Михаил Серегин - Сладкий соблазн
– Да ладно тебе, Светик! Ничего со мной не произошло! – отмахнулась Юлька. – Простыла немного, решила дома посидеть. Сама знаешь, как с температурой работать! Чуть продует – и свалишься уже надолго. А на такой жаре все норовят сквознячок устроить. Не хочется мне рисковать – нагишом на сквознячке. Вспотеешь раз, и все – воспаление легких! Пока лечиться будешь, гораздо больше потеряешь… А Баранов-то давно меня спрашивал?
– Час назад, наверное, – ответила Светка. – Ты ж разругалась с ним вроде бы?
– Забыть не может, Свет! – хмыкнула Юлька. – Разве такое забудешь, что мы с тобой в постели умеем вытворять?
И они со Светкой понимающе рассмеялись.
Но известие о том, что ее разыскивал Баранов и даже расспрашивал о ней, Юльку насторожило. Что ему от нее нужно? Если просто по ее телу соскучился, это одно. А вот если не тело его интересует, а то, например, где она была в момент убийства Чванова, – это совсем другое. Как бы то ни было, а Баранова нужно срочно разыскать, не хватало только, чтобы он подумал, что Юлька от него скрывается.
Едва Баранов услышал ее голос по телефону, он тут же предложил встретиться и стал шептать в трубку такие откровенные вещи, что Юльке даже немного стыдно стало. В постели, – пожалуйста, она и выслушает и сама скажет все, что угодно, но по телефону…
– Ты лучше приезжай скорее, чем дразнить меня словами, – сказала Юля, чтобы прервать чересчур подробное и даже, можно сказать, детальное описание своего межбедерного пространства, которым слишком уж увлекся Баранов.
Баранов не заставил себя ждать долго. Он появился минут через пятнадцать, наверное, гнал на своей служебной машине, как сумасшедший. Первый зам прокурора области и в самом деле был чрезвычайно возбужден. Он с порога набросился на Юльку и начал рвать с нее халат. Юлька едва успела дверь захлопнуть, как оказалась в чем мать родила, а Баранов уже пристраивался к ней сзади.
Юлька в такие моменты предпочитала уступать и подчиняться первому порыву мужчины. Юлька знала, что этим дело не закончится, и она обязательно возьмет верх в постели над любым мужчиной. Она покорилась и подождала, когда Баранов кончит, потом погнала его в ванную, а сама приготовила кофе, пока Баранов плескался под душем.
Он появился в спальне удовлетворенный и довольный собой.
– А я уже начал думать, что ты от меня скрываешься, Юлек! – сказал Баранов. – Неужели, думаю, никак не можешь забыть ту глупую ссору?
– О чем ты, Баранов? – удивилась Юлька. Она всегда называла его по фамилии. Имя Василий ей очень не нравилось, слишком грубо звучало – Василий Баранов. – Я от тебя прячусь?
– А почему бы и нет? – самодовольно заявил он. – Если человек чувствует за собой какой-то грешок, почему бы ему не прятаться от прокурора? Это своего рода условный рефлекс!
– Да ты никак меня шантажировать собрался, Баранов? – рассмеялась Юлька. – Ты меня ни с кем не перепутал? Я ж не губернатор, который на кредиты для области себе особняк построил. Да и чем ты меня шантажировать хочешь?
– Позволю себе объяснить! – Баранов поднял вверх палец. Он делал вид, что дурачится, но Юлька чувствовала, что в голове у него сидит какая-то серьезная мысль. – Как сказал один умный человек – согласие есть продукт при полном непротивлении сторон. От себя добавлю, что шантаж есть продукт при противлении одной из сторон и стремлении второй стороны преодолеть это противление.
– Хорошо излагаешь, собака! – поддержала шутку Юлька. – Но нельзя ли попроще?
– Можно! – кивнул Баранов. – Хотя проще и некуда. Я, помнится, предлагал тебе весьма приличные условия, которые показались тебе почему-то неприемлемыми. Не знаю, что ты тогда подумала, может быть, рабство какое-то, неволя… Но я-то хотел от тебя всего одной небольшой и очень простой вещи…
– Как же, как же, помню! – подхватила Юлька. – Ты хотел того же, чего хотел Коля Остенбакен от подруги его детства Инги Зайонц.
– Вот именно! – воскликнул Баранов. – Я хотел взаимности, а что я получил?
Он театрально развел руками.
– А получил дырку от бублика! – Он трагически склонил голову.
– Ты, конечно, рассчитывал на другую дырку, – сказала Юлька. Баранов начал ее раздражать. Неужели он думает, что ее и правда можно заставить делать то, чего она не хочет делать? Как же плохо, оказывается, он ее знает! – Вот на эту?
Она распахнула халат и выставила бедра вперед.
– Юлька! – сурово сказал Баранов. – Не дразни меня! А то я начну разговаривать с тобой по-другому!
Он все еще шутил, но Юля уловила и в его голосе нотки раздражения.
– Попробуй! – предложила она. – Очень любопытно, как это у тебя получится?!
– Ну что ж! – процедил Баранов.
Он сидел на постели голый, с чашкой кофе в руке и выглядел очень глупо, когда начал злиться. Голый мужчина не должен злиться. Да если говорить по большому счету, мужчина вообще не должен злиться на женщину. Своей злостью он только показывает ей, что она – сильнее, и тем самым отталкивает ее от себя. Может быть, это кому-то и нравится, но Юлька терпеть не могла мужиков, которые слабее ее. С ними у нее разговор всегда был короткий: плати деньги, делай свое дело и уматывай! Аривидерчи!
– Некто Иван Федорович Красов показал на допросе, – Баранов выделил последнее слово и взглянул на Юльку, – что буквально вчера некая особа, сделавшая заказ в некой фирме, интересовалась неким гражданином, который сегодня утром был найден у себя в квартире застреленным из пистолета «ТТ» двумя выстрелами в область груди. И теперь от меня, первого заместителя прокурора области Василия Константиновича Баранова зависит, подпишу ли я ордер на арест этой некой особы… Я понятно излагаю?
– Достаточно понятно, чтобы больше никогда не лечь с тобой в постель, Баранов! – ответила Юлька. – А убийство Чванова ты напрасно собираешься на меня повесить. У тебя ничего не выйдет! Я его не убивала, хоть и в самом деле вчера спрашивала о нем… Этот твой Красов или Крысов – длинный такой полковник, который квартиры убирает? Тогда все понятно. У меня есть только один вопрос к тебе, Баранов. В каком часу было совершено убийство?
– В шесть утра! – торжествующе произнес Баранов, словно оглашал приговор в областном суде. – Где ты была в то время? Конечно, ты скажешь, что была в своей постели, но никто подтвердить этого не сможет! Напрасно ты надеешься на презумпцию невиновности. Ты сама призналась, что интересовалась Чвановым! И теперь тебе придется доказывать, что ты его не убивала, а не наоборот… В смысле, не то чтобы – наоборот, конечно…
Баранов понял, что запутался, и смутился.
– То есть я имею в виду, – пробормотал он, – что не нам придется доказывать, что ты его убила, а тебе – что не убивала.
– К твоему большому разочарованию, Баранов, – злорадно ответила Юля, – я в шесть часов хоть и была еще в постели, но не одна. Со мной был мужчина, и мы как раз в этот момент трахались. Знаешь же, что вы все по утрам – герои!
– Ты врешь! – заявил Баранов. Юля видела, что он сильно разозлился. Он всегда злился, когда Юлька сообщала ему о том, что с кем-то трахалась, хотя и сам прекрасно знал, что у нее в день бывает по нескольку клиентов. – Назови его имя!
– Я думаю, что его имя тебе известно, – ответила Юлька. – Потому, что вы его тоже подозреваете в убийстве. В другом убийстве. Он, кстати, тоже никого не убивал, как и я.
– Так ты была с этим… С Милявским? – негодующе воскликнул Баранов. – Ну знаешь! Нашла, тоже мне, алиби! Да вы же сговорились с ним. Может быть, вы вдвоем и совершили это убийство?
– Слушай, Баранов! – окончательно разозлилась Юлька. – Натягивай свои трусы и у..ывай отсюда к чертовой матери! Ты прекрасно знаешь, что ни у меня, ни у Геры нет и не может быть мотива для убийства Чванова. Из квартиры, насколько я поняла, ничего не пропало. На его долю собственности в фирме мы претендовать не можем – ни я, ни Гера. Нам не было абсолютно никакого смысла его убивать! Поэтому – вытряхивайся их моей квартиры и забудь сюда дорогу. Арестовать ты меня не рискнешь. Это будет злоупотреблением служебным положением и принуждением к сожительству. Я, как видишь, кое-чему у тебя научилась. Если ты не уйдешь через три минуты, я вышвырну твою одежду в окно, и тебе придется голым скакать по лестнице на виду у всего подъезда. А тебя все мои соседки прекрасно знают. И завтра весь город будет говорить о том, как прокурора Баранова выставила из квартиры проститутка! Ты этого не хочешь? Могу предложить другой вариант – я сейчас звоню твоей жене и прошу ее забрать тебя отсюда. Устроит? Тоже нет? Тогда выметайся как можно скорее. Все! Время пошло!
По лицу Баранова пошли полосы, отчего он стал напоминать российский флаг – красную сменяла синяя, за ней следовала белая. Юлька поняла, что этих слов Баранов не простит ей уже никогда. Но ей было наплевать на это. С Барановым было покончено раз и навсегда!
Через три минуты Баранова в ее квартире не было. Он достаточно хорошо знал Юльку, чтобы понять: она не шутит и вполне способна устроить ему такой скандалище, что и его карьера, и семейная жизнь могут оказаться под угрозой.
