Александр Тамоников - Комбат
– Есть, товарищ полковник! – ответил Голубятников. – Шохина желательно как можно быстрее отпустить домой.
– Почему?
– Есть причины. Веские, Василий Георгиевич, причины.
– Ну раз так, Святослав Николаевич, то до завтра оформим все необходимые документы. Я распоряжусь, а вы побеспокойтесь о билете на поезд для своего подчиненного.
Командир полка поднялся из-за пульта начальника караула:
– Еще раз благодарю вас за службу. О поощрениях отличившихся объявим на утреннем построении. Я в штаб!
Комбат проводил командира полка, подозвал к себе Шохина:
– Ну вот и разрулилась проблема самой собой!
– Командир роты сказал, что вы и так отпустили бы меня, это правда?
– У тебя есть основания не доверять словам ротного?
– Никак нет!
– Вот ты и ответил на свой же вопрос. У тебя деньги-то на проезд есть?
– Есть немного, у ребят подзайму, соберу, сколько надо.
– Не надо по ребятам ходить. Определи, сколько тебе нужно денег, и зайди ко мне. Дам нужную сумму. И форму готовь с вечера, чтобы сразу после развода забрать документы. Ротный проводит тебя на вокзал.
– Спасибо!
– Мне-то за что? Сам заслужил благодарность и отпуск!
Голубятников проверил порядок в караулке, осмотрел оружие, особенно тщательно – «АКС» Шохина. Тот был вычищен, смазан. Прошел к разводящим на один из постов. Закончив проверку несения службы караулом, направился в столовую. И после этого вернулся в штаб.
Служба продолжалась. В 17.00 командир 3-го батальона прибыл к командиру полка. Обсудив план подготовки подразделения к проверке, Серебрянников принял предложения опытного комбата. Собрался уходить, в кабинет вошел начальник штаба полка подполковник Юрчиков. Доложил о том, что получил приказ командующего о присвоении очередных воинских званий. И среди них – двум офицерам батальона Голубятникова. Звание старшего лейтенанта было присвоено лейтенантам Гротову Андрею Васильевичу и Раневичу Виталию Валентиновичу.
Командир полка произнес:
– Звания – это хорошо. Но… пьянка! А нам сейчас не до гулянок.
– А когда нам было до гулянок?
– Тоже верно! У тебя когда вечер торжественных мероприятий, Святослав Николаевич?
– В сентябре уже отгуляли, а в октябре планирую вечер на субботу, 15-го числа.
– Нет, давай раньше! Скажем, – командир полка заглянул в календарь, – 8 октября.
– Это зависит от того, насколько будут свободны офицеры и прапорщики батальона. Если подразделение не заступит в наряд, или не сменится с него, или не будет направлено на полигон, то проведем 8 октября.
– А 15-го у тебя день свободный?
– Относительно свободный.
– Ну, посмотри там, что у тебя по плану учебно-боевой подготовки. Если 8-е отпадает, черт с ним, проводи мероприятие 15-го числа. Но под полным контролем и без излишеств.
– Я всегда контролирую эти вечера, товарищ полковник! И пока все проходило спокойно.
Голубятников прошел в свой кабинет. Еще один день службы подходил к концу. Сопряженный с чрезвычайным происшествием в карауле, но, в общем-то, обычный день офицера-десантника.
Глава четвертая
Из воспоминаний Героя России, подполковника ВДВ Голубятникова С.Н.:
Естественно, что отношения между офицерами не ограничивались рамками службы, регламентированной уставами, приказами и требованиями вышестоящего командования. Воинский коллектив хоть и имеет свою специфику, но, по сути, является таким же коллективом, как и большинство других, на гражданке. Со своими радостями и проблемами. Как и в любом коллективе, в батальоне имелось немало поводов для проведения торжественных мероприятий. Это и дни рождения офицеров, прапорщиков, присвоение очередных воинских званий и повышения по службе, часто связанные с переводом в другие войсковые части, и многое другое. Дабы не превращать службу в практически постоянную гулянку, мной в батальоне по согласованию с командиром полка ежемесячно определялся один день, вечером отмечались все праздничные даты сразу. Но, надо признать, нередко эти вечера имели продолжения после официального закрытия. Младшие офицеры, особенно холостяки, только что пришедшие из военных училищ, парни крепкие, заводные, горячие. А полк дислоцируется в городе, где полно кафе, ресторанов, других развлекательных учреждений. И очень много красивых женщин. Вот и продолжали гулять до утра. В большинстве случаев заканчивались гулянки без происшествий. Но иногда сопровождались приключениями, которые впоследствии иногда меняли судьбу офицеров… Конечно, я знал о том, что ребята расслабляются, но относился к этому спокойно. В обиду себя они не дадут, первыми конфликт не развяжут, а расслабление им было просто необходимо. Чтобы сбросить груз усталости, нервного напряжения, сопряженных с повышенными нагрузками, повседневной учебно-боевой работы. Не следует забывать, что батальон вынужден был нести службу за весь полк. И неплохо справлялся с этим…
15 октября, суббота.
Восьмого числа собрать офицеров и прапорщиков в кафе не удалось, батальон вновь заступил в наряд, а посему вечер по поводу присвоения очередных званий, а также дня рождения одного из прапорщиков был назначен – как, впрочем, и планировалось ранее – на субботу 15-го числа. После проведения парково-хозяйственного дня, закончив работы по уборке территории, и построения, подводящего итоги субботы, подполковник Голубятников разрешил подчиненным отдых, так редко выпадавший им. Ответственным за проведение вечера он назначил своего заместителя по воспитательной работе. Ответственным по батальону продолжал оставаться заместитель комбата по вооружению.
Офицерский состав собрался в кафе ровно в 18.00. Расселись за столы. Как и положено в таких случаях, право первого слова было предоставлено командиру батальона. Голубятников поднялся, держа в руке рюмку с водкой:
– Товарищи офицеры, позвольте от себя лично и от вашего имени поздравить лейтенантов Гротова и Раневича с присвоением им очередного воинского звания – старший лейтенант, а также прапорщика Митрина с днем рождения. Кстати, Алексей, – обратился комбат к старшине 8-й роты, – сколько тебе стукнуло?
Митрин, поднявшись, ответил:
– Двадцать семь, товарищ подполковник!
– Двадцать семь лет – хороший возраст. Ты у нас еще молодой.
– Ага, молодой! – подал голос Стрельцов. – В его годы ребята майора получают. Если досрочно. А Леха и Афган срочником захватить успел!
Комбат взглянул на взводного:
– Может, Стрельцов, ты и дальше за меня говорить будешь? Или разрешишь продолжить?
– Молчу, товарищ подполковник!
Голубятников продолжил:
– Что пожелать вам, ребята? Мирного неба в первую очередь, чтобы служба и далее продолжалась в режиме учебно-боевой, а не боевой. Чтобы огонь войны миновал тех, кому не пришлось еще пройти через него. Здоровья, счастья, любви! Ну и, как говорится, всего самого наилучшего. А теперь я хочу знать, готовы ли Гротов и Раневич?
– Готовы, товарищ подполковник, – ответил Гротов.
Под готовностью подразумевалось, что в бокалы с водкой были опущены три звездочки, обозначавшие звание старшего лейтенанта.
Голубятников поднял рюмку:
– Приступили!
Новоиспеченные старшие лейтенанты, пришедшие на вечер в погонах лейтенантов, но уже с проколотым отверстием для третьей звездочки, выпили до дна водку, удержав во рту звезды. Уронили их на ладонь.
– За старших лейтенантов! – провозгласил Голубятников.
Все присутствующие выпили. Затем по традиции старшие лейтенанты, больше всех прослужившие в этом звании, прикололи по третьей звезде своим молодым товарищам. Что было встречено овацией.
Комбат вручил Митрину подарок – столовый набор. Выпили и за прапорщика.
Третью пили за тех, кого не было в зале. За тех, кто погиб, выполняя свой воинский долг. Пили молча, стоя и не чокаясь. После чего комбат разрешил офицерам перекурить на улице.
Далее вечер пошел не по сценарию. Кто-то вышел на улицу. Кто-то подсел к товарищам. Заместители собрались возле командира. На улицу вышел старший лейтенант Стрельцов, подошел к Лихолетову. Офицеры закурили.
– Давно не расслаблялись, – проговорил Стрельцов.
– Да! И в ноябре где-то ближе к концу месяца соберемся. Если вообще не перенесут вечер на более поздний срок, когда закончится проверка.
– Комбат за этим следит строго! А помнишь, как в штыки восприняли нововведение Голубятникова?
– Помню! Но он оказался прав. Отмечай все даты по мере их наступления, уже спились бы к чертовой матери.
– От такой службы спиться можно легко! Замотали батальон.
– Да, лучше бы нас отправили куда-нибудь в «горячую точку».
– Нет, Серега! – сказал Стрельцов. – Пусть уж здесь напрягают.
– Конечно, у тебя же сейчас медовый месяц? – улыбнулся Лихолетов.
– Да какой он, на хрен, медовый, когда в пять утра срываешься из дома и в лучшем случае к восьми вечера возвращаешься.
