруг, имитируя обеспечение безопасности. Эрл и Ди-Эй следовали за кортежем на небольшом расстоянии; им было хорошо видно, что пассажиры лимузина все время разговаривают. Эрл обратил внимание на то, что в основном разговор шел между Багси и Оуни. Женщина по большей части смотрела в окно; черты ее лица застыли неподвижной маской. Кавалькада влилась в напряженный поток уличного движения на Сентрал, и полицейский регулировщик поспешно переключил светофор, открывая важным персонам путь. Ди-Эй и Эрлу пришлось остановиться на красный. К тому времени, когда они добрались до станции, чернокожие мужчины в ливреях уже извлекли багаж из грузовика, погрузили на несколько ручных тележек и покатили к большому желтому поезду.
— Это поезд «Атчисон — Топика — Санта-Фе»? — поинтересовался Эрл у Ди-Эй, который выехал на Маркет-стрит и теперь искал место, куда бы приткнуть машину.
— Нет, Эрл, не тот. Это «Миссури — Тихий океан» в четыре пятнадцать на Сент-Луис, первый этап в поездке до Лос-Анджелеса. Давайте выйдем, послоняемся там и попытаемся увидеть, что получится. Скорее всего, толку никакого не будет, но уж больно я устал от букмекеров из Ниггертауна.
— Полностью согласен, — ответил Эрл.
Они порознь прошли через толпу на перроне, которая становилась тем гуще, чем больше приближалось время отправления. Эрл закурил сигарету, нашел столб, прислонился к нему и принялся покуривать и разглядывать платформу. Довольно скоро он обнаружил обоих гангстеров, которые оживленно разговаривали, стоя около здания вокзала; каждый из них курил гигантскую сигару. Похоже, что эти парни неплохо проводили время. Ничего особенного не происходило, если не считать того, что в поезд садилось все больше и больше народу и проводники начинали потихоньку звереть. Поглядев на «гамильтон», Эрл увидел, что время подходит к 16.00. Скоро должна последовать команда всем занять свои места. Его нога немного побаливала; левое запястье тоже беспокоило. Он несколько раз согнул левую руку и переступил с ноги на ногу, пытаясь отвлечься от боли. Он не привык носить галстук целыми днями, и это тоже действовало ему на нервы, но он не собирался ослаблять узел, даже невзирая на сильную жару, пока Ди-Эй не сделает этого первым. Он мечтал о том, как примет хороший горячий душ в своем номере.
Внезапно Эрл заметил, что перед ним кто-то остановился, и мысленно выругал себя за рассеянность. Это оказалась женщина. Ее темно-рыжие волосы были собраны в пучок под желтым беретом. Она была одета в желтый дорожный костюм, кончавшийся выше колена и открывавший ноги в белых туфлях гораздо выше, чем на это решилось бы большинство женщин. Темные глаза смотрели прямо ему в лицо.
— Эй, красавчик, — сказала женщина, — вы использовали последнюю спичку, чтобы зажечь свою сигарету, или у вас в коробке осталась еще пара штук?
Ничего похожего на женскую застенчивость. И пахло от нее тоже не так, как от остальных. Акцент у нее был тягучим и напоминал о горячих лепешках, которые подают прохладным южным утром. Эрл решил, что она из Джорджии или Алабамы.
— Пожалуй, найдется, мэм, — ответил он. — Только позвольте, я проверю.
Он извлек из внутреннего кармана спичечную коробку, ловко открыл ее, вынул спичку, чиркнул о коробок и сложил ладони чашкой. Его большие ладони успешно защищали слабенькое пламя от любых порывов ветра. Женщина подошла к нему вплотную, приложила свои ладони к его рукам, дополнительно прикрывая огонек, и сунула кончик «честерфилда» в пламя.
