Анатолий Гончар - Последняя обойма

— Олег! — Кузнецов повернулся и увидел сзади нагоняющего его Атясова. — Олег, — повторил тот и показал рукой: «сажай группу».

— Чи, — и тут же один в один повторил движение, сделанное заместителем командира роты — «садимся». Оглянувшийся на оклик Краснов кивнул, и сигнал пошел дальше.

— Я смотрю, ты планируешь перевалить через хребет?

Кузнецов согласно кивнул и капитан продолжил:

— Здесь не подняться, слишком отвесные стены.

Он сел, достал из разгрузки карту, развернул её и, дождавшись, когда командир группы усядется рядом, ткнул в точку на карте.

— Видишь ручей? Он подмыл глину, и здесь ещё метров четыреста тянется обрыв метров по пятнадцать. Но чуть дальше есть небольшой, относительно пологий, а потому вполне подходящий каменистый участок. Там и поднимемся. Только предупреди бойцов, возможно минирование. Мы там в позапрошлом году с полдесятка замыкателей сняли.

— Понял, предупрежу, — заверили Олег и взглянул на часы. До выхода на связь оставалось десять минут, поднимать группу не имело смысла.

— Старших троек ко мне! — приказал старший лейтенант, а Атясов, пристроившись поудобнее около небольшого бугорка, блаженно закрыл глаза. При наличии командиров групп он мог себе позволить иногда немного расслабиться…

Подходящий участок оказался обмылком огромной, древней, всё еще каким-то образом сохранившейся скалы, почти отвесно уходящей вверх и тянувшейся до самой верхотуры хребта. Увы, похоже, подняться по ней было не многим легче, чем взлететь.

— Чи, — Олег махнул рукой, останавливая группу и приказывая ей рассредоточиться. Меж тем основательно проинструктированный головной дозор неспешно двинулся вперёд. Сперва они, значительно увеличив дистанцию, спустились в глубоко пролегающее речное русло и, начав идти по нему, почти тотчас наткнулись на частично занесенные камнями и скрытые небольшим слоем воды гусеницы от БМП, чуть дальше валялась искорёженная взрывом башня. Куда делась сама машина, оставалось только догадываться. Затем, преодолев эту мелководную речную преграду, подобрались к основанию скалы и начали медленный подъем. Первым стал вкарабкиваться наверх рядовой Киселёв Сергей Иванович, внештатный сапер подразделения и кандидат в мастера спорта по спортивному ориентированию. Щукин и Баринов пока оставались внизу под прикрытием каменного уступа.

Мокрые ботинки сапёра все время соскальзывали вниз, приходилось изо всей силы цепляться пальцами за малейшие неровности в почве и трещины. Первое время Сергею казалось, что ему не подняться. Но постепенно на скальной поверхности стали появляться растения. Их корневища, вонзаясь в породу, образовывали в ней щели, а стволы и ветви, хотя и тонкие, служили какой-никакой опорой его ногам и рукам. Когда же Киселеву удалось взобраться метров на двадцать, вслед за ним отправился Баринов, а когда стало ясно, что до вершины сапёру осталось совсем немного, на камни откоса стал взбираться рядовой Щукин.

Мины оказались гораздо дальше — на самом верху, там, где скала стала переходить в привычную насыщенную дождём почву. Первый замыкатель Сергей обнаружил по едва заметному проводу. Найдя точку опоры и встав поустойчивее, он снял рюкзак, пристроил его около ствола молодого бука, перевесил автомат за спину, отвязал от рюкзака и включил миноискатель. Затем обернулся к по-прежнему поднимающемуся по скале Баринову и, уловив его взгляд, выставил руку с раскрытой в предостережении ладонью. Тот кивнул. Киселёв тотчас показал: «Мины», и следом взглядом указав на миноискатель, развёл руки чуть в сторону и повёл ими вверх-вниз: «буду делать коридор». Снайпер снова кивнул и, застыв на одном месте, принялся ждать.

Замыкателей оказалось два. Возможно, здесь их было больше, но Сергей обследовал лишь небольшой — метров двадцать в длину и не более чем в метр шириной, участок подъёма, как раз достаточный для того, чтобы подняться на относительно ровную поверхность левого ската. Вынув из кармана разгрузки странную металлическую конструкцию, он собрал небольшую самодельную «кошку», пригодную как раз для сдергивания таких вот сюрпризов и, осторожно зацепив один из замыкателей, удалился на безопасное расстояние.

Выдернутая из земли взрывоопасная штука оказалась довольно старой, а выпавшая батарея ржавой и, скорее всего, уже ни на что не пригодной. Поэтому Киселев, бросив на мину всего лишь один взгляд, разломил это «чудо враждебной техники» надвое, вынул тротил и, размахнувшись изо всех сил, запулил его в переплетения ближайшего кустарника. А вот второй замыкатель, будучи извлечённым из земли, потребовал к себе деликатного обращения, так как пребывал на редкость в хорошем состоянии. Внимательно оглядев его со всех сторон и не заметив признаков сюрпризности, Сергей осторожно перекусил провод и, вытащив батарейку, поступил с ним так же, как с первым. Когда с минами было покончено, он вернулся к рюкзаку и, приторочив к нему миноискатель, загрузил его себе на спину. Повернувшись, увидел вопрошавший взгляд Баринова, махнул рукой «поднимаемся» и уже, будучи уверен в отсутствии мин, пошёл наверх. Когда головной дозор занял позиции на вершине хребта, Баринов, как старший тройки, вошёл в связь с командиром группы.

— «Старший» — «Первому», приём!

— На приёме! — ответил Кузнецов, видевший, как его выбравшиеся наверх бойцы расползались по местности.

— На месте, — коротко доложил Баринов и, отпустив тангенту, отключил рацию.

— Чь, — окликнув ближайшего разведчика, старший лейтенант отдал команду на выдвижение первой тройки ядра, и когда та начала отвесный подъем в горы, двинулся следом.

Димарик, повесив пулемёт через плечо и словно автомат закинув его за спину, тяжело поднимался по почти отвесной поверхности скального выступа. Ноги скользили и норовили ухнуть вниз, руки едва не срывались с тонких ветвей тонюсеньких деревцев, пот заливал глаза и насквозь пропитывал придавленную рюкзаком хребтину. Шикарная зелёно-коричневая панама — гордость Димарика, то и дело сползала на лоб, и тогда ему приходилось отодвигать её на затылок. Но, несмотря на кажущуюся неуклюжесть, двигался он быстро, едва не наступая на пятки идущему впереди Есину. Пару раз казалось, что Маркитанов сорвется и сверзиться вниз, но этого не случилось, и он благополучно выбрался наверх. Вслед за ним постепенно вышла туда и вся остальная группа, а потом подтянулись и бойцы старшего лейтенанта Крикунова. Теперь разведчикам, прежде чем организовать ночную засаду, предстояло пройти ещё пол квадрата.

— Какого чёрта? — зло зашипел Кузнецов, едва выбравшись на ровную площадку и найдя залегшего в кустах Киселёва. — Какого чёрта ты занимался самодеятельностью? — спросил он, имея в виду сдергивание обнаруженных мин кошкой.

Сапёр неопределённо пожал плечами.

— Я что тебе говорил? Обнаружив замыкатель или заводскую мину, делаем одно из двух: либо уничтожаем накладным зарядом, либо просто обозначаем и обходим. А если бы один из них (Олег имел в виду замыкатель) сработал, когда ты тыкался в него своей кошкой?

— Так не сработал же… — тихо промямлил Киселёв, понимая, что группник прав, и потому принимая получаемый втык как должное.

— Что бы я тебе ещё раз… — Олег в сердцах махнул рукой и, развернувшись, пошел прочь. На этот раз бог миловал, а в другой?

Посмотрев на склоняющееся к вершинам деревьев солнце, старший лейтенант Кузнецов невольно взглянул на часы. К его сожалению, с подъёмом на хребет они проваландались слишком долго, и времени на это ушло намного больше, чем он рассчитывал. В пору было задуматься, а стоило ли продолжать движение…

— Двигаем! — Выбравшийся на хребет капитан Атясов развеял все его сомнения и, смахнув рукой выступивший на лбу пот, уточнил: — На связь выходил?

— Да, скинул координаты и сказал, что продолжаю движение.

— Всё правильно. Сейчас переваливаем хребет, спускаемся и топаем на перекрёсток дорог. Возражения есть?

— Топаем, так топаем, — согласился Олег. Что было толку возражать, если зам командира роты, тире, в данный момент командир отряда, уже принял решение?

— Осторожнее, — напутствовал капитан, и Кузнецов, подняв группу, начал спуск по другую сторону хребта.

…Шедший пятым, Димарик перепрыгнул через небольшую рытвину и вдруг заметил на земле едва видимое белое пятнышко. Он нагнулся, и оно показалось ему не более чем трухой, высыпавшейся из поточенного муравьями или какой ещё другой насекоминой, дерева. Не удостоив эту «труху» более пристального внимания, Маркитанов поправил на плече ремень пулемёта и двинулся дальше. Но всё же что-то продолжало свербеть в его мыслях. Даже придя к намеченному перекрёстку дорог, уже усевшись на ночную засаду и хорошо перекусив, он всё никак не мог выбросить из головы столь заинтересовавшее его пятнышко. Он хотел было даже вернуться, но быстро опускающееся за горизонт светило заставило его отказаться от этих планов. Ходить в ночи по чеченскому лесу Димарик не любил. Ветки, валяющиеся под ногами; ветки, бьющие в лицо; сухие сучки, так и норовившие выколоть глаз, шипы и колючки, ямы и небольшие овражки, уж не говоря о больших обрывах и наполненных водой воронках, и всё это в непроглядной темноте ночи. Бр-р-р… Но в мозгах свербело, поэтому, когда на горизонте появился проверяющий несение службы старший лейтенант Кузнецов, сержант ему даже обрадовался.